- Ну, здравствуй, Олик. Не ожидал тебя здесь увидеть, - Туор совершенно не обрадовался, увидев здесь старшего расследователя северо-восточного отделения Охраны, и еле слышно пробормотал под нос. - Лучше бы это был султанат.
- Что Вы сказали, уважаемый Туор? - всадник не стал спешиваться, унижая этим волшебника, которому пришлось говорить, высоко запрокинув голову. - Мы тут за шайкой гробокопателей гоняемся, случайно их не видели?
- А причем тут мои люди?! - архимаг, проигнорировав намек, продолжил гнуть свою линию. - Они что, похожи на осквернителей могил?
- Ну, ошиблись, с кем не бывает? - пожал плечами Олик. - Можете попросить свою Гильдию написать нам претензию, мы возместим ущерб. - Расследователь спрыгнул с лошади и, подойдя к зарубленному охраннику, брезгливо ткнул мертвое тело кончиком сапога. - Если он, конечно, ничего не замышлял против правящего дома. Проверим его семью, место работы. А вдруг он тайный адепт Хаоса? Тогда Вы первый побежите меня благодарить. Ведь, как-никак, я спас Вам жизнь.
Туор, выслушивая этот бред, побагровел от злости. Он уже был готов сказать выскочке что-нибудь едкое, как Олик, заметив, что архимаг дошел до грани, резко спросил:
- Где кольцо? - при этих словах рука архимага слегка дернулась к висевшему на поясе кошельку. Расследователь впервые за весь разговор улыбнулся по-настоящему. - Оно принадлежит трону, всякий кто скрывает его - государственный преступник. Что в кошельке? Напоминаю, что отказ от сотрудничества ставит Вас и всю школу вне закона.
Туор медленно обвел взглядом напряженную свиту Олика. Архимаг посмотрел на ученика, словно ища у него поддержки, и медленно отстегнул кошелек. Некоторое время Туор неподвижно стоял под прицелом десятка арбалетов, крепко сжимая в руке кожаный мешочек. Волшебник плохо контролировал свои эмоции, и улыбка расследователя стала еще шире, когда он увидел отражение внутренней борьбы на лице мага.
- Только без глупостей. Не забывайте десятый пункт Положения об Охране, - его голос стал тихим и вкрадчивым, как у хищника, боящегося спугнуть добычу.
- Будь ты проклят, - брошенный кошелек упал на землю перед чиновником Охраны. По знаку Олика, стоявший рядом молодой воин, с большим горбатым носом, подхватил кончиком меча мешочек и, ослабив кожаный шнурок, высыпал его содержимое на ладонь. Среди медной и серебряной россыпи монет золотое кольцо с черными выгравированными знаками выделялось своей древней роскошью. Расследователь, не снимая перчаток, двумя пальцами взял артефакт и стал его задумчиво рассматривать.
- И вот ради этой безделушки герцог поднял на уши все отделение? Что же в нем такого особого? - он посмотрел на выражавшее детскую обиду лицо Янеля и насупленного архимага и понял, что не получит от них никаких пояснений. Расследователь спрятал кольцо в медальон, висевший до этого под камзолом, картинно поклонился и сел на лошадь. Что-то в происходящем его немного смущало, однако он не стал забивать себе голову, его миссия практически закончилась, и следовало поспешить к начальству за наградой. - Спасибо за сотрудничество, не смею больше задерживать. Кстати, Расик, деньги можешь оставить себе. Его магичеству они не нужны, раз он выкинул их на землю.
- Пока, магики. Еще встретимся, - сплюнул на землю горбоносый, пряча чужие монеты в поясной карман. Тут архимаг не выдержал и послал в сторону наглеца давно подготовленное заклинание. Фиолетовая молния, вылетевшая из рук волшебника, вонзилась точно в центр кирасы воина и исчезла. На мгновение всем показалось, что заклинание кануло в пустоту. Губы Расика стали расплываться в самодовольной улыбке, а рука уже тянула из простых ножен клинок, как неожиданно его кожа стала синеть. От него повеяло жутким холодом, превращающим вокруг траву в хрупкие льдинки. Лошадь расследователя взвилась на дыбы и чуть не выкинула всадника из седла. Молодой воин попытался было пошевелиться, чтобы разогнать оцепенение, но упал навзничь, и его тело разбилось на тысячи ледяных кусочков.
- Он оскорбил меня при свидетелях, - спокойно пояснил Туор и вслух процитировал Уложение о знати. - "Если кто-то грязью обольет верных слуг моих, то постигнет его немедленная кара". Кто-то хочет оспорить право главы Императорской школы на защиту словом?*
- Стоять! - Олику удалось успокоить лошадь, и теперь он с ненавистью смотрел на мага. - Он только этого и добивается, чтобы мы напали на него. Твоя хитрость шита белыми нитками, Туор! Уходим, живо!
Отряд расследователя, демонстрируя похвальную дисциплину, быстро развернулся и направился на север. Олик, не удержавшись, напоследок решил задать вопрос ученику волшебника, изумленному столь неожиданному ходу событий:
- Эй, парень. Спроси у своего горячо любимого учителя, почему правом на защиту словом последние сто лет никто не пользуется? - он пришпорил лошадь и пустил ее вслед за отрядом, успевшего уже удалиться на половину полета стрелы.
- Я знаю, - пробормотал Янель, с ужасом смотря на Туора.
Архимаг еще долго стоял, пока всадники не скрылись из виду. Потом он расслабил до этого крепко сжатые кулаки и засмеялся в полный голос.
- Нет, ну надо же было уродиться таким идиотом! - наблюдая за заразительным смехом учителя, Янель не спешил разделить его радость. - Он принял все за правду. Бедный, Олик, надеюсь, теперь твоя карьера закончится. Ты уж прости, мой мальчик, что я так поступил с твоим кольцом, - старый маг ласково провел рукой по вечно взъерошенным волосам ученика. - Но другого выхода не было. Я знаю, как оно тебе дорого. Обещаю, если я не смогу вернуть его обратно, ты можешь выбрать любой из моих артефактов. И еще, забудь о последних словах этого крысеныша. Я ни за что не допущу тебя в свидетели своего оскорбления. Мой род за заслуги перед троном имеет право не доказывать свою невиновность, пусть хулители сначала попробуют доказать вину. Так что они будут молчать как рыбы.
Юноша облегчено улыбнулся. Он прекрасно знал ответ на вопрос Олика. Право на защиту словом практически использовали из-за последствий, грозившим как свидетелям, так и аристократам, воспользовавшихся древней привилегией. Используемое в обязательном порядке тайное зелье дознавателей, побочным действием которого была скорая смерть испытуемого, позволяло при допросе узнать всю правду о случившемся. Единственная надежда была на противоядие, вот только его давали исключительно дворянам, свидетели же, независимо от их происхождения, погибали в страшных мучениях. Это правило, введенное более ста лет назад, должно было прекратить прокатившуюся волну убийств среди знати, боровшейся за близость к трону. Конечно, дворяне вначале равнодушно восприняли новый указ, так как было немало способов уговорить человека свидетельствовать в нужную сторону. Однако, после того как нескольких имперских сановников оправдали в использовании защиты словом, и тут же казнили за измену империи, стало понятно, что при допросах дознаватели не ограничиваются только вопросами об убийстве, а с помощью эликсира выведывают все тайны подозреваемого.
