Замок едва слышно щелкнул, и дверь открылась.
Я тихо улыбнулся.
– Последний вопрос, полковник, – попросил я.
– Слушаю, – сказал он.
– Мои часы отобрали; жалко, подарок римского папы. Не подскажете время?
В голосе Ковача проскользнуло легкое удивление.
– Шесть минут первого, мистер Хорс. Но зачем?
Я улыбнулся снова.
Орбитальная станция «Дуайт Эйзенхауэр» уже стоит на нужной позиции, – прямо над нами. Долго же пришлось ждать, пока доползет эта черепаха.
И я как-то не рассчитывал, что время буду убивать на Арене.
Шесть минут…
Стоило спросить раньше. Зря, выходит, я устроил клоунаду с замком, – который был мне не нужен.
Да и что бы я делал, отперев дверь?…
Там, в штаб-квартире DEA в Вашингтоне, – замдиректора Бергсон, наверное, в панике грызет валиум, – думая, что я позабыл про нашу маленькую затею.
– Как вы меня убьете? – спросил я.
– Еще не решил.
Я развернул ладонь.
С тихим хлопком открылась подпространственная вакуоль. Нет, я не смог бы пронести в ней ничего большого… опасного… Ни пистолета, ни бомбы. Охранная система их сразу бы засекла.
Только маячок.
Маленький такой.
Быстро замигала красная лампочка. И я знал, – что там, наверху, орудия орбитальной станции уже наводят на цель.
Правда, жаль, что я тоже погибну, – в этом старом бункере.
Или нет?
Я закрыл глаза.
– Ты поможешь мне? – чуть слышно прошептал я.
– Да, – ответила Шестикрылый Ангел.
6
Чем дальше от границ Зоны, тем неуютнее становилось Мэддоксу.
Чувство было такое, – словно он тяжело болен, и проваливается в глубокий, неверный сон, не зная, хватит ли сил проснуться.
Маленький турбоглайдер несся над пустошами. Вацлав был мрачен. Обычная улыбка исчезла с его лица.
– Думаете, мы жестоки? – внезапно спросил он.
Перед глазами Мэддокса вновь встало лицо Саттона, – безобразное, в струпьях, и его взгляд, – полный тоски и отчаяния.
– Да, – сказал Джон.
– В нашем убогом мире, агент Мэддокс, жестоким зовут того, кто пытается что-то изменить.
– Вот как?
– Помогай людям, и тебя назовут преступником; прикрывай глаза и молчи, и тогда станешь честным…
– Для жестокости нет оправдания, – резко ответил Мэддокс. – Господь сказал: «не убий».
– Разве?
Вацлав украдкой взглянул на Мэддокса.
Улыбнулся.
Он знал, что его собеседник вовсе не читал Библию.
– Нельзя читать Святое Писание, и оставаться прежним, – заметил Вацлав. – Там вы найдете многое, что никак не укладывается в вашу систему лжи… Вот почему о Боге почти все забыли.
Вацлав поцеловал серебряное распятие.
– Многие зовут себя христианами, но почти никто из них даже не читал Библию.
– Моисей принес людям божьи заветы, – бросил Мэддокс. – Не убий, не укради. Это все знают.
– Ложь есть то, о чем знают все, – согласился Вацлав. – И легко понять, почему. Если все знают, – то незачем проверять. Сама мысль о сомнении кажется вам кощунственной…
– То есть, Моисей не приносил заветов? – Мэддокс усмехнулся. – И Библия, по-вашему, лжет?
Глаза Вацлава блеснули от ярости.
Однако он сразу же успокоился и ответил:
– Прочтем же Библию вместе.
И, закрыв глаза, стал читать по памяти:
– И сошел Моисей с горы; в руке его были две скрижали откровения. Когда же он приблизился к стану и увидел тельца и пляски, тогда он воспламенился гневом и бросил из рук своих скрижали и разбил их под горою.
– Чего? Моисей разломал скрижали? – удивился Мэддокс. – Еще до того, как принес их людям? Так что, люди этих заповедей и не увидели, по его вине?
Вацлав читал дальше:
– И он сказал им: так говорит Господь, Бог Израилев: возложите каждый свой меч на бедро свое, пройдите по стану от ворот до ворот и обратно, и убивайте каждый брата своего, каждый друга своего, каждый ближнего своего.
– Как? Моисей велел людям убивать друг друга?
– И сделали сыны Левиины по слову Моисея: и пало в тот день из народа около трех тысяч человек.
– Стой! – воскликнул Мэддокс. – То есть, когда Господь дал Моисею заповедь «не убий», тот первым делом велел устроить резню? Да не может быть. Нет такого в Библии.
Вацлав кротко улыбнулся.
– Исход, глава 32, – отвечал он.
7
Турбоглайдер начал снижаться.
Небольшой поселок прятался в глубокой лощине. Десяток шатров, не больше. С неба их видно не было, – скрывали кусты и скалы.
– Здесь живут те, кому нигде не осталось места, – произнес Вацлав. – Дети Зоны, сироты человечества.
Никто не встречал их.
Люди попрятались, только там и здесь, за спинами двух пришельцев, украдкой приоткрывались пологи, – то изгои хотели посмотреть на своих незваных гостей.
– Не задавайте вопросов, – негромко приказал Вацлав. – И не пытайтесь ни до кого дотронуться. Даже чтобы поздороваться. Здесь это не принято.
Они подошли к шатру, что стоял поодаль от прочих.
Проклятый Кардинал поднял полог. Внутри было темно; старая женщина скрючилась на циновке, и медленно перебирала четки.
– Мадори? – позвал Вацлав. – Это я.
Она не ответила.
– Расскажи нам о Детях Грома.
Мэддокс вошел в шатер. Опустился на грязную циновку, следуя кивку Кардинала. Тот присел рядом.
– Никто мне не верил, – прошептала старуха. – Все говорили, я сумасшедшая…
– Я верю, – мягко ответил Вацлав.
– Они пришли из тумана… И убивали всех на своем пути. Их боятся все – зомби, зервольфы…
Женщина истерически засмеялась.
– Вы видели, чтобы зомби боялись? Я видела… они бежали… бежали в ужасе… Мне казалось, страх снова превратил их в людей…
– Где это было? – спросил Мэддокс.
Вацлав коснулся его руки.
Покачал головой, – нельзя ее прерывать.
– В долине Зервольфов… Я спряталась… забилась в расщелину. Я молилась…
Женщина рванулась вперед.
Ее грубые, обезображенные пальцы вцепились в руку Мэддокса.
– Ад, – шептала она. – Ад идет, чтобы поглотить нас всех. Мы ждали… верили… Шестикрылый Ангел проснется; но пришли они, а значит, всему конец.
Мадори сгорбилась.
Тело опало, словно жизнь вдруг покинула ее.
Женщина замолчала, и лишь тихонько перебирала бусы.
– Идем, – сказал Вацлав.
Они вышли из шатра.
– Вы пытались найти их? – спросил Мэддокс. – Этих супермутантов?
– Конечно, и много раз. Но долина Зервольфов граничит с аномалией Кракена. Там пространство и время…
Вацлав крутанул пальцами, словно поворачивал невидимый рычаг.
– Ведут себя странно. Кто угодно может прятаться там… до поры. Я слышал, неподалеку видели людей из клана Оррима Молота. Может, они сами в этом замешаны. Или тоже хотели узнать, что там происходит.
