Ознакомительная версия.
Пока шёл по коридорам, раздался трубный рёв охотничьего рога — что ж, юный самоубийца постарался на славу. Пока мечники ловили его на крепостной стене, чтобы коллективно выразить самую глубокую благодарность, я вышел во внутренний двор. У колодца, зевая, стояли суровый Седрик и мрачный Центурион. Оба, мягко говоря, не в настроении. Сожалею, парни, но дело срочное.
— Извинений не будет, — сразу предупредил я, затыкая рты обоим. — Слушайте сюда. Мне нужен ваш совет и помощь. Тот чужак, что застрелил дракона, мой бывший друг, и в этом проблема.
Говорил я долго, минут десять, со всеми деталями, подробностями и лирическими отступлениями. В кои-то веки эта парочка выслушала меня молча…
— Ставр, — осторожно начал чёрный конь, когда я закончил речь и предложил всем высказаться, — в отличие от всех постоянных обитателей замка мне известно, что такое огнестрельное оружие. Я читал журналы и даже знаю, как оно выглядит. Ты уверен, что твой сослуживец тебя просто не пристрелит?
— Сир? — поддержал его старый крестоносец. — Если этот человек так подставляет вас, почему вы по-прежнему называете его другом?
— Хорошие вопросы, — согласился я. — Ответа нет. Есть интуиция, ощущение, предчувствие. Я не хочу его убивать, но мне нужна правда.
— А если его цель отныне именно вы, а не миледи Дана?
— Седрик, я не знаю ничего! Поэтому обязан спросить, а уже потом рубить сплеча. Трупы, понимаешь ли, как правило, малоразговорчивы.
— Некромантия нам в руки? — предложил Центурион и сам понял, какую сказал глупость. — Шутка! Разумеется, мы не станем заниматься чернокнижничеством, колдовством и прочими штучками, запрещёнными к употреблению Церковью и караемыми святой инквизицией. Аминь! Довольны?
Мы с Седриком обменялись понимающими взглядами: если нашего непарнокопытного болтуна ещё не сожгли за длинный язык, то это лишь вопрос времени. Никто и никогда так не нарывался на конфликт с инквизицией, как этот жеребец. Центурион и законопослушание суть антагонисты, в моём мире он был бы классическим оппозиционером всем партиям сразу! Честное слово, ради него бы Немцов с Хакамадой переименовались в «Конское яблоко» и пахли бы так же…
— Собственно, я уже осёдлан, — вернул меня к реальности мой конь. — Подпругу затягивал сам, зубами, уж извини, к твоему благородному Метью доверия нет. Мутный он какой-то…
Я понял, что если вступлю в полновесный диспут ещё и на эту тему, то уже никуда не уеду. Поэтому молча пожал руку Седрику, влез в седло и потребовал открыть нам ворота. Старый крестоносец лишний раз напомнил, что соберёт лучших людей и сделает всё как надо. В крайнем случае он непременно отомстит за мою смерть. Но почему меня оно не утешает?..
Когда выехал за ворота, в ста шагах от леса уже стоял большой полярный волк. Он вежливо рыкнул на Центуриона, мой конь столь же деликатно приподнял переднее левое копыто в знак приветствия.
Я обратился к Серому Брату, не покидая седла:
— В наших лесах появился чужак. Он убивает драконов огнём и громом. Я не верю, что твои волки не знают, где он.
Вожак смущённо пожал плечами. Допустим, знают. И что?
— Тогда почему ты не доложил мне? Разве по нашему договору твои братья не должны охранять замок?
Волк подумал и отрицательно покачал головой, на его хитрой морде готическим шрифтом было написано: этот договор сдох, как только Сколл и Хати в едином порыве улетели на недоеденную Луну! Угроза его стае миновала, и если до этого он исполнял все мои приказы, то теперь наши соглашения стоят не больше костей старого барсука, съеденного в прошлом году на католическое Рождество без подливки…
— Сукин кот, — озвучил мои мысли чёрный конь.
Вожак огляделся по сторонам и скорчил удивлённую морду. Издевается или действительно ищет кошку?
— Уже осень, — задумчиво глядя на облака и, собственно, ни к кому не обращаясь, пробормотал я. — Скоро придёт зима, наши угодья небогаты дичью. А король платит по серебряной монете за каждый волчий хвост. Почему я должен запрещать своим крестьянам немного заработать?
Волк и конь подняли уши и переглянулись. Ни тот ни другой не мог дать гарантии, что я блефую. Вожак сдался первым. Он проворчал что-то невнятное и завыл. Трое молодых волков мгновенно выбежали из леса, выслушали его приказ и прыснули в разные стороны.
— В замке есть псарня, а вот псов нет, — так же медленно продолжил я. — Но если кое-кто согласится служить замку Кость, то, образно говоря, голодным зимой не останется.
— Это шантаж? — тихо уточнил Центурион.
— Это подкуп, — поправил я.
Серый Брат сплюнул, ухмыльнулся, почесал задней лапой за ухом и резко повернул голову на далёкий волчий вой.
— Они нашли его.
— Слишком быстро. Ставр, будь благоразумен, дождись хотя бы Седрика.
— Поехали, — приказал я. — Седрик поведёт лучников в обход. Чем скорее всё это закончится, тем лучше.
Серый Брат бросился вперёд, обернувшись лишь один раз, удостовериться, что мы идём следом. Центурион стиснул зубы и больше не лез с предложениями, хотя наверняка жутко обиделся, что я не внял его совету. Мы скакали к Русалочьему озеру.
Мужская фигура в тёмном камуфляже сидела на одном из камней. При нашем приближении мужчина обернулся, и я понял, что не ошибся. Заметив волков, Фрол сорвал с плеча снайперскую винтовку немецкого производства и вскарабкался на самый большой валун.
— Ставр Белхорст собственной персоной! Отзови своих собачек, малыш, пока я не пристрелил парочку самых ретивых для острастки.
Я поднял руку. Волки, повинуясь вожаку, окружили камень, но не приближались к человеку, а просто сели шагах в двадцати. Не обольщайтесь, если будет надо, зверь с места покроет это расстояние в четыре секунды…
— У тебя серьёзная свита. — Фрол не опустил ружьё, и в его голосе не было страха. — Сам дрессируешь или нанял кого-нибудь из московского цирка?
— Это мои друзья.
— О да… У тебя же везде друзья, как я мог позабыть. Ведь совсем недавно ты и меня называл другом, верно?
— Ты и сейчас мой друг. — Я остановил коня и спрыгнул на землю. — Всё кончено, Фрол. Капитан знает о тебе, Белый Комитет тоже, хотя все удивлены таким неожиданным «воскрешением». Я могу понять твой уход со службы, но ты шагнул на мой участок и намерен пролить здесь кровь.
— Разве та дампир пролила её меньше? — усмехнулся он. — Малыш, ты всегда был слишком доверчив к женскому полу. Честно говоря, я не очень верил в эти сплетни про тебя и Хель. Однако если сказки не врут, то рано или поздно тебе всё-таки придётся сделать выбор. Заметь, я облегчаю тебе жизнь и беру грязную работу на себя.
Ознакомительная версия.
