(3) Не принимай жизнь всерьез, в конце концов живым из нее не выйдешь (испанск.)
17 год по летоисчислению Нового мира.
Виго
Разговор затянулся до самого вечера. Либерзон рассказал всё что знал и даже немного больше. Высказал несколько идей, над которыми можно подумать. Для начала неплохо. По крайней мере, есть о чём поразмыслить, пока буду трястись по дороге в Нью-Портсмут.
— Карим! — он выставил перед собой ладони. — Не знаю, чего добивается мадам О’Рейли, но её нервы ни к чёрту! Суди сам — сначала она теряет дочь, потом хоронит мужа. Тут кто угодно потеряет голову.
— Её можно понять. Сначала единственная дочь, а потом любимый супруг.
— Понять можно, но для этого не обязательно нарываться на большие неприятности. Если она имеет интерес до пропавшей группы, то прошу — будь осторожен! Дело там глухое…
— Даже сейчас? Спустя пять лет?
— Именно сейчас.
— Что так?
— А я знаю?! Или ты видел на моей двери надпись «информационный центр Ордена»? Здесь, между прочим, терминал с кучей грузов и вечный геморрой с транспортом.
— И шо? — старательно копируя интонацию, спросил я.
— Ничо, — Либерзон скорчил скорбную мину и отмахнулся. — Мне совсем не улыбается узнать, что мой старый приятель был найден с перерезанным горлом, где-нибудь в трущобах Порто-Франко. Не скажу, что я буду плакать, размазывая по щекам слёзы, но… — он ткнул пальцем в потолок, — утренний кофе выпью без удовольствия. Оно мне надо таких новостей?
Я согласился, что да — не надо. Сам не хочу.
— А что ты думаешь о Брайане Хантере?
— Карим, ты что, решил поговорить за всех покойников Нового мира? Хантер умер два года тому назад. Сердце подвело.
— У него тоже была дочь, и она пропала вместе с той группой. Я слышал, были попытки обвинить в этом Хантера.
— Люди многое говорят, — Либерзон вдавил окурок в пепельницу и поморщился. — Как правило их интересует грязное бельё и пикантные истории. Тебя это удивляет?
— Там было что-то пикантное?
— Как бы тебе сказать… помягче. Был один слушок.
— Рассказывай.
— Не буду утверждать, что этому можно верить, но люди… — Даниэль сделал небольшую, но многозначительную паузу. — Люди поговаривали, что между дядей Брайаном и Синтией были некоторые отношения.
— Они были любовниками?!
— Я не знаю. Люди говорят разное…
— Синтия и дочь Хантера — Люсьен Тейлор были очень дружны.
— И что? Это могло помешать старику Брайану залезть под юбку Синтии О’Рейли? Или для этого надо было спросить разрешения у мистера Джеймса? Сомневаюсь! Тем более что Синтия была ещё та оторва.
— А мистер Джеймс и Брайан? Они как?
— Не скажу, что не любили друг друга, но и приятелями не назовёшь. Они принадлежали к разным кланам Ордена и этим всё сказано.
— Интересная история. И сколько же этих кланов в Ордене?
— Извини, — кивнул Либерзон и честно предупредил, — но про кланы не будем! Мне уже не двадцать лет, чтобы лезть в дебри местной политики.
— Ты полагаешь, что эта история как-то связана с политикой?
— Карим, вы таки глухой? Я же сказал за политику!
— Не волнуйся ты так. Береги давление для секретарши! В вашем почтенном возрасте, это уже важно!
— Вот поц! — хмыкнул Либерзон, но судя по его блеснувшим глазам, насчёт девочки я не ошибся. Даниэль, кстати, был известным ходоком. Не таким, как Керро Васкес, но тоже не промах. Разве что о его похождениях местные кумушки не судачили. Даниэль Либерзон был профессионалом и конспирацию держал на уровне! Профессионализм не пропьёшь.
— Просто я не хочу, чтобы твоя секретарша была расстроена. Кстати, когда ближайший конвой в Нью-Портсмут?
— Тебе повезло! Завтра, на рассвете.
— Нет, это тебе повезло! У меня не останется времени на твою секретаршу.
Не откладывая дела в долгий ящик, я прогулялся до гостиницы, где остановились охранники и заплатил (по выражению одного из них) «за место в походном ордере». Молодой мужчина, лет тридцати пяти, проверил мой Ай-ди, внёс в списки и пожелал хорошо выспаться и не опаздывать.
Вечер мы с Васкесом провели в харчевне, расположенной неподалёку от его магазина. Плотно поужинали, а потом болтали о разных пустяках. Даже распили бутылочку брэнди, обсуждая сплетни Кадиза и Виго. В общем, — вспомнили старые и добрые времена. Керро не спрашивал о цели моей поездки, а я не рассказывал. Он умный мужик и прекрасно понимал, что лучше не задавать лишних вопросов.
Наутро я плотно позавтракал, простился с Керро, а заодно выслушал жалобы его жены. Сеньора Васкес по обыкновению проклинала тот день, когда сказала «да!» этому «извергу» загубившему её «лучшие годы». Судя по хмурому виду Васкеса, он тоже был не рад этому факту. Стоя за спиной супруги, приятель молитвенно сложил руки и посмотрел в потолок, проклиная свой длинный язык и неукротимый испанский темперамент.
Я сочувственно покивал, выразил надежду, что «всё еще наладится» и отправился к месту сбора конвоя. Когда подъехал, там уже разогревали моторы несколько нетерпеливых путешественников. Одни осматривали машины, пинали покрышки и курили, а другие собирались в небольшие группы, чтобы скрасить ожидание беседой. Не успевшие забежать в харчевню, разложили еду на капотах и прихлёбывали кофе из термосов. Обычная суета перед отправкой.
— Будьте любезны ваш ай-ди, сэр! — к моей машине подошёл здоровенный охранник, с пластиковым зажимом для бумаг.
Он бросил взгляд на пластиковую карту, привычной скороговоркой напомнил правила движения в колонне, мой порядковый номер и канал радиосвязи. После этого поставил галочку в списках и отправился к следующей машине.
Позади меня ехала семья из Порто-Франко. Мы успели познакомиться и перекинуться парой слов. В Виго приезжали на свадьбу к родственникам. Молодые, — им лет по двадцать пять или тридцать. Оба работают в администрации порта и эта поездка первая, с тех пор, как прибыли в Новый мир. Они здесь уже пять лет, но дальше Порто-Франко никогда не выезжали. Таких семей много. Большинство людей так и живут. Десятилетиями не покидают города, в которые их занесла судьба переселенцев. Поначалу это казалось странным. Люди, прибывающие в Новый мир должны быть более активными. По крайней мере, не зависать в одном городе. Увы, но так бывает. Вы их осуждаете? Я — нет. Каждому своё.
Наконец колонна начала движение! Первыми шли два джипа охраны. Один из них вскоре уйдёт далеко вперёд, а колонна начнёт дёргаться и ломать дистанцию между машинами. Через час всё придёт в норму. Водители поймают темп, с наслаждением закурят и даже слегка расслабятся, приготовившись к долгой дороге.
