— Как посмели твои воины нам дорогу преградить, да ещё и напасть на нас? Знаешь, что теперь будет?
— Не губи господин, — новь рухнул Ойва на землю, — не по злому умыслу.
— Встань я сказал.
— Не виноваты они, а виновный уже понёс засуженное наказание, — вновь поднялся на ноги командир. — Я понимаю, что весь отряд заслуживает наказания, но прошу, не сердись. Мы пригодимся ещё живыми в бою.
— Хорошо, — согласился Алексей, — я дарю вам прощение и жизнь, но учти, этот подарок придётся вам отработать, я приду за должком.
— Господин королевский стражник очень великодушен. Может господа соблаговолят зайти к нам в гости немного отдохнуть с дороги, наверное, давно уже в пути, а до вашего лагеря ещё ехать и ехать.
— Что ты можешь знать, откуда мы едем и куда нам ещё надо ехать? — Возмутился Алексей.
— Не гневайся господин, просто я вижу твои запылённые одежды и усталого коня, я решил, что вы давно в пути и вам захочется немного отдохнуть.
— Некогда нам отдыхать, пошёл прочь с дороги и оборванцев своих забери, пока я не передумал, миловать вас.
— Не стоит сердиться, великодушным господам, мои люди не будут вам препятствовать. Пошли вон все по палаткам, черви, — прокричал командир своему воинству, — сейчас я вам покажу как надо вести себя с господами королевскими стражниками, я вас научу вежливости.
Люди начали нехотя расходиться, и уже через несколько минут не осталось никого кроме двух всадников и старого Ойва. Воин оглянулся по сторонам, убедился в том, что вокруг никого нет, и полушёпотом произнёс.
— Напрасно вы господа надели эту одежду, она совсем вам не к лицу.
— Что ты сказал? — Алексей склонился с коня.
— Не стоит беспокоиться господин, старый Ойва уже давно живёт на белом свете и он многое видит то, чего не видят остальные. Сегодня праздник у нас в деревне, и мои люди немного лишнего выпили, алкоголь в голову ударил, и твоя подруга очень правильно сделала, отрубив голову тому пьянице. Но королевский стражник, да ещё и в таком чине как у тебя не стал бы разговаривать со мной.
— Вот с этого момента старик поподробнее, — Алексей спрыгнул с коня.
— Нет, господин, сядь в седло, негоже в твоём положении стоять рядом со мной. Отъедь вон в тот лесок, а я сейчас подойду. Ты добрый человек, я это вижу и рад буду помочь тебе.
— А ты не боишься старик, что я тебя повешу именно в том лесочке, за предательство?
— Нет, не боюсь, ты ведь не тот, за которого выдаёшь себя.
— Хорошо, я там тебя подожду, — с этими словами Алексей направил Рассенанта к указанному стариком лесу, Катерина с Вацлавом последовали за ним.
— Странный старик, тебе не показалось?
— Показалось, но этому есть объяснение. Он не солдат, наверное, охотник или рыбак, может землепашец, ему не нужна эта война. А помочь нам он может.
— Ты думаешь, он искренен?
— Думаю, что да. Иначе, зачем ему нас предупреждать, вогнал бы стрелу от арбалета в спину, и на этом всё закончилось бы. Да ещё и премию бы получил наверняка. Старый рыбак, почему то Алексею показалось, что он рыбак, подошёл бодрой походкой очень скоро.
— Так что ты нам хотел сказать?
— Я давно живу на свете, много повидал, сразу понял, что вы чужаки. На тебе форма высокого чина. А такие чины не смотрят на таких как я. Они, не задумываясь, прокладывают себе дорогу сквозь толпу, если понадобится и мечём в том числе, а ты остановился, разговаривать начал. Твоя подруга поступила более уверенно и правильно, а ты выдал себя. Вот я и подумал, а не те ли это люди, что страху понагнали нашим господам? И ответил сам себе, те.
— И что ты хочешь? Такие знания опасны старик. Ты и для меня опасен, и для своих друзей.
— Какие они друзья мне, — в сердцах выругался Ойва, — согнали нас сюда как скот, да ещё и воевать заставляют. Мы мирный народ, рыбу ловим, на тюленей охотимся, оленей выращиваем, нам эта война не нужна.
— А твои односельчане вроде другого мнения.
— Нет, это они просто выпили сегодня лишнего, вот и разошлись. Я вот что тебе, господин скажу. Ты дальше пойдёшь со своей подругой. Не делай больше таких ошибок. Доставай меч и прокладывай себе дорогу, в конце концов, мы сами виноваты, что пришли на твои земли, и значит, заслужили такого обращения. А вот если тебе помощь понадобится, тогда обращайся, старый Ойва поможет. И люди мои тоже, а там глядишь, ещё половина с нами пойдёт.
— Вот за такое предложение спасибо, если оно конечно искреннее. Я буду рассчитывать на тебя.
— Тогда вот тебе ещё и проводник, — старик коротко свистнул и из темноты появился паренёк, лет восемнадцати. — Это внук мой, он проведёт тебя к главному лагерю, ведь ты туда направляешься? Да проведёт так, чтобы все патрули обойти.
— А что много патрулей здесь ходит?
— Много, и все из этих, из стражников. Перестали они нам доверять.
— Вот за это огромное спасибо. Как зовут тебя дружёк?
— Тойва, господин.
— Тогда пошли, Тойва, показывай дорогу. Хотя нет, надо мне ещё и товарищей своих сюда выдернуть, они-то не знают про патрули.
— Это конечно дело, — подтвердил старик, — а я пойду, негоже людей без присмотра надолго оставлять. Да помогут вам боги.
— Спасибо Ойва, и тебе удачи. Она ни кому не помешает.
Старик скрылся в темноте, а Алексей начал искать товарищей. Отыскал и на удивление провожатого быстренько выдернул их в лесок, прямо с лошадьми.
— Алексий, ты хотя бы предупреждал, когда такие мероприятия затеваешь, — возмутился как всегда Владмир.
— Некогда было, дружище.
— Что так?
— Дальше вместе пойдём. Патрулей тут видано, не видано, а вот этот парнишка нас проведёт мимо них.
— А, ну тогда ладно, тогда пойдём.
— Спасибо, что согласился, — съязвил генерал.
— Не стоит, не остался в долгу гвардеец.
Мальчишка, оказался пронырливым и хорошо ориентирующимся на местности. Весь остаток ночи, следующий день и целую ночь, делая небольшие привалы, отряд продирался сквозь густой лес, брёл топкими болотами, но ни разу на своём пути не встретил ни одного патруля.
И вот на рассвете выбравшись на небольшой пригорок, перед путниками открылся вид главного лагеря. Коней предусмотрительно привязали в лесочке, а сами распластались на опушке, внимательно разглядывая прибрежную полосу залива, на которой и разместился лагерь.
Тысячи палаток с догорающими возле них кострами, группы воинов, патрулирующие по периметру лагеря, дальше, ближе к берегу более роскошные палатки, скорее даже шатры и ещё несколько рубежей патрулирования. Далеко в море уходили наспех сколоченные причалы, у которых были пришвартованы разнокалиберные корабли.
