Ну и слава богу. Или мне нужно говорить «богине»? Неужели безмерно задранный параметр «Удача» как-то работает, хоть немного помогая своему владельцу в подобных ситуациях. Хотя, о чём это я? Обычное стечение обстоятельств.
Вот если бы из-за лопающихся Нитей Судьбы происходило что-нибудь хорошее, вместо всяческих оказий… Я согласен даже на что-нибудь простенькое, ведь совсем не обязательно осыпать меня горами золота, славой и титулами. Например, чтобы каждый раз, когда рвётся нить, мне приносили бутылку водки премиум-класса и селедочку с лучком на бородинском хлебе… Если бы не случилось пожара, и бдительная бабуся в нужный момент отвернулась бы от окошка, чтобы, например, проверить пирожки в печке… Вот тогда бы я поверил в свою доминирующую характеристику.
Хотя, скорее всего, просто бы не заметил произошедшего, потому как такое огромное количество высокоградусного алкоголя не могло бы не сказаться на моей адекватности. Кстати, если без шуток… Может быть, этот параметр на самом деле как-то работает, а мы, простые смертные, просто не замечаем его воздействия?
«Блин! О чём я опять думаю!» – разозлился я, с ходу, всё тем же богатырским наскоком, преодолевая вторую стену.
Спрыгнув на проезжую часть, я оказался перед четырёхэтажным домом с высокой крышей, на проживание в который я ещё утром мысленно определил здешнего старосту. Здание уже занялось. Черепицу лизали ярко-оранжевые лепестки пламени, между которых сквозь невидимые глазу щели в кровле пробивались тонкие струйки пара. Из распахнутых же окон вовсю валил густой сизый дым, клубами наползая на соседний дом, оставляя на его белёных стенах чёрные пятна сажи и грязные серые разводы.
Протолкавшись сквозь гудящую взволнованной разноголосицей толпу сочувствующих, но воздерживающихся от активных действий НПС и «провалившихся», я сломя голову бросился в проход между домами. Обогнув какую-то пристройку и задержав дыхание, я, пригнувшись, пробежал мимо полыхающей коробки так и недостроенной новой ратуши. Вырвавшись из разъедающего глаза, обжигающего марева, оказался перед трактиром, где уже собралась большая часть населения деревни и довольно приличное количество игроков.
В отличие от бездействующих зевак, толпящихся в основном на дальней, ещё не затронутой пожаром стороне площади и на расходящихся от неё улицах, большинство из присутствующих здесь НПС занималось спасением горящих теремов. Это были крепкого вида мужчины: строители, землепашцы, мастеровые. Все они таскали к полыхающим ярким пламенем строениям вёдра, кадки и ушата с водой от ближайших колодцев. В этом им активно помогали многочисленные игроки – кто просто так, а кто то и дело подбегая к невысокому сгорбленному старичку, опирающемуся свой на посох, и, видимо, получая особые, «событийные» задания на тушение всё сильнее и сильнее разгорающихся пожаров.
Я не мог не заметить, как перед игроками во вспышках появлялись квестовые свитки. Одни, подхватив их и даже не разворачивая, бежали к колодцу. Другие, наоборот, тормозили и, комкая дрожащими руками нежную кожу пергамента, словно не веря собственному счастью, вчитывались в доставшееся им наконец задание. При этом кто-то смело бросался в бой с вышедшей из подчинения стихией, а кто-то мялся, переводя огромные полные страха глаза со свитка на старика, а с него на полыхающее, медленно берущее площадь в кольцо беспощадное пламя.
Им было чего бояться. Рядом с собравшимися зеваками возле поваленной повозки сидело несколько человек и смуглый эльф-доречи в закопченных одеждах, на руках и лицах которых пузырились страшные ожоги. Рядом, прямо на земле, лежало ещё с десяток мужчин и женщин, чьи подрагивающие обугливавшиеся тела то и дело бились в конвульсиях. Даже отсюда мне можно было заметить, как те, кто ещё подавал признаки жизни, с трудом проталкивали в лёгкие воздух, сквозь искалеченные верхние дыхательные пути.
«Что это?» – Я даже помотал головой, словно пытаясь сбросить наваждение.
Я прекрасно видел всё, что творилось на площади, замечал мельчайшие детали, а расстояние как будто вовсе перестало для меня существовать. Ощущение было очень странным. Я продолжал воспринимать окружающий мир так, как обычно, но при этом словно бы поставив всё на паузу, внимательно и с разных ракурсов изучая мельчайшие детали событий, что творились сейчас на центральной площади Крёнингсбурговки.
Вот у женщины, вышедшей из своего дома, почти за восемьсот метров от меня – там, дальше, далеко за толпой, прямо улице, из дрожащих пальцев выпал платочек. И в это же время во многих полыхающих зданиях обвалились прогоревшие балки. Я мог безошибочно сказать, где произошел надлом и куда приземлился каждый уголёк и тлеющая щепка. Я видел, как по потерявшим надежную опору доскам пролегли извилистые трещины. Как один из «калеченных», то есть обычных игроков, развернулся и направился по своим делам, так и не заметив, как некий «провалившийся» ловко подцепил из слотов быстрого доступа его пояса бутылочку с лекарственным зельем. А далеко, у восточных ворот, парень в зипуне стражника, несущий дежурство на настенной башенке, зло смахнув пот со лба, с затаённой болью бросил быстрый взгляд на дым от пожарищ и вновь дёрнул за верёвку, привязанную к языку тревожного колокола.
Немного растерявшись от подобного всевидения, я не сразу заметил изменения, творящиеся в моём собственном воображаемом интерфейсе. Шкала «Анализ Ситуации» медленно заполнялась трепещущей и помигивающей узорной полосой. И это при том, что сейчас я не только не был в бою, но и вообще не собирался ни с кем сражаться. Кстати, я, первый раз за четыре дня с момента получения подкласса «Терминатор», видел, чтобы мои шкалы ресурсов заполнялись.
Но для размышлений о подобных тонких материях сейчас не время и не место. Главное, что я уже знал, – на площади Касуми не было! Ни в толпе огнеборцев, ни среди зевак, ни где бы то ни было ещё…
«Неужели она все-таки осталась в трактире?» – Сердце ёкнуло и бешено заколотилось.
Меня как будто током ударило, а картинка перед глазами раздвоилась и поплыла. Несмотря на жар, исходящий от горящих строений, про моей спине пробежалась морозная волна, когда я внезапно осознал, что помочь Касуми уже не было никакой возможности.
Здание давно уже превратилось в огромный факел, и потушить его мог разве что современный пожарный расчёт, да и то вооружившись профильным вертолётом. А это значило только то, что девушка погибла страшной мучительной смертью, а я, так долго и со вкусом смаковавший тему собственного чувства ответственности перед гостьей с далёких островов, – не сделал для неё совершенно ничего. И, соответственно, ребром вставал вопрос – как я смогу посмотреть ей в глаза, когда через какое-то время она воскреснет на местном кладбище.
