Ознобу, чтоб он не мерз никогда: что еще нас ждет на нашем тернистом пути и какова наша роль в этом постановочном действии взрослых дяденек? Это же резонное любопытство?
– Вполне, – сухо ответил Морозов, – но мы же уже знали о некой команде сталкеров с крутым снаряжением…
– Да только вот эти жмуры похожи на обычных бомжей! – воскликнул Ник. – А это значит, что по тоннелям бродит куча нанятых за разные денежные суммы оборванцев, включая хорошо подготовленных бойцов. Надо было жандармов расспросить об их количестве, составе огнестрельного и артефактного вооружения, выпросить в укрепление хотя бы человека три жандармов. Так дела-то не делаются! А если бы они сейчас решили погибнуть смертью героев?!
– А ты, значит, Головастик, защемился, что ли? – с вызовом спросил Трактор.
– Да Хиус с нами-то! – почти выкрикнул тот. – Так и сами поляжем, и дело не сделаем! Хрен ли вот мы сейчас будем болтаться, как нитка в руках бабушки, в поисках игольного ушка?!
– Вообще-то, мы уже так болтаемся, – напомнил Джек.
– Так, мальчики, давайте успокоимся, так как «если» да «надо было» уже сейчас неактуально, – неожиданно спокойно произнесла Кифара. – Вы же сами знаете, как наше начальство умеет планировать, особенно коллективно. И не забудьте, что с нами должен был идти Выпь! И что-то мне подсказывает, что он-то уж точно завел бы нас, куда нужно ему. Нам бы, скорее всего, это не понравилось сильнее, чем невзорвавшийся динамит!
– Воистину говорят: «Послушай женщину!» – неожиданно сказал доселе молчавший Грох.
Как ни странно, все задумались.
– Хорошо, проехали, – махнул рукой Трактор.
– Так вот, – решил подытожить я, – вся эта кутерьма оттого, что Зеро все равно, кто доставит чемодан: я или другие. Потому он и разрешил всем желающим поучаствовать в гонке за некими призами. Мой приз – живая мисс Линсдэйл, так что я лицо, заинтересованное лично.
– Ладно, Моррисон, не обижайся, – кивнул Джек, – просто сам понимаешь: за всех нас решают, а делать все нам и тебе. Ясность в этом вопросе – совсем не лишний момент.
– Я ему верю, – кивнула в мою сторону Грета.
– Да и я тоже, – нахмурился Головастик, – просто надоело, когда…
– Доведем Моррисона до развилки, – перебил его Трактор.
– Не вижу проблем, – покачал головой Химик, – просто внимательнее надо как-то.
– Вы тоже на меня не злитесь. – Мне почему-то вдруг стало неловко.
– Злятся только злые, – усмехнулся Химик, – а мы добрые!
– Смешная шутка, – оскалился Пако.
Я нащупал в рюкзаке каску Парвиза.
– Ребята, не воспринимайте мои слова как приказ или что-то подобное, но, если я вдруг пропаду (а такое возможно), умоляю Зодиаком – не пытайтесь честно выполнить свой долг и всячески геройствовать, вы не должны подставлять ваши жизни больше, чем необходимо в этом рейде, да и если меня перехватят, либо я выкручусь, либо всех нас положат за просто так, а мне бы этого не хотелось.
– Я тебя понял, Моррисон, – вздохнул Зима, – все слышали? Озноб, особенно тебя касается, так как ты личность творческая и одиночка по натуре.
– Ладно-ладно, Яшка, я понял Зага, без вопросов, – кивнул Морозов.
– Не называй меня Яшка, – раздраженно сказал Зима.
– На моем диалекте ты Яков, – не сдавался Озноб.
– Но не Яшка же…
– Это ласково…
– Иди ты в задницу…
– Я не по этой части…
– Ребята, – прервала их диалог Грета, – может, вы потом свои отношения выясните?
Глава 17
Летучий засранец. Сезон охоты на сталкеров
Головастик был убежден, что если команда бомжей минировала данный конкретный коридор, нужно идти именно по нему, так как он к тому же выводит нас в отстойник, из которого через «бассейн» можно короткой дорогой выйти к развилке. А если бы фортуна улыбнулась бомжам-подрывникам, мы пошли бы самым дальним путем, где было бы больше шансов угодить в засаду, и не в одну, да и время увеличивалось.
Выслушав доводы следопыта, некоторые члены команды решили задать ему несколько уточняющих вопросов.
– Ты совсем, что ли, башкой поехал? – тревожно нахмурился Трактор. – Ты через «бассейн» хочешь идти? А ничего, что предупреждение было о двух пропавших группах Лешего и Стрелка?
– Ой, да брось ты, – отмахнулся Ник, – там были аномалии, однако прошло уже много времени, а у Лешего, я слышал, конфликт был в группе, там Лоза за старшего хотел стать. Так что аномалии, скорее всего, просто кончились.
– А Стрелок?
– Тоже облажался, – с железной уверенностью кивнул Головастик, – он, понимаешь, всегда был торопливым, все на время старался сделать. Ну, много ли надо, чтобы в «бассейне» сгинуть? Просто обычная невнимательность… А у меня чуйка…
– Зима, скажи ему, – взмолился Трактор, – у него опять чуйка проснулась!
– Идем через «бассейн», – отрезал Зима, – сэкономим больше пяти часов. Аккуратно пройти можно.
И Трактор печально поник, всем своим видом показывая свое отношение к руководству и своему напарнику…
Моя железная воля и крепкие нервы явно давали сбой: я все больше и больше начинал думать об Алисе…
Точнее, я представлял, как она обреченно сидит в каменной комнате, думает о том, какой я тупой, и разочаровывается в жизни. Волнуется за Саммерса – вот уж кому в этой ситуации лучше всех. Да, наверняка он скучает по хозяйке, но я бы сам с удовольствием так поскучал среди еды и добрых соседей, зная, что какой-то долбанутый человек пошел ее вызволять из какой-то ледяной задницы. Один, в обнимку с чемоданчиком и парой кило динамита.
Нет – кот не должен о таком думать, иначе он просто утопится в сметане. Я бы точно свел счеты с жизнью – легче, когда близкого уже убили, вместо того чтобы знать, что он еще жив, но его спасают максимально по-идиотски, а ты не можешь ничего сделать, так как у тебя вместо рук – лапки…
В памяти всплыли слова из моего видения Анехиты, что у меня есть большая любовь, или как там она сказала…
Что такое любовь?
Кто-то считает, что это мощнейшее половое влечение, инстинкт продолжения рода или просто страсть. Кто-то говорит, что это зрелое понимание дружбы и партнерства, искусство быть вместе. Некоторым нравится родинка на щеке или ямочки в уголках рта при улыбке, и человек видит в этом целый космос. Кто-то придумывает себе образ и, найдя нечто сходное, сочиняет себе целый мир, который, впрочем, легко рушится через определенное время. Некоторые убеждены, что это какая-то мистическая вспышка божественного озарения, родство душ.
Лично я считаю, что все вышеперечисленное – полная туфта.
Может, сэр, вы скажете, что куда мне, Загу Моррисону, суматошному и любвеобильному раздолбаю, судить о таких тонких материях?
Да, отчасти я соглашусь с этим. Да и признаюсь в самом страшном: я, пожалуй, отношусь к той категории людей, которых считаю полными болванами или лицемерами. Не то чтоб я верю в божественное озарение, но у
