«Какие буквы? „А“, „Б“ и „И“? Значит, всего шесть комбинаций: аби, аиб, баи, биа, иаб, иба. Чушь какая-то! Как там было? „А“ падает, „Б“ пропадает? — повторил Гарин. — А-а-а! „А“ упала, „Б“ пропала, „И“ осталась… на трубе?»
«Бинго!»
— К северо-западу от трубы! — ответил он.
— Откуда ты это узнал? — спросил Михаил. — Ты же сказал, что тебе ничего не снилось.
— Снилось, просто я все забыл. А когда ты спросил — вспомнил.
— Может быть, ты еще что-нибудь вспомнишь?
— Может быть. Но пока — только это.
Видимо, этот ответ удовлетворил подполковника, и он вернулся к прерванному занятию. Дважды врезавшись в стену плечом, он опомнился.
— Чего это я? Ты ведь уже не спишь, можно шуметь. — И ударил в стену ногой. На окаменевший линолеум посыпалась штукатурка. — Ну вот, другое дело!
После десятка мощных ударов и трех выстрелов замаскированная под стену дверь с грохотом распахнулась. Столяров дождался, пока осядет пыль, подобрал фонарик и шагнул в потайное помещение.
— Я был прав! — доложил он оттуда. — Это чей-то схрон. О, гранаты! Целая коробка! И тротил! Ящик тротила! Как же я все это потащу… О-о, вопрос отпал! Здесь экзоскелет! С броней! Всего один. Надеюсь, ты не претендуешь? О-о-о-о!
Это восторженное «О-о-о-о!» сильно заинтриговало Олега. В самом деле, что могло обрадовать Михаила вдвое больше, чем боевая броня, и вчетверо сильней, чем его любимые гранаты? Так и не зашнуровав до конца ботинки, которые с него спящего снял Столяров, Гарин шагнул к двери. Но Михаил и сам шел ему навстречу.
— Мы ведь недалеко от саркофага, — непривычно задумчивым, даже лиричным голосом сказал он. — Если верить легенде, где-то здесь находился Исполнитель Желаний.
— Ты про кристалл, которому поклонялись «монолитовцы»? — уточнил Олег. — Может быть. И что?
— Да ничего. Просто я очень давно мечтал пострелять из такой штуки.
На широком ремне, переброшенном через плечо Столярова, висел небольшой пулемет.
— Ствол вроде коротковат, — неуверенно сказал Гарин. — Да и приклад тоже.
— Ствол! — фыркнул Михаил. — Что б ты понимал! Отличный «десантный» ствол, триста сорок девять миллиметров. А приклад, кстати, раскладывается. Штурмовая рукоятка, все дела! Калибр, правда, детский: пять пятьдесят шесть. Зато он ручной, совсем ручной. Без патронов весит меньше шести килограммов.
Он погладил брезентовую сумку, подвешенную к пулемету, как будто почесал брюшко любимой кошке. Хотя Столяров не производил впечатления человека, у которого есть любимая кошка. Похоже, все, что он любил в этой жизни, помимо сына, находилось сейчас в его руках, и Олег даже слегка ревновал товарища к находке.
— Что за машинка? — спросил он.
— FN Minimi SPW, — ответил Михаил, счастливый, как ребенок. — Special Purpose Weapon. Бельгийская разработка.
— Понятно. — Гарин наконец зашнуровал ботинки. — Ну что, пойдем?
— Ага. Подождешь, пока я переоденусь? — Столяров метнулся к схрону.
Олег усмехнулся.
— Ты прямо как девочка, которая собирается на танцы.
— Танцы? — из-за двери удивился Михаил. — Что за доисторический жаргон? Даже в моей молодости это называлось дискотекой. А в твоей, наверное, дэнс-пати или что-то вроде того.
— Не отвлекайся, филолог! — Гарин постарался, чтобы в его голосе звучала только ирония, а не волнение, которое он на самом деле испытывал.
«Твои проделки?» — мысленно спросил он.
«О чем ты, глупыш?»
«Не притворяйся, что не понял! Зачем ты провоцируешь Столярова?»
«Потому что он опасен. Чем раньше ты от него избавишься…»
«Скорее это он от нас избавится».
«Мне нравится, что ты уже считаешь нас одним целым. И не нравится, что ты переоцениваешь возможности своего приятеля. Он всего лишь человек. Ты можешь уничтожить его щелчком пальцев».
«Михаил не приятель, а друг».
«Ты и вправду щенок. К тому же не чуждый мазохизма. Чем сильнее тебя лупит хозяин, тем преданнее ты становишься».
«Пошел ты!»
«Тяв-тяв!»
«Тварь! Марина действительно находится к северо-западу от трубы?»
«Откуда мне знать. Это сказал ты, а не я».
«Перестань!»
«Извинись, тогда перестану».
«Извини».
«Не чувствую искренности в твоем извинении. Скажи: „Простите меня, Хозяин“!»
«Простите меня, Хозяин. Доволен?»
«Не до конца. Признай, что ты ничтожество».
«Я ничтожество. Где Марина?»
«Скажи: „Я уступаю“».
«Я… Не дождешься, урод!»
«Тогда и ты не узнаешь, где Марина».
«Скажи хотя бы, далеко она от трубы или близко? Как найти дорогу в это место?»
«Она ни далеко, ни близко. Дорога к ней идет ни высоко, ни низко».
«Ну это внутри здания или снаружи?»
«И внутри, и снаружи».
«Чтоб тебя! Это опять твои дурацкие подсказки?»
«Да. И хочешь еще одну? Бесплатно».
«Говори!»
«Убей Столярова».
Олег зарычал от ярости и бессилия.
Послышались шаги — должно быть, именно такую поступь слышал перед смертью пушкинский Дон Жуан, — и в дверной проем с трудом протиснулся Михаил. В экзоскелете синевато-серого цвета он стал сантиметров на пять выше ростом и раза в полтора шире в плечах. Метровой длины пулемет казался в его руках детской игрушкой.
— Ну как? — спросил Столяров, приняв картинную стойку. — Похож я на небольшой шагающий танк?
«Скажи, что он похож на клоуна», — посоветовал Пси-Мастер, но Гарин выбрал собственный вариант.
— Ты похож на киборга-убийцу, — сказал он. — Шварценеггеры в роду были?
Судя по мелькнувшей улыбке, сравнение Михаилу польстило. Однако, немного подумав, он помотал головой.
— Киношные герои мне в подметки не годятся. Они все делают так, чтобы это выглядело красиво. В крайнем случае смешно. А я просто делаю.
— Тогда пошли. Осталось сделать не так уж много.
— Как я понял, нам нужно выбраться на поверхность?
— И да, и нет, — ответил Олег, вспомнив загадку Пси-Мастера.
— В смысле?
— На месте объясню. Давай, небольшой танк, шагай!
— Погоди, сейчас сориентируюсь. — Столяров взглянул на карту. — Так, где у нас северо-запад? Значит… ага. В общем, мне примерно все понятно. Давай за мной! Только сильно не прижимайся, у меня целый рюкзак тротила.
Они вышли из комнаты в закопченный коридор. Титановые платформы на ногах Михаила оставляли на поверхности золы следы, напоминающие отпечатки танковых гусениц. Когда раздался писк браслета, Столяров выругался:
— Черт! Метров двадцать осталось пройти! Ну что тут еще?
— Ничего не видно. — Гарин поводил лучом вдоль стен коридора, затем выключил фонарик. — Так, ты тоже выключи.
