Механоиды приближались.
Аскет вскинул «ИПК», подрубая наиболее резвых короткими очередями, попытался найти опору и вдруг почувствовал чью-то спину.
Дарлинг…
Они прижались спина к спине, ведя огонь в разных направлениях, в поле зрения мелькали фрагменты боя. Егор во вспышках выстрелов успел разглядеть фигуру Саида, сдерживавшего механоидов на рубеже ближайшего огрызка стен, мимо, спеша ему на помощь, промелькнул силуэт Апостола, и вдруг…
Нестерпимый, холодный, призрачный и в то же время невыносимый для зрения свет пульсации затопил все сущее.
Время внезапно замедлилось.
Егор еще продолжал стрелять, а фигуры механоидов, по которым он вел огонь, внезапно начали исчезать, таять, затем в фокус зрения попало лицо Апостола — сталкер опустил оружие, недоуменно глядя на небольшую чипованную пластину, ту самую, что он извлек из подбитого исчадия техноса.
Губы Апостола беззвучно шевелились, а на небольшом устройстве, похожем на маркер, ритмично моргал заработавший индикатор.
Через мгновение мир схлопнулся в черную точку и исчез.
Ему виделся ломкий, заиндевелый металлический лес, зеленоватые лужицы «фрича», хлюпающие под ногами, и мертвенный свет пульсации, волнами искажений проходящий сквозь тело.
Почему же так больно дышать?…
Аскету казалось, что он уже целую вечность бредет под сенью промерзших металлических деревьев, задевая лицом тонкие нити серебристых паутинок.
Ядовитые испарения обволакивали каждую ветвь. Местность вокруг выглядела однообразной, унылой и незнакомой.
Хрипло, судорожно вдохнув, он… сел и открыл глаза, дико озираясь по сторонам.
В небе над головой переливались сполохи зеленоватого сияния.
Металлические деревья с тонкими, клонящимися к земле ветвями, напоминающие земные ивы, только в десятки раз крупнее, тесно обступили небольшую прогалину, поросшую ползучими, похожими на колючую проволоку металлорастениями.
Невдалеке действительно пузырилось несколько луж «фрича».
Егор привстал, стараясь не пораниться.
Последние воспоминания внезапно вернулись с беспощадной ясностью. Он вспомнил Саида, ведущего непрерывный огонь по многочисленным, подступавшим со всех сторон разномастным группам исчадий техноса, еще в памяти задержался образ Титановой Лозы: они с ней прижались спина к спине, стреляя в противоположных направлениях, затем память вытолкнула нестерпимый свет пульсации и удивленное лицо Апостола — сталкер недоуменно смотрел на небольшое чипованное устройство, демонтированное с подбитого еще в тоннелях механоида. Оно работало — индикатор, расположенный в центре умещающейся на ладони пластины, часто взмаргивал.
Все еще пребывая в плену последних шоковых ощущений, Аскет посмотрел себе под ноги. Импульсный пулемет валялся поодаль, тонкие побеги колючего, стелящегося вдоль земли металлокустарника уже подобрались к оружию, охватив его приклад серебристыми усиками.
Осторожно ступая, он сделал несколько шагов, подобрал оружие, машинально сменил полупустой магазин на полный и вновь огляделся.
Куда же меня занесло пульсацией?
Дышалось легко, но это еще не показатель — метаболический имплант по-прежнему работал в форсированном режиме, так что атмосфера вполне могла оказаться и малопригодной для человека.
Нужно как-то сориентироваться.
Внезапно у дальнего края прогалины он заметил движение. Мгновенно сосредоточившись в том направлении, Аскет, используя расширители сознания, отчетливо рассмотрел фигуру Титановой Лозы — она настороженно осматривалась, крепко сжимая в руках модифицированный техносом лазерный излучатель.
— Дарлинг! — позвал ее Егор.
Имплантированный чип мью-фона включился без задержек и сбоев, Титановая Лоза обернулась, заметила Аскета, несколько секунд присматривалась — не сталтех ли ей голову морочит, затем, осторожно ступая по жесткой поросли ползучих автонов, направилась к нему.
* * *
Они встретились в центре прогалины.
Титановая Лоза выглядела растерянной. Она знала Пятизонье намного лучше Егора, но даже ее опыта оказалось недостаточно, чтобы определить, куда именно занесла их пульсация.
— Место незнакомое, — тихо произнесла она. — Еще кого-нибудь видел?
— Нет.
— Мью-фон работает, но отклика нет. — Она машинально поправила дыхательную маску. — Пойдем искать. Саид и Апостол должны быть где-то поблизости.
— Была пульсация, — напомнил Егор. — Почему ты решила, что они рядом?
Дарлинг сумрачно промолчала.
— Возможно, деревья блокируют связь, — предположила она, так и не ответив на заданный Егором вопрос. — Давай объединим мощность мью-фонов.
— Подключайся к моему. У тебя лучше получится.
— Ощущения будут неприятными, — предупредила Титановая Лоза.
— Ничего, потерплю.
Через несколько мгновений он почувствовал покалывание, словно в кожу у виска впились раскаленные иглы, затем вспышкой пришла сильная боль, настолько неожиданная и резкая, что перед глазами все помутилось, и вдруг Егор услышал голос Саида:
— Эй, есть тут кто-нибудь?
Пока он собирал силы, чтобы ответить, в разговор вступила Дарлинг:
— Саид, это Лоза. Мы с Аскетом на какой-то прогалине, вокруг металлический лес. Деревья огромные. Где ты? Можешь сориентироваться?
— Не могу. Застрял. Мой «ИПК» «совместило» с ветками металлокустарника. Ремень держит, дышать трудно.
— Мы тебя найдем. Что-то видишь перед собой?
— Стволы деревьев. Очень толстые.
— Деревья металлические?
— Естественно. Мне кричать?
Егор понемногу начал свыкаться с болью. Вспомнив последние секунды перед пульсацией, он выхватил из общей сумятицы боя образ Саида: у того закончились заряды в импульсном пулемете, и сталкер забросил «ИПК» за спину, наклонившись, чтобы подобрать валявшийся на земле, подле тела мертвого боевика, армган.
— Саид, излучатель не потерял? — глухо спросил Аскет.
— Нет.
— Выстрели. Иначе мы будем долго тебя искать.
— Целюсь в дерево.
Дарлинг жестом указала Егору его часть прогалины, сама отвернулась в другую сторону.
— Давай.
Бледный отсвет попадания озарил царящие под деревьями сумерки.
— Вижу! — Дарлинг отключилась от мью-фона Егора. — Ты как?
— Нормально, — сухо ответил Аскет.
— Тогда пошли.
* * *
Саид действительно попал в неприятную ситуацию, хотя могло быть и хуже. Его «ИПК» при материализации совместился со стволом одного из огромных деревьев. В результате часть оружия и металлорастение образовали единое целое, а прочный ремень, наискось пересекающий грудь Саида, в буквальном смысле приторочил его к древовидному автону.
