От ударившего в лицо колючего пыльного вихря я резко отвернулся и заслонил рукой глаза. Я стоял так и слушал как за моей спиной стонет от боли, умирает мой верны боевой друг.
Когда грохот наконец стих и все успокоилось, у меня еще долго не хватало мужества обернуться и поглядеть назад. Выйти из оцепенения помог негромкий возглас Нестерова:
– Все, кажись, приехали!
В голосе пожилого милиционера было столько растерянности и горечи, что я весь похолодел и тут же безоговорочно ему поверил. Именно поэтому, когда я все же решил обернуться, то уже не испытывал особых иллюзий.
«302-ой» выглядел, будто после атаки неведомого гигантского монстра размером никак не меньше железнодорожного локомотива. Своими чудовищными челюстями хищник вцепился ему в бок и вырвал оттуда огромный кусок железной плоти. Дыра простиралась от люка ФВУ до пулеметной амбразуры левого борта. По ее краям торчали концы разрушенных трубопроводов и жгуты оборванной электропроводки. Вся эта жуть, кошмар любого механика тонула в медленно оседающей мутной мгле мышиного цвета. Не в силах вымолвить ни слова, я тупо уставился на страшную картину. Да-а-а, ничего подобного раньше видеть не доводилось.
– М-может м-можно как-то починить? – робкий заикающийся голос Пашки прозвучал совсем тихо.
Ответом мальчишке послужил гулкий удар металла о металл. Не ожидая ничего хорошего, я повернул голову и понял, что это отвалился ствол крупнокалиберного КПВТ. Теперь вместо него из башни торчал кургузый огрызок длиной сантиметров двадцать.
Черт! Сердце сжалось от боли, жалости и тоски. Ведь совсем же новенький был пулемет! Где ж я теперь такой достану? Подумал и тут же обругал себя за тупость. Ну, накой хрен тебе пулемет? Куда ты его собираешься ставить?
– Колеса ведь целые и мотор тоже… – Пашка не сдавался.
– Понимаешь, Павлуша, – за объяснение ситуации взялся старик-ученый. – Для бронемашины, как и для другого автомобиля, колеса и мотор это еще далеко не все.
– Да знаю я, Даниил Ипатиевич! – мальчишка даже обиделся, что его принимают за полного дуралея.
– Все, заканчиваем базар!
Леший закрыл лекцию по теории автомобилестроения. Почти закрыл, оставляя за мной последнее слово. Но я сейчас вряд ли мог говорить, а потому лишь отрицательно покачал головой. Ничего, мол, нельзя сделать. Мертвая машина.
– Тогда берем с собой все необходимое, все что сможем унести и уходим, – Загребельный подвел черту.
– Уходим? – очень неуверенно переспросил Фомин.
– Есть другие предложения? – подполковник ФСБ поглядел на банкира исподлобья. – Может кто-то хочет остаться здесь?
– За месяц можно дойти, – я понемногу начал приходить в себя.
– До Могилева?! – ужаснулся староста Рынка. – Пёхом?
– Ну, лично тебя мы на руках понесем, – съязвил майор милиции.
Сделал он это как бы между прочим, так как в это самое время ставил задачу своим юным подчиненным. Слова для этого не требовались, одни знаки. Пашке было указано обойти БТР спереди, Лизе сзади. Орловы отряжались в караул и должны были находиться там, пока мы не соберемся в дорогу.
Одинцовские разведчики прекрасно поняли командира и, подняв оружие, отправились на свои посты.
– Только не маячьте на открытом месте, спрячьтесь там где-нибудь, – прокричал я им вслед, хотя наверное это было лишним. Орловы не первый раз в опасной зоне. Знают все не хуже меня.
– Предлагаю вернуться, – Фомин продолжал отторгать саму мысль о пешем походе. – Объясним все Недеждину, найдем новый транспорт, соберем группу побольше…
– Нам теперь все равно, что вперед, что назад, – заметил Главный.
– Почему? – Фома удивленно взглянул на ханха. – До Могилева с полтысячи километров, а Подольск он… До него ведь…
– Все просто, – перебил банкира Главный. – Если идти на юго-запад, то километров через шестьдесят, это где-то после Медыни, проблем поубавится, причем значительно поубавится. Если же возвращаться к Подольску, это значит начинать все с начала.
– А кроме того не факт, что там мы новые колеса отыщем, – добавил Леший и поглядел на меня в поисках поддержки.
– Не факт, – подтвердил я, хотя думал совершенно о другом: – Так что ты там говорил о шестидесяти километрах? – мысль наконец оформилась и немедленно сорвалась с языка.
– В глубине Проклятых земель, как вы их называете, находится уже совсем иной мир. – Главный с завидным упорством повторил то, что уже рассказывал нам вчера.
– Состав горных пород, рельеф, ландшафт, радиоактивный фон, гравитация… – процитировал слова его подполковник ФСБ, чем продемонстрировал свою великолепную профессионально заточенную память. – Ты уже об этом говорил. Что там еще не так, как здесь?
– Совершенно точно мне сказать сложно, – ханх как-то подозрительно замялся. – Знаю лишь одно, в глубине Проклятых земель уже образована достаточно стабильная формация с которой не совместима вся эта чехарда и неразбериха зон перехода.
– Во завернул! – невесело хмыкнул я. – И чем же обеспечивается вся эта стабильность? Что мешает, к примеру, зверью из зон перехода перебраться в центр Проклятых? Там что забор стоит?
– Барьер и впрямь существует, – неожиданно подтвердил Главный и сразу же поспешил добавить: – Но не беспокойтесь, пробиваться через него не придется. Это будет походить на «зеркало», то самое «зеркало», которое мы преодолели по пути в Наро-Фоминск.
– Что опять?! – чуть ли не в один голос воскликнули мы с Лешим.
– Я же сказал походить на «зеркало», только походить, – успокоил нас ханх. Переход через барьер я бы назвал безвариантным. Попасть можно только в одно место, именно туда, куда нам и надо.
Наша «милая» беседа на свежем воздухе Проклятых земель несколько затянулась. Я понимал это, а потому решил поставить на ней точку. Пора в дорогу. Как бы не протестовал Фомин, мы все равно пойдем в Белоруссию, к Могилеву и остановит нас только смерть. Намереваясь громко и однозначно объявить об этом, я открыл рот, но меня опередил Серебрянцев:
– Извините, товарищ… – обращаясь к Главному, старик едва не ляпнул «бог», но вовремя спохватился, смутился и продолжил уже без имен и званий: – Вот все, что вы сейчас нам тут сообщили, это… это… – Ипатич снял свои очки и стал их старательно вытирать. Невооруженным глазом было заметно, что он нервничает. – Это несколько не вяжется с нашим, или вернее сказать моим пониманием всего происходящего. Идет перестройка планеты. Под нее задействованы гигантские энергии. Побочными явлениями процесса являются периодически возникающие смычки с параллельными мирами, из которых появляются аномалии и вся та живность, которая бродит сейчас по Земле. Именно так я все это себе представлял. Но ваши слова… – младший научный сотрудник на секунду запнулся, глотнул побольше воздуха и, собравшись с духом, выпалил: – Что находится в глубине Проклятых земель? Почему, чтобы попасть туда, следует пройти сквозь аномалию?
