— Доброго солнца, Стрир!
Губернатор расположился в деревянном кресле, закинув колено на подлокотник. На столе обнаружился початый кувшин южного вина.
— Заходи! — махнул ему Стрирган. — Будешь?
— Не откажусь.
Седовласый правитель Башенного Камня встал, достал вторую кружку и плеснул туда ароматного напитка.
— Что за дела? — спросил он между делом.
Простота Стригана подкупала всех, кто общался с ним недолго, а хорошо знакомые с губернатором знали — за этой простотой скрывалась стальная хватка. Шрамы на лице рассказывали о бурной молодости. Поговаривали, что на теле у него и татуировки есть гильдейские, из тех, что не в чести у простых людей.
— Гончая бесхозная у меня в темнице сидит, — Кунд присел, понюхал аромат из кубка и прикрыл глаза.
— М… Вот так прямо и сидит? Нормальная что ли?
— Ну, как сказать, — дознаватель сделал глоток, наслаждаясь вкусом. На юге, говорят, воткни палку в землю — через день она даст корни. Бесконечные торговые караваны шли с севера на юг и с юга на север. Шаманы зарабатывали поистине безумные деньги, а среди когда-то унылых камней и холода появлялись такие продукты, которых никто никогда здесь и не видел.
— Прямо сказать, че.
— Говорит, что его зовут Эд ан Бауди.
Стрирган поперхнулся, закашлялся.
— Че?
— Я сам удивлен.
— Допивай и пошли. Посмотрим на этого Бауди.
Эпилог
— Здравствуй, Сабля, — сказал Эд ан Бауди, когда Стрирган вошел в его темницу.
Губернатор Башенного Камня охнул. Глянул на цепи.
— Снять, — бросил он сквозь зубы. Кунд выскочил в коридор за ключами.
— Пошкрябало тебя, вижу, — добавил Стрирган.
— Тебя тоже. Рад, что ты жив, — юноша казался значительно старше поседевшего губернатора. Бывшего бандита. Бывшего пирата. Бывшего первого помощника «Баржи», а затем и первого помощника громгара «Оффарительного».
— Не верю своим глазам, — развел руками Сабля.
В камеру заскочил один из стражников, протиснулся к Эду и принялся сбивать с него цепи.
— Я сам, — сказал парень и вырвал их из кладки. Камни с грохотом посыпались на пол, поднялась пыль. Сабля чихнул.
— Позер, драная ты собака, — прокомментировал он, прочихавшись.
— Как наши?
— Наши? — неуверенно улыбнулся Стрирган.
— Торос, Буран. Про Фарри-то я уже знаю.
Стражник все же снял вырванные цепи и ретировался из камеры. Эд поднялся, обошел стол. Сабля сграбастал паренька в объятья, чувствуя холод измененного тела. В горле стало горько. Он шмыгнул носом, прикусил губу, сдерживаясь от проявления слабости.
— Эти двое на юге. Мне там че-то не очень. Все такие важные, аж блевать хочется. Так, погреться если. Буран себе тетку завел, такая же дурная. Их слушаешь и не понимаешь, кто более оледеневший, и кто кого первым по итогу завалит. Торос… Ну, ты его знаешь.
— Значит, живы.
— А, ну это-то да. Да, — осклабился Сабля. — Пойдем, мерзота, у меня жить будешь. Ты ж детишек не хаваешь, а?
Эд ан Бауди загадочно улыбнулся.
Они вышли из казематов, ступив на мощенную мостовую. Одноглазый паренек задрал голову, глядя на солнце.
— Потеплело, да? — сказал Сабля.
Эд пожал плечами.
— Слышал, че с Южным Кругом стало? Ох! Да столько всего произошло! Пойдем! Ты, это, пока наш командир от Короны не соскользнет — не вздумай исчезать! Фарриан мне голову на задницу насадит, если узнает.
Парень кивнул.
Кунд выбрался на улицу и посмотрел вслед одноглазому старику в теле подростка и седому губернатору, крутящемуся вокруг него. Надо же… Чутье не подвело. Все-таки эта история была правдой.
Даже чуточку жаль, что она закончилась.
КОНЕЦ
