Работали в темноте, подсвечивая фонариками и прожектором, подключенным к генератору. Времени оставалось мало – все это понимали и старались забыть про давящую усталость, игнорировать ноющие ушибы, боль в перетружденных мышцах. Ирэн смотрела вокруг и удивлялась: неужели это те же люди, которые до появления среди них Яна грызлись из-за куска хлеба, воевали за койку потеплее? Эта слаженная, дружная команда?
Капитан, казалось, был везде: руководил, помогал, подбадривал. Тоха ходил за ним хвостиком, ловил каждое слово.
До прилета бота осталось всего несколько часов, когда шум океана вдруг заметно усилился и с плотного угольного неба стеной ливанул дождь. Разом поднявшийся ветер сбил кого-то с ног, повалил прожектор.
– Поручни! – махнул рукой Ян.
Все вцепились во что попало, и тут буря разразилась по-настоящему. В резавшем свете молний стало видно, как по занявшему место города океану катятся огромные пенившиеся волны. В вышине оглушительно затрещало, и на землю посыпался крупный колючий град.
Руками, ногами ухватившись за обломок антенны, Ирэн увидела, как поднимаются в воздух брошенные инструменты, как, дребезжа и подпрыгивая, скачут баллоны с горючим, как, выпустив канат, покатился по крыше Тоха, как у самого барьера его подхватил за пояс Мендель, дернул к себе.
– Держаться! – еле слышно в страшном грохоте закричал капитан.
В небе плясали ослепительные зарницы, раскаты грома слились в непрерывный, рокотавший гвалт.
– Тросы! – снова раздалась едва различимая команда.
Дождавшись, пока угаснет очередной яростный порыв ветра, Ирэн осторожно освободила одну руку и защелкнула на антенне висевшее на поясе крепление. Град колотил по шлему злой барабанной дробью, бил по спецкостюму, оставлял синяки. Перед ее глазами поплыли разноцветные пятна, спина взмокла, дрожавшие пальцы впились в обломок мертвой хваткой.
– Внимание! – послышалось в наушниках.
Ирэн сжалась в комок и увидела, как рядом со зданием института вода раскрылась, взметнулся белый пенившийся столб. Бившие о парапет волны захлестнули крышу.
Происходившее дальше Ирэн помнила смутно. Гигантские валы обрушивались на площадку, играя прилипшими к бетону людьми. Рация доносила стоны, ругань, непристойные шутки. В перерывах между волнами физики пытались рассчитать напряжение и мощность сверкавших вокруг молний, скорость ветра и силу, с которой выпавший из рук огнемет ударится о дальнюю стену.
Ирэн не могла сказать, сколько прошло времени, прежде чем буря начала стихать – полчаса, час, два? Волны все еще накатывались на крышу, но уже без прежней ярости, ветер немного спал.
– Говорит Ян. Все живы?
– Похоже на то.
– Все.
– О, а ковер-то почти весь смыло!
Ветер, хоть и ослабевший, не давал отстегнуть крепления.
– И долго это будет продолжаться?
– Кто ж скажет…
– Давайте у главного затейника спросим. Мендель, сколько нам тут еще болтаться?
– Откуда я знаю? – недовольно буркнул тот.
В разговор снова включился капитан – еле слышный в треске помех:
– Нам действительно нужен ваш совет.
– Я физик, а не метеоролог, – ответил Мендель.
– Да… А такую метеорологию заварил.
– Привыкай, Рич, на Марсе нас еще и не такое ждет.
– Да уж, этот деятель постарается.
– Может, вы заткнетесь? – не выдержала Ирэн.
– Почему же? – спокойно отозвался Рич. – Так хорошо висим, как младенчики на помочах, костюмчики греют – чего ж не поболтать, пока свободное время есть? Пусть этот сукин сын расскажет нам, как ему взбрело в голову сотворить такое?
Эд Мендель, главный физик Института терраформирования – человек, погубивший Землю, человек, давший надежду сотням выживших, – молчал.
– Знаешь, сколько людей погибло от твоего поганого эксперимента? Сколько спасшихся от кридов не успели убежать от волны?
– Нет.
– Что – нет?
– Не знаю сколько.
Рич выругался.
– Он еще и издевается! Мразь!
В разговор ворвался один из младших физиков.
– Твердолобый кретин, неужели ты не понимаешь, что…
– Тебя не спросили!
– Прекратите!
– Выучили вас на свою голову, умников очкастых! Все от вас – все беды, все войны, – не унимался Рич.
– Может, еще и криды от нас?
– Может, и от вас – кто же теперь скажет?
– Только дебил может так рассуждать.
– Дебил? А ты видел, как вода смела целую семью? Видел, как захлебывается пятилетняя девочка?
– Что же ты не помог, герой? Стоял и смотрел?
– Да я тебе…
– Прекратите! – усиленный командирским допуском искаженный голос капитана перекрыл остальные голоса. – Если вы все немедленно не закроете рты, я отключу у всех микрофоны.
Воцарилась тишина, прерываемая лишь хриплым дыханием и воем ветра.
– Ян? – тихо спросил Мендель несколько минут спустя.
– Да?
– Я хочу рассказать, можно?
Капитан молчал, и Ирэн показалось, что ее сердце перестало биться, замерло в ожидании.
– Можно, – ответил он.
Мендель начал говорить не сразу. Ирэн видела, как он сдвинулся влево, потом вправо, нервно проверил крепления висевшего рядом Тохи.
– До появления кридов я работал здесь, в Институте Терраформирования, который занимался проектами улучшения климата Марса и его колонизации. У нас было все – средства, поддержка, лучшие ученые, – он усмехнулся. – А главное – была идея. Несколько месяцев назад мы построили первый прототип, регулятор, теоретически способный начать процесс изменения атмосферы. Уже планировался тестовый запуск на Марсе, как на нас свалились криды.
Он перевел дыхание.
– Сперва мы, как и все, не особо верили газетам, а потом… Вы знаете, что было потом, – он снова замолчал. – Когда стало ясно, с какой огромной скоростью криды размножаются, что их ковер испаряет ядовитые газы и делает землю неплодородной, комитет по колонизации решил спасать, кого можно спасти, и начал эвакуацию. Фобосская база…
– Мы в курсе, не надо прописных истин и лекций по новейшей истории, – прервал его Рич.
Мендель вздохнул.
– Хорошо. Мою группу должны были эвакуировать, но мы задержались, поскольку… – Он опустил голову, словно подбирая слова, и вдруг резко выпрямился, заговорил зло и яростно: – Вы представляете, что за существование нас ждет на Фобосской базе? Помещения, не рассчитанные на толпы беженцев, крошечные каморки, скудный паек, не справляющиеся генераторы воздуха… Да, это лучше, чем смерть, но обрекать на такое новые поколения, все будущее человечество? Регулятор нельзя было перевезти на Марс – он слишком велик, слишком хрупок… Тогда мы решили запустить его. Здесь, на Земле.
– На нашей Земле!
– Нет, это уже Земля кридов. Можно было улететь на Фобос, и там с нуля начать строить новый аппарат – вслепую, возможно, тратя ресурсы на второстепенное и упуская действительно важное. Но мы провели эксперимент, наблюдали за результатами и теперь знаем в тысячу раз больше.
