Впереди бабахнула граната, но кибермут лишь на мгновение притормозил, и я снова оценил боевые достоинства моего грузного недруга. Ни один из осколков не долетел до меня.
Бронетуша на этот раз сменила тактику, сначала метнув свой тесак. Я упал на пол, получив, таким образом, необходимый сектор обзора, и видел, как лезвие прошило дверное полотно и метровой длины клинок вошел в металлическую дверь по рукоять, успокоив пулеметчика за ней. Второй боец, по-видимому, тот, что выстрелил из гранатомета, попытался заменить товарища, но не успел.
Супербой снова умудрился набрать скорость, преодолел остаток коридора и с разгону вынес дверь, придавив под нею последнего защитника, проткнув его при этом все тем же тесаком. Кибермут пару раз подпрыгнул на дверях, дергая и высвобождая свой любимый режик, а я ухитрился прошмыгнуть мимо него и наконец-то оказался впереди паровоза.
Мы ворвались в большой зал, заполненный стеллажами с оружием и обмундированием. Ага, оружейная комната крепости. В таких помещениях хранят загашники на самый последний случай, а я отнюдь не собирался лишать последней возможности осажденный и преданный союзниками гарнизон этой крепости.
По чести говоря, в этой битве я принял бы сторону гвардейцев, по той простой причине, что они в меньшинстве. Будь у меня такая задача, я бы с радостью помог этим обреченным, но у меня своих проблем хватает. Так что я возьму то, за чем сюда пришел, и уйду, оставляя место героизму других.
Возможно, они даже догадаются, что через пробитый нами проход можно выбраться из окруженной крепости и спастись.
Кроме стеллажей с боеприпасами, в зале имелись шесть дверей, расположенные симметрично друг напротив друга, за которыми открывались глухие комнатки-камеры. Закрытых камер было всего четыре, поэтому долго искать не придется. На дверях отсутствовали ручки и замки, и как их открывать, я не знал. Ментальные замки, блин, приколы бам-бейских выродков.
Недолго думая я выщелкнул лезвие «Серпа» и просто разрубил первую стальную дверь. У супербоя был свой метод, он взялся за камеру напротив и вынес дверное полотно весом своей туши. Внутри обнаружились двое наших – сталкер Бедлам и полковник Бистман! Кибермут вломился в камеру и поднял пленников за шеи.
– Стоять, Железяка!! – заорал я и бросился туда, так и не открыв дверь, которую рубанул «Серпом». – Ты что, совсем охренел!
Но кибермутант уже бросил людей, как ненужные игрушки, выскочил из той камеры и вломился в следующую. Его не интересовали люди, он искал кого-то еще! Я последовал за ним и увидел за выбитой дверью двоих неизвестных мутантов.
Я не знал этих выродков, а супербой в эту минуту преследовал неизвестную мне цель. Я не успел и глазом моргнуть, как трехрукий мясник изрубил обоих пленников в капусту. Разговаривать с этой машиной бесполезно, сейчас нужно было выводить освобожденных людей.
Но сначала открыть все камеры…
За первой дверью, которую я разрубил, находился Лучник собственной долгожданной персоной, и он уже самостоятельно выбрался из камеры, а Моби нашелся на полу в камере вместе с Бедламом и Бистманом, я просто не приметил его с первого взгляда. В четвертой закрытой камере, на всякий случай тоже откупоренной мною, содержался какой-то неблагодарный многорукий мутант. Он разъяренно кинулся на меня, и его пришлось располовинить ударом «Серпа». Сам виноват. Поитель Душ постоянно хочет кушать, и его приходится кормить, хочу я того или нет.
– Что-то ты долго, Артурка, – попенял мне Бедлам, – но я все равно рад тебя видеть. От россказней полковника у меня чуть было не помутился рассудок.
– Вижу, ты завел нового кореша, Нормандец, – прокомментировал Бистман, косясь на супербоя, замершего без движения посреди стеллажей.
Лучник, спокойный, как всегда, молча помахал мне поднятой ладонью, приветствуя.
В этот момент трехрукий, будто услышав команду хозяина, снялся с места и побежал к выходу в коридор, который мы с ним преодолевали сквозь огненный шквал.
– Что-то я не разберу, – проводил его удивленным взглядом Бедлам. – Ты же вроде бы прикончил громилу…
– Некогда рассказывать, – перебил я. – Уходим!
– Нормандец, срочно обратно! – ожил канал связи с Тай По. – Мы под массированным огнем и несем потери!
– Вооружайтесь и за мной! – скомандовал я и ринулся к выходу.
Никто из освобожденных членов группы не потерял лишней секунды в процессе экспресс-экипирования, хватая близлежащее оружие прямо на бегу.
«Сталкер должен понимать, что любая система строится также и с целью найти тех, кто сможет сломать ее, чтобы обойти…»
– Это кажется безумием, но мы уже несколько часов тащимся третьим подземным горизонтом и скоро, по моим подсчетам, будем под солевым озером Грум-Лейк, а это уже фактически и есть Зона пятьдесят один.
Капитан Эндрю Каваками, откликающийся на позывной «Краш», говорил в микрофон шлема, записывая ответное послание. Все, что сейчас произносилось им, за пределы скафандра не транслировалось.
Передать какой-либо эфирный сигнал из этих подземелий невозможно, но во время операции по освобождению пленных членов группы, в первую очередь долгожданного кореша Моби, в самом разгаре боя Краша догнал связной мини-бот. Такие юркие пронырливые машинки приносили послания, предназначенные конкретным адресатам, ошибки быть не могло, бот прилетел именно к нему, и появления «почтальона» никто не заметил.
Другое дело, что письмо имело тайминг-замок. Это значит, что просмотреть послание можно только по истечении определенного срока, не раньше, и то при условии, если знаешь код. Эндрю оставалось только ждать, и он готовил ответное сообщение в виде записи рапорта о сложившейся ситуации.
До момента распаковки письма оставалось двенадцать минут. Затем мини-бот можно тайком высвободить из кармана, где он спрятан, отправить в обратный путь, и тот, подобно почтовому голубю, найдет дорогу домой.
Краш был диверсантом восточной школы, и его прежде всего обучали древнему искусству «Синоби». Выдержка и правильная оценка собственных возможностей являлись основными в любой ситуации. Краш понимал, что вокруг него собрался очень неоднозначный коллектив, и понимал, что сильно рискует, но по-другому послать весточку истинным своим просто не представится возможности.
О подземных туннелях в районе «Area-51» давно ходили легенды. Эндрю не раз слышал истории о секретных проходах, ведущих в эти лабиринты, но спускаться туда ему не доводилось.
Краш много чего повидал. Начинал он свою карьеру агента в Зоне три-восемь. Затем ему доводилось действовать и в других Ареалах Визита, но первым из них был именно Корейский Разлом.
