виде? — от удивления и возмущения Линд возвысил голос сильнее, чем следовало.
Динди была в своём обычном сарафане и сандалиях на босу ногу, и только какая-то шерстяная хламида, накинутая на плечи, должно быть, из-за утренней прохлады, дополняла этот незамысловатый наряд. Девушка в ответ лишь улыбнулась ещё более глупо и неприятно, и передёрнула плечами.
— Я прихватил одеяло, — оправдываясь, проговорил Брум. — Не замёрзнет. К тому же, нам недалеко.
— Что значит — недалеко? Куда, по-твоему, мы идём?
— В Тавер?
— Нет, не в Тавер! — зашипел Линд, пытаясь говорить тише. — Ты хочешь, чтобы мы отправились в город, где моего отца знает каждая собака? Меня же там сразу узнают и отправят обратно!
В своём юношеском тщеславии Линд действительно был убеждён, что так оно и есть. Он свято верил, что его отец — самый известный человек в округе, и отчего-то был уверен, что также все должны знать и его самого, хотя он и не выбирался никуда из поместья. Ну а Брум простодушно воспринимал на веру всё, что говорил его более смышлёный товарищ.
— И куда же мы тогда?.. — явно растерялся он.
— Пойдём на юго-восток, — напустив на себя важный вид, махнул рукой Линд. — До Труона не больше четырёх миль. Доберёмся до реки и пойдём вдоль русла, покуда не найдём деревню, где нам смогут предоставить лодку. Тогда уж и поплывём вверх по течению до самого Прианона.
Спасибо сеньору Хэддасу и его занятиям по естествознанию — юноша неплохо представлял себе тот путь, который им надлежало пройти. По реке — до озера Прианон, оттуда — в Варс, а там и в Кидую. Увы, за эту услугу он платил добряку-помещику чёрной неблагодарностью — уводил тайком двух его детей. Впрочем, сеньор Хэддас всегда мечтал, чтобы его младший сын служил с сыном барона Ворлада. Так оно и будет, а значит у Линда не было особых поводов испытывать раскаяние. Если бы ещё Динди за ними не увязалась!..
— Ну что, двинулись, — стараясь говорить небрежно, хотя сердце бешено заколотилось в груди, проговорил Линд. — Всё будет хорошо. У меня с собой почти восемь стравинов — этого должно хватить, если не станем сорить деньгами.
Брум лишь уважительно покачал головой — сумма его явно впечатлила. Сейчас он смотрел на товарища с особым благоговением — тот дерзнул бросить вызов всему миру, а главное — собственному отцу. И прямо сейчас он готов был следовать за Линдом куда угодно, хотя этой ночью и не сумел сомкнуть глаз от страха. О чём думала Динди — понять было невозможно, потому что её лицо так и оставалось отстранённо-тупым.
Трое отправились туда, куда указывал Линд, и где в нескольких милях катил свои воды гигантский Труон — река, которая здесь мало чем отличалась от моря, поскольку противоположный берег можно было разглядеть лишь в хорошую погоду. Они шли навстречу разгорающемуся восходу, окрылённые собственной дерзостью и надеждами на блестящее будущее.
Прошло около получаса. Линд, неутомимо шагающий впереди, старался забирать немного к югу, поскольку, похоже, опасался выйти в окрестности Тавера. И вот прибрежные холмы остались за спиной, а впереди…
— Там лес… — с лёгким беспокойством проговорил уже порядком запыхавшийся Брум.
— Ну лес, — с видимой небрежностью пожал плечами Линд. — И что же?
— Мы что — пойдём через лес?..
— Да, старик, мы пойдём через лес, потому что так уж вышло, что между нами и Труоном оказался лес.
— Я совершенно не ориентируюсь в лесу… — всё больше тревожась, произнёс Брум и остановился. Динди послушно встала рядом.
— Тебе и не надо, — снисходительно отвечал Линд. — Труон тянется от побережья на многие сотни миль. Всё, что нам нужно — сохранить направление, и мы обязательно выйдем к реке.
Немного поразмыслив, Брум утёр пот со лба и кивнул. Линду в очередной раз удалось его убедить. Одна беда — парень довольно быстро выдохся — в отличие от товарища он был полным и не любил физических упражнений. Сам Линд даже не запыхался. Динди тоже не проявляла никаких признаков усталости — она просто шагала, когда шагали все, и стояла, когда все стояли.
— Может, отдохнём немного? — попросил Брум, тщетно пытаясь утереть потное лицо.
— Хорошо, — неохотно согласился Линд. — Но совсем недолго! Мы всё ещё недалеко от поместья, и это надобно поскорее исправить. Конечно, нас хватятся ещё не скоро, но всё же.
— Ничего, я только дух переведу, — усаживаясь на корточки, проговорил Брум. — Не переживай — это у меня с непривычки. Сейчас немного освоюсь — и будет всё хорошо.
Линд кивнул. Было около четырёх часов пополуночи, но солнце уже показалось из-за горизонта, и мир просыпался. Динди с большим интересом стала разглядывать паутину, натянутую меж двух высоких стеблей. На ней жемчужными капельками осела роса, и теперь паучья сеть больше походила на диковинное украшение. Самого хозяина видно не было — верно, спрятался от ночной прохлады и сырости под какой-нибудь листок.
— Пора, старик, — спустя несколько минут решительно произнёс Линд. — Потерпи — нам бы только нанять лодку!
Он тронулся в путь, и Динди тут же зашагала следом. Кряхтя, поднялся Брум и поспешил следом за товарищами. Спустя какое-то время они добрались до леса.
— Лес — это даже кстати, — поглядывая на встревоженного Брума, заявил Линд. — Скоро солнце поднимется выше, и станет жарко. В лесу, по крайней, мере, не будет такой жары.
Этот лес был частью обширного массива, тянущегося на юг почти через всю империю. Могучие сосны, прямые словно стрелы, вздымались здесь на высоту пятнадцати-двадцати ярдов 8, сплетая вверху густой полог, почти непроницаемый для солнечных лучей. В воздухе стоял тот постоянный шум, который ветер создаёт, перебирая верхушки многих сотен деревьев. Для материковых жителей он, наверное, звучал бы как шум моря, но для нашей троицы, выросшей на побережье, ничего общего тут с шелестом волн не было.
Углубившись в лес, беглецы столкнулись ещё с одной проблемой. Здесь было много комаров и других насекомых, с голодным звоном вьющихся вокруг людей. Комары, конечно, были и на побережье — север вообще не мог похвастать отсутствием кровососущей гнуси, но там их количество было вполне терпимым. Здесь же они взвивались целыми тучами, потревоженные шагами, и с алчностью набрасывались на несчастных путников.
Парни, поминутно ругаясь, отмахивались от надоедливых насекомых, вьющихся у лица, а вот Динди, казалось, даже не замечала их, несмотря на то что её шея, руки и ноги ниже колен были полностью открыты. Более того, и комары вроде бы летели к ней не столь охотно. Во всяком случае, девушка шла всё с той
