две недели. Но у меня есть и встречная просьба. Может ли флот поставить корабли у важнейших мостов и паромных переправ?
– Это зависит от общего количества задач, которые нам поручат. Насколько я понимаю, армия не сможет наказать Покаяну за нападение на нашу эскадру. Тогда это должен сделать флот. Не думаю, что для охраны мостов мы сможем выделить много кораблей.
Генерал и адмирал несколько секунд смотрели друг на друга молча.
– Понимаю, – сказал генерал.
– Благодарю, – ответил морской министр.
В Малой Гостиной опять повисло молчание. Сентубал и Брюганц не сговариваясь посмотрели на курфюрста. Лидер нужен прежде всего для того, чтобы находить выход из тупиковых ситуаций. Если у него есть такая способность, ему стараются служить на совесть.
– Послушайте, господа, – сказал курфюрст. – Пора переменить декорации. А то в этой гостиной какая-то мрачная атмосфера создалась. Чего доброго, покажется, что мы обречены, а это не совсем так.
Он встал и направился к выходу. На пороге остановился.
– Прошу пожаловать за мной. В такую чудесную погоду стоит побывать на Северной террасе Кронштайна!
* * *
Удивленные сановники молча последовали за своим государем. Идти, впрочем, потребовалось не слишком далеко, до конца галереи Курфюрстов, вдоль стены которой располагались бюсты владетельных государей Поммерна числом в семнадцать, начиная с легендарного Шершада Строителя.
Из-за тяжелых штор на окнах в галерее было темновато. Но в конце ее гвардейцы распахнули двери. На лестницу хлынул поток дневного света, в котором четко выделялся силуэт курфюрста, занесшего над порогом ногу.
– А символично, – сказал Брюганц.
– Да, – согласился герцог. – Раз в кои веки повезло с государем.
Щурясь, члены госсовета поднялись по мраморным ступеням столь преклонного возраста, что в середине каждой ощущалась выемка, образованная бесчисленными подошвами.
– Входим в историю, господа, – заметил канцлер Бройзе.
– Дай бог из нее выбраться, – вздохнул начальник курфюрстенштаба.
При этих словах Конрад Мамулер споткнулся. Его нехорошие предчувствия усиливались с каждым шагом: уж в очень грабительское место приходилось идти. Северная терраса использовалась для уединенных размышлений для курфюрстов трех последних поколений. Не членов правящей семьи сюда приглашали в исключительных случаях. Например, для того, чтобы объявить о расторжении вассального договора с Пресветлой Покаяной, как это сделал Вуаясий Третий, дед нынешнего главы Поммерна. На этой террасе отрекались от престола, составляли завещания и проекты конституций, дважды постригались в монахи; здесь несчастная курфюрстина Борелия покончила с собой, бросившись в Теклу. Неудивительно, что из всего нынешнего состава государственного совета только одному начальнику курфюрстенштаба ранее доводилось бывать в столь примечательном месте, и то лишь потому, что Джон фон Грищенко имел честь быть другом юности Бернара Второго. Остальные с любопытством осматривались.
Северная терраса располагается на крепостной стене между двумя древними башнями. Прямо под ней находится место, где Текла принимает в себя воды Бауцена. Слева видна оконечность острова Норбаунт с серыми стенами Семибашенного. За островом, на левом берегу Теклы, до самого плоскогорья тянутся леса. А по правую руку с террасы прекрасно видны мосты через Бауцен, зеленые набережные, весь округ Мохамаут и часть набережной Плитрее.
На террасе, находящейся у слияния двух крупных рек, постоянно гулял прохладный ветерок.
– Хорошо, – сказал канцлер. – Замечательный вид, ваше высочество.
Но владельца дворца здесь интересовало другое. Вежливо кивнув, он подошел к краю террасы, перегнулся через перила и взглянул вниз.
Там у пирса стояли корабли.
– А где же «Василиск», господин адмирал?
– На подходе, ваше высочество. Скоро должны показаться его мачты.
– Так и гоняете по реке?
– Так и гоняем. И по реке, и по озеру. Экипаж должен сплаваться.
– О, это непременно. А как стреляет наш новейший линкор?
– Увы, пока посредственно, монсеньор. Много молодых матросов. По-настоящему экипаж складывается года за три-четыре. «Василиск» же ходит всего полгода.
Курфюрст покачал головой.
– У нас нет трех лет, Уолтер. И трех месяцев уже нет. Боюсь, что две недели – это все, что осталось. Сегодня я расскажу почему, но чуть позже. А пока… Господа, вам не кажется, что пора перекусить?
Хозяин сделал широкий жест в сторону стола, сервированного под открытым небом.
– Прошу!
Выразив свою благодарность, но оставив при себе свое удивление, члены совета расселись. Статные, одна к одной, но абсолютно безмолвные официантки удалились. Последняя плотно закрыла за собой двери.
Оберст Ольховски не без сожаления проводил их взглядом. Но счел необходимым одобрительно кивнуть, поскольку считал, что женщины умеют хранить только собственные тайны.
– Обслуживать себя нам придется самостоятельно, – улыбаясь, сообщил курфюрст.
Подавая пример, он положил на тарелку хорошо прожаренный бифштекс, налил вина, отломил кусочек хлеба.
– Приятного аппетита, господа! Советую поесть как следует, работать нам предстоит еще долго.
Первым его совету последовал Брюганц, большой любитель угощаться бесплатно. Он же был единственным членом компании не потерявшим аппетит. У всех остальных голод был заглушен предчувствием чего-то такого, что на самом деле войдет в учебники истории. Это стоило не одной трапезы, даже в столь почетном месте.
* * *
После обеда курфюрст любезно предложил сигары, и только потом заседание возобновилось.
– Что ж, господа, пора нам узнать о том, каково соотношение сил на море. Передаю слово гросс-адмиралу Уолтеру Мак-Магону.
– Соотношение сил на море не многим лучше, чем на суше, – сказал морской министр. – Военный флот Покаяны насчитывает около семидесяти боевых единиц, причем двадцать шесть из них относятся к классу линейных кораблей с числом орудий от семидесяти двух до ста десяти. Недавно в строй вступил новейший линкор «Упокоитель» со 116 пушками на борту. Спущен на воду и достраивается стодвадцатипушечный гигант «Покаяна». У нас же после гибели фрегата «Сенжер» имеется двадцать три боевых корабля. Даже двадцать два, поскольку «Прогиденс» сейчас неизвестно где. А к категории линейных кораблей из этого количества относятся лишь семь. Самые мощные из наших линкоров несут на борту по сотне орудий.
– Невеселая статистика, – заметил канцлер. – Похоже, что и на море мы не сможем противостоять Покаяне.
– У нас есть и преимущества, господин канцлер.
– Хотелось бы верить. В чем они, эти преимущества?
– На наших линкорах пушек меньше, чем на самых крупных покаянских. Но фрегаты и корветы у нас существенно сильнее. Добавьте сюда то, что морская артиллерия Поммерна превосходит противника по скорострельности и дальности огня. Наконец, новые корабли курфюрстенмарине по скорости примерно на два узла превосходят самые быстрые из покаянских. Еще на наших кораблях устанавливаются палубные лебедки, которые облегчат работу с парусами. А это – выигрыш в маневренности.
– Приятно слышать. Но что значат два узла по сравнению с трехкратным численным перевесом?
– Эти два узла дают возможность вступать в бой тогда, когда это выгодно. Либо уклоняться
