дрожали, сжимая револьвер за спиной. На лбу выступили капельки пота. Наверное, Дангар думает, что она боится, но на самом деле графиня пыталась собраться с духом. Еще секунда – она прицелится и спустит курок. Спрячет тело и побежит искать Рейру.
Эбигейл почти готова была взмахнуть рукой, как дверь открылась. Вошли Рейра и Левикот. Девушка выглядела напуганной, а рекрутер заинтересованным. Его неприятная физиономия оживилась, будто он надеялся застукать здесь графиню за чем-то непристойным. Но он разочарованно вздохнул.
Эбигейл спрятала револьвер поглубже в складки юбки.
– Не стоит ссориться, – примирительно начала Рейра. – Давайте разберемся с самолетами, и Эби сможет отчитаться в столице.
Дангар отвернулся и прошел к окну, Эбигейл ступала за ним. Белая пелена затянула все, даже ближайшие очертания башен и моста угадывались с трудом. Эби закусила губу.
Не успела. И что теперь?
– Ума не приложу, что случилось с самолетами, – сказал Дангар, поворачиваясь к собеседникам.
– Инженеры уже работают, – мягко отозвалась Рейра, – думаю, к утру разберутся. Давайте поужинаем, и мы с Эби пойдем отдыхать. Устали с дороги. Я распорядилась накрыть стол в парадном зале.
– Что? Но мы никогда им не пользуемся! Лучше в малой столовой, – заявил Дангар. – Не хочу видеть чужих людей. Я слишком соскучился по тебе, моя дорогая. Ты должна поведать мне, как поживают девочки в академии.
– О! – подал голос Левикот, хищно облизнувшись, – я бы тоже послушал о приключениях юных девиц.
– Извращенец, – процедила Рейра и вышла из комнаты.
Все отправились на ужин.
В коридоре Рейра прошептала подруге в ухо:
– Я говорила, что нужно ехать скорее. К сожалению, мы опоздали.
– То есть это моя вина?
– И твоя тоже. Придерживаемся плана. – То ли вопрос, то ли утверждение. Рейра незаметно передала Эби флакон. – Не подавай виду, позже выпьешь. Только не слишком рано. Лучше перед сном. Это снимет с нас подозрения.
– А он будет начеку.
– Дангар ничего не видит дальше собственного носа. Для него мы просто впечатлительные девчонки.
– А Левикот?
– Вот он как раз опасен. Если повезет, тоже сдохнет.
Эбигейл спрятала в кармане флакон.
Зал ярко освещал огонь камина и три лампы – каждая на сотню свечей. Они свисали над столом на толстых железных цепях. Несмотря на жарко протопленное помещение, по спине Эби пробежал мороз. Со стен смотрели остекленевшие глаза чучел медведей, лосей и волков. До того как посвятить жизнь самолетам, Дангар любил охотиться. Вероятно, привез сюда чучела из фамильного поместья. Графиня поспорила бы с тем, что это придает уюта.
Дангар сел напротив Эбигейл, а слева развалился Левикот. В таком окружении она чувствовала себя ужасно. Еда даже на вид казалась отравленной.
Графиня осторожно ковыряла вилкой в тарелке, которую поставил слуга. Интересно, как Рейра отравила блюда? Подговорила кого или сама? Вдруг их разоблачат или противоядие не подействует? Она заставила себя положить в рот кусок мяса, приготовленного, как любил хозяин замка, – с кровью.
– Как вкусно, – похвалила она.
– Благодарю, дорогая, – отозвался Дангар. – Продолжим насчет самолетов или расскажете про девочек?
– Нам с Рейрой хотелось бы послушать про успехи в Винтервью. Что мы пропустили?
Левикот не притронулся к пище и внимательно глядел на Эбигейл. Вокруг мельтешили слуги. Рейра ела сдержанно и спокойно. Дангар – жадно, а еще увлеченно болтал с набитым ртом. Он давно забросил манеры светского человека.
– Жаль, что ты заболела! – отвечал он. – Работа идет полным ходом. Закончено двадцать новых самолетов, три экспериментальные – в каждом исполнена новая технология. Моя особенная гордость – автопилот и самонаведение. И в исследовательской деятельности мы не отстали! Ты же видела Лилиан. Прелестная девушка! Всегда шла на контакт. Ее сердце и кровь еще долго нам послужат. Однако от легких никакой пользы!
– Никакой? – У Эби закружилась голова. Еще мгновение – и она упадет со стула.
Левикот повеселел, Эбигейл не могла перестать думать, что он о чем-то догадывается. Но и он принялся за еду, как и другие гости.
– Совершенно! – продолжал Дангар. – От препаратов, которые испытывали на Пеловер, наконец-то появился толк. Посмотрите на нее – небо и земля! Я считаю, мы должны давать его каждой авиатрисе.
– Толк? – едва дыша, прошептала Эбигейл и заметила, как Рейра мотает головой: не стоило спрашивать.
– Да, медикаменты ей очень помогли. Мы полностью сломили волю, она предана лишь тому, чтобы защищать Империю.
– Но зачем?
– Разве не такой результат – наша общая цель? – На старчески бледном лице Дангара проступило неподдельное изумление. Контрастные тени то заостряли, то сглаживали морщины.
– Они защищают родину по доброй воле…
Слуги подбрасывали уголь в огромный камин, воздуха не хватало. Эбигейл не выдержала и вскочила из-за стола. В груди что-то болело, опускаясь в живот.
– Что с тобой, дорогая? Ты говоришь ерунду, – заметил Дангар.
Эби рассматривала его, и ей казалось, что секунды длятся целую вечность. Она помнила Дангара на свадьбе Рейры и Эрика, счастливого, доброго, успешного. Он до сих пор носил эту маску, а под ней скрывалась сгнившая душа. Графиня медленно выдохнула, села и аккуратно перевела беседу в другое русло.
Они еще долго обсуждали дела. Очутившись в спальне Эбигейл сразу же выпила противоядие. Ей казалось, что прошло слишком много времени, яд, ложь и смерть овладели телом – и ей уже не выбраться.
Она погружалась в вечный сон, липкий, непроглядный и беспробудный.
Биен не ждал радушного приема, но рассчитывал на некоторое снисхождение от премьер-министра. Первым делом Томас узнал, что графиня де Локк жива. Остальные новости оказались не такими приятными: Эбигейл сильно болела, и где ее держали, ему не сообщали. После бронепоезда прогремело еще несколько взрывов, уничтоживших тактические объекты, на которых базировались самолеты.
Полный провал всей работы по «Новому свету». Томасу не удалось раскусить их секрет: совершенно неуловимые, будто с неиссякаемым финансированием. Вместо дурацкой поездки на фронт стоило заниматься повстанцами.
Томаса поселили в Белом замке – главной зимней столичной резиденции императора. Построенный из белоснежного мрамора, он в любую погоду сверкал словно жемчуг. Биен счел бы это честью, если бы не приставленная охрана. Он наблюдал из окна, как по дворцовой площади маршируют военные, и развлекал себя чтением книг и документов, которые приносили.
Дважды приходили посыльные министров, расспрашивали и все записывали. А однажды Биена вызвали на военный совет в Министерство мира. То было огромное здание из красного мрамора. Советник заявил охранникам, что может пройти две улицы сам, но приставленная стража, естественно, сопроводила его в карете.
Кортеж был словно у опасного преступника.
В зале заседаний Томас приветствовал всех, кого знал среди присутствующих.
