Всадник был одет в паладинскую броню, но явно паладинами эти ребята не были, уж я-то видел.
– Здорово-здорово! – ответил он, откинув забрало шлема, из-под которого топорщилась рыжая борода и блестели серо-голубые блеклые глаза. – Вы откуда такие красивые прилетели?
– А бабушка говорила, что я похож на гоблина, – ответил я.
Тот ухмыльнулся:
– Ты-то, может, и похож, а вот такая железяка, как у тебя, похожа на военный вертолет. Где взял?
– Где взял, там был последний, – ответил я. – Место там голимое.
– Ну-ну, – кивнул всадник, – в общем, я так понимаю, что ты нам его даришь? Вы нам девайс – мы вам гуд райс!
Я сделал вид, что меня развеселил его бородатый бандитский каламбур.
– Так конечно, – кивнул я. – Я же специально вам его и перегонял, только топливо пожег по пути. Берете?
Вместо ответа всадник тронул поводья и двинулся вдоль геликоптера, внимательно оглядывая его сверху донизу, словно и вправду собрался его купить.
– Броня, конечно, немного побитая снизу… – деловито пробормотал он. – А силовой агрегат в порядке?
Я обернулся к Марселю – тот энергично закивал.
– Силовой агрегат только что с завода. – Я решил подыграть в эту игру «купи-продай». – Пробег километров шестьсот, ну тыща максимум!
– Ага, – задумчиво произнес всадник, – оружие тоже кой-какое снято… Ну ладно, Ка-56 – машина хорошая, это не «Сикорский»…
Он вернулся ко мне:
– Ну а если вы еще от себя чего добавите, никто не будет возражать…
– Во-первых, вам и вертолета вот так, – я провел ребром ладони поперек кадыка, – а во-вторых, я сам – босота похлеще вашего: и так группу мою перехватили, вот догоняю, чтобы отбить.
Он какое-то время мерил меня пронзительным взглядом, а по моей коже бегали легкие мурашки – мы не были в состоянии устроить бой на такой дистанции с таким количеством людей. А что на уме у их старшего, было пока не совсем ясно.
Наконец он заговорил:
– Совсем Охотники чуйку потеряли, если уж туристов отбирают у своих. – Он смачно сплюнул на землю. – Ладно, я понял… Сколько вас?
– Трое, – ответил я.
– Куда пойдете?
– На Горную-Пять: поезд нам нужен.
– А, вы на Шалманку? – Он кивнул. – Тогда с нами пойдете. Шуруп и Хряк, остаетесь у вертушки! А ты, Вано, дуй в лагерь, пусть позовут Росомаху и организуют топливо. Пусть берут борова с канистрами, и к вечеру вертушка должна быть в лагере. Как поняли?
Он говорил властно и просто, я так не умею – пускай меня и слушаются иногда, но мне казалось, только из боязни – не меня даже, а моих странных свойств. Когда я отдаю команды, нет-нет да возникает впечатление, что я прошу, или уговариваю, или угрожаю, – а здесь была здоровая легкость…
– Есть… Да, Калган… – послышались разрозненные реплики.
– А если Паша опять бухой? – спросил один из Охотников.
– А вот «если», Шуруп, не должно быть, – как-то зловеще ухмыльнулся Калган. – Если, Шуруп, тебе яйца варан откусит? Тебе это понравится? Паше, если что, дай в печень, от меня, скажи – к вечеру вертушка должна быть в лагере. Вопросы есть?
– Нет, Калган-корень, все будет…
– Вот и ладно, – процедил он сквозь зубы. – А пилот у вас в наличии? – спросил он, обращаясь ко мне.
– Есть такой, – кивнул я, – но он в комплекте не прилагается – надо его сперва спросить.
– Ну-ну, – вновь скептически пробормотал командир отряда. – Нагловатый ты парень… не местный, наверное?
– Да, – кивнул я, – с Юпитера. Там таких уродов навалом.
– Ясно, – кивнул он, – из новых колонистов… землюк, стало быть… ну ладно… Так что там с пилотом?
– Пилот, – сказал я, косясь на бледное лицо Марселя, – он свалил от плохих ребят, парень неопытный как Охотник, так что… Не знаю, захочет ли он к вам…
– Да ладно тебе, – фыркнул Калган, – у нас неправильно ориентированных нет, никто его не обидит…
– Калган, – перебил я, – меня зовут Странный.
– Ну-ну, – повторил он. – Я и вижу…
– Марсель, – позвал я. – Тут эти достойные джентльмены хотят взять тебя пилотом…
– А… да… да, – пробормотал Марсель, суетливо подбегая к люку.
С одной стороны, мне хотелось избавиться от него, как от лишнего груза, а с другой стороны, я, как ни странно, чувствовал ответственность за человека, который был один из немногих, согласившихся помочь мне, пусть и под дулом автомата… Который вытащил нас из довольно крупных неприятностей. Но вопрос был и в том, насколько ему будет безопаснее с нами, нежели с этими людьми?
– Ну… я думаю… вы знаете этих людей?
Я был безжалостен, как запах бензина.
– Нет, – ответил я, – этих – не знаю.
– Ну ладно. – Калган, как ни странно, смутился. – Мы из клана Машинистов, среди нас отморози отродясь не водилось…
Я чувствовал некий стыд, словно пытался стать работорговцем.
– Пойдешь к нам? – без глубоких предисловий спросил Калган.
– Я правда не знаю, бросить Кэт… – ответил Марсель. – Я не очень разбираюсь в местной жизни, в обычаях…
При этих словах Калган разразился громким хохотом, откинувшись на спинку седла:
– В обычаях!.. Вертолетом хорошо управляешь?
– Ну да, Кэт – моя любимая женщина, – ответил побледневший пилот. – Просто я работал на военной базе, был в изоляции… а мне дадут летать?
– Дадут, – отсмеявшись, ответил Калган. – Не очень часто, но к месту… Ты – пилотаж, мы – патронаж, – кажется, так говорят у вас?
Мне на секунду показалось, что родители Калгана были рекламщиками, но я промолчал. Я почувствовал, что рука Ирины берет меня за локоть.
– О, красивая девчонка у вас есть! – воскликнул командир.
– Это моя жена, – ответил я именно так, как и надо было сказать.
– Ладно. – Калган махнул рукой. – Я и не претендую. Дромадера вам дадим, ты… как тебя зовут, наш новый Охотник?
– Вообще Марсель, – суетливо проговорил пилот. – Я хотел взять ник Марс, но мне показалось…
– Отлично! Вот и будешь – пилот Марс, – перебил Калган. – Останешься с Шурупом и Хряком: они твои новые напарники, – а мы поехали… Давайте, собирайтесь…
Я повернулся к Марселю и развел руками, но его глаза сияли, словно два горнопроходных лазера. Я решил обнаглеть окончательно и попросил Марселя выдать нам аптечки и НЗ из запасов геликоптера, он кивнул.
– Вот вы – человек слова, – прожевал он сквозь губы, и я так и не понял, с сарказмом или искренне.
Но в сущности, Охотники мне эти показались вполне адекватными, и было уже наплевать, что подумает про меня Марсель, так как для него все могло сложиться и гораздо хуже. А самый удачный вариант – сгнить заживо в бетонной коробке казарм «Эола» и под старость стать сырьем для какого-нибудь нового биологического эксперимента.
