всё прибавляется ран, чья-то молния попадает прямо в шлем, но к счастью, заклятие достаёт меня лишь после столкновения с мечом, так что меня лишь тряхнуло — основную часть энергии вражеская техника растратила до поражения цели.
На этот раз я сам разрываю дистанцию, вынужденный отступить. Шлем лишь мешает мне, и я срываю его с головы свободной рукой, разрывая и так на соплях держащие его на моей голове кожаные ремешки. С каждым мигом я всё больше начинаю чувствовать, что в моём разуме что-то меняется. Хотя нет, не меняется, а словно бы… Ну не знаю, словно руки вспоминают какой-то навык, которым я пользовался давным-давно, а после позабыл его. И теперь с каждым мигом, вынужденный сражаться, всё лучше и лучше вспоминаю его.
Враги не дают мне времени на размышления. Летят молнии, воздушные копья, пытаются сомкнуть вокруг меня свои объятия небольшие смерчи, летят десятки стрел — конечно, равных Алу среди лучников врага и близко нет, но недооценивать их тоже не стоит. Раненным зверем я мечусь по площади, раз за разом уходя от атак врага и выжидая момента для сближения. Противники не глупцы, их воины и не думают лезть вперёд, спокойно прикрывая магов и стрелков. Они уже лишились двух десятков своих, и нести бессмысленные потери и дальше не намерены.
Уходя от очередного вражеского удара, я внезапно даже для себя, ведомый одной лишь интуицией, взмахнул мечом. Я не использовал никаких техник, не пытался выстрелить своим багровым Ци — я просто взмахнул клинком, в который вложил самую каплю энергии.
И нечто незримое, сорвавшись с лезвия, рассекло пополам вражескую стрелу, до краёв напоённую Ки. Вот это да! До этого, что бы отразить в лоб подобный удар, мне требовалось хотя бы применить Разрез — ну или как минимум дополнительно усилить лезвие меча энергией. Сейчас же я с лёгкостью срубил стрелу, рассеяв при этом вражескую технику! Перед глазами вспыхнуло системное сообщение, но я тут же отмахнулся от него мысленным усилием — не до этого.
Я тут же попробовал подобным образом атаковать строй врага, находившийся в полусотне метров от меня, но, к сожалению, почувствовал, как атака рассеялась, пролетев лишь с десяток метров. К тому же, хоть Ки и не использовалось, я ощутил, что эта сила тратит мою физическую выносливость. Не так, что бы критически, но если я выдам разом с десяток подобных ударов, я запыхаюсь.
Я бы с удовольствием порассуждал над тем, как наилучшим образом использовать мою новообретённую силу, но тут моё внимание привлек грохот со стороны. Резко рванув назад, я сместился к ближайшему ко мне дому и побежал вдоль него к центральному отряду врага, на помощь своим.
Там, в пыли и грохоте, среди целого озера молний, трескался, грозясь вот-вот рассыпаться, защитный навык Ильи. Каменные глыбы, одна за другой взмывающие в воздух, летели во врагов, но уничтожались ещё на подлёте ударами магов врага. Чёрные лучи раз за разом разрушали сильнейшие вражеские заклятия, которые бросали вражеские маги сферы Земли, но уже было очевидно — ещё немного, минута, может две, и нашим каюк.
Мне на встречу рванул целый отряд воинов во главе с копейщиком и мечников уровня сферы земли. Вместе с ними бежало в тылу и трое лучников этой же сферы, а оставленный мной сзади и сбоку отряд стремительно сдвигался ко мне, стремясь замкнуть кольцо окружения. К сожалению, натиска врагов на наших это ничуть не ослабило, но надеюсь что Алиса, воспользовавшись отсутствия части группы прикрытия атакует магов. Мне же предстояло выжить в этой сшибке.
Первым ударили лучики. Взмыли вверх три золотисты стрелы, что на лету расщеплялись, делясь на множество стрел послабее. Площадный удар, не оставляющий возможности уклониться, вынудил меня остановиться и взмахом меча щедро закрутить немалое количество багровой энергии. Используя меч, я отразил тот десяток стрел, что метил прямо в меня и замер, оказавшись в кругу из сотен золотистых, не спешащих исчезать вражеских снарядов из чистой энергии.
Двух секунд врагам хватило, что бы составить вокруг меня широкое кольцо. Воины со щитами, как тяжелые пехотинцы, так и коллеги Ильи, выставили светящиеся мутным, белым светом щиты, и вокруг меня возник непрозрачный барьер, в разы прочнее того, что я видел прежде. Прямо в воздухе, над моей головой, начали формироваться десятки молний. Блядь, как сложно! И что мне теперь делать?
Внезапно белый барьер, мигнул. По его стенкам появились чёрные трещины, а в следующий миг он попросту исчез. Ваня! Молодец, заметил!
Молнии посыпались на меня, но земля под моими ногами, встав на дыбы, накрыла меня куполом. Несколько мгновений, и его разнесло на расплавленный щебень, но свою задачу он вполне выполнил — заклятия врага меня даже не задели. Это уже Сьюзан постаралась.
У меня появился короткий, всего лишь в несколько секунд, просвет, и я поспешил им воспользоваться. Размытым багровым огнём я метнулся вперёд, на воинов врага — однако приготовившиеся к столкновению щитоносцы остались с носом. Я уже понял, что долбиться лбом о каменную стену бессмысленно, так что в последний миг просто одним мощным прыжком перемахнул через их ряд. Моей целью были даже не маги — троица лучников, которая вызывала большего всего опасений.
За моей спиной встал столп золотистого света — видимо, сработала техника, которую заложили в те золотые стрелы стрелки, но они опоздали. Не теряя ни мгновения, я взмахнул мечом, выпуская багровую полосу Разреза в ближайшего из них, но тот, не растерявшись, дал залп стрелой, созданной из чистой молнии. Столкнувшись, техники взаимно уничтожились. Я приготовился ударить мечом ближайшего ко мне лучника, что уже начал движение, стараясь рвануть назад спиной вперёд и одновременно натягивал лук, как мир замер.
Замер одетый в кожаный доспех лучник, уже оторвавшийся от земли, застыло сосредоточенное лицо с острыми скулами, белокурыми локонами и ясными, синими глазами — враг оказался девушкой. Не двигались и все остальные, да и сам я тоже замер, не в силах даже отвести взгляд от шеи противницы, в которую я метил кончиком клинка.
А затем перед глазами появилась странная картина — сидящий в позе лотоса азиат, закованный в искусно выкованные серебристые доспехи. Чёрное копьё примерно двух метров длиной, с вытянутым наконечником, не меньше десятка сантиметров, лежало на его коленях.
Внезапно закрытые глаза копейщика распахнулись, излучая густой, золотистый свет. По его телу прошлась волна сияния, от которого мужчину выгнуло дугой. Раздался хриплый, восторженный стон — и воин вскочил. Рванула в стороны волна золотисто-белого сияния, словно бы вышвыривая меня из видения, и последнее, что я услышал, был безумный, радостный хохот.
Первая печать ограничения снята
