— Не спи, замёрзнешь!
— Скажешь тоже, пап! Чего там?
…Отец рассматривал противника через прицел винтовки, так что ему было видно куда лучше, чем невооружённым взглядом. Помедлив, тот перескочил к сыну. Сухо треснули несколько выстрелов на той стороне, но впустую.
— Пока просто держат, как я и думал…
Внезапно ожил мобильник, вытащил аппарат из кармана, взглянул на номер, ого! Это ещё кто? Отец увидел удивление, отразившееся на лице молодого человека, вопросительно раскрыл глаза шире. В ответ получил пожатие плечами. Насторожился.
— Вовк Зван у аппарата.
— Хвала святым! Удалось…
Облегчённо вздохнули в трубке, затем затараторил знакомый голос:
— Вовк, это Илана! Звоню из города.
— Малышка! Как ты там?!
…На вопросительное лицо отца успокаивающе прикрыл на мгновение глаза, тот снова приник к прицелу, задумался о чём‑то своём…
— Вовк, мы пока в порядке. Но хотим перебраться к вам! С нами ещё два человека, которых ты знаешь, госпожа Анталь и госпожа Анарган. Они хотят с нами. В городе словно сошли с ума, тут такое творится…
— Давайте. Но как?
— Нас прикроют хаширы. Вы только не стреляйте!
— Махните нам зажжённым фонарём. Два круга. И мы вас пропустим.
— Я поняла тебя, милый. Целую!
Отключилась. Отец снова взглянул на сына, вздохнул:
— Ключевую фразу слышал?
— Переберутся вчетвером. Под прикрытием местной мафии. Что тут такого?
— В городе словно сошли с ума… Не понял?
— Не — а…
— Мотай на ус. Сок гигантской клубники вызывает иммунитет к воздействию гарахов. Заодно и сигнализирует. Этакий лёгкий шум в висках. Не чувствуешь?
Владимир прислушался к себе — а ведь что‑то такое. Неприятный звон. Но он почему то подумал, что это от шума выстрелов. Давно ведь уже не стрелял…
— Но они же друзья!
— Друзья, говоришь? А ну‑ка, отойдём в сторонку.
Крикнул одному из солдат, настороженно всматривающихся в начало моста.
— Эй, боец. Нам тут отлить надо. Отойдём на пять минут.
— Так точно!
Откликнулся тот. Оба Звонарёвых пригибаясь, отошли, прикрываясь плитами, метров на сто в глубину квартала. Отец осмотрелся по сторонам, затем наклонился к уху сына, зашептал еле слышно:
— Нас сразу насторожило, что гарахи так хотели попасть на Новую Русь. Ну и стали присматривать за ними. И тут случайно узнали, что те, кто ещё не пил клубничный сок, или не ел ягоду, их слушаются. Думаешь, почему здесь, на океанском материке, даже упоминание о гигантской ягоде категорически запрещено?
— Не понял… Они же нам даже помогали…
— Ага. И одновременно хотели всех прихлопнуть. Стремились уничтожить ягоду.
— И?!
— Что — и? Или ты нас за полных дураков считаешь?
Владимир замотал головой:
— А как же Совет? Ваша передача мыслей?
— Это Самый Старый. Остальные гарахи против. Он помог со всем разобраться. Но СС ушёл. И мы не знаем куда. Может, они его уже сожрали. Ну а тут, две недели назад, короче, мы всех и прихлопнули. Те попытались наши плантации ягоды уничтожить. Вот и… Поплатились, короче. С чего, по — твоему, прогресс застыл на месте? Научно — технический? Везде откровенно тупиковые вещи.
— Получается, что переход девчонок, это ловушка?
Отец кивнул.
— Наверняка. Хотя насчёт Иланы я не уверен. Мы с ней хорошо пообщались. И она… Короче, Пятый — она и есть.
Щёлкнул сына по носу, чтобы вывести того из ступора.
— Ты чего?
— Малышка — Пятый?!
— Угу. Так что думай. А заодно и челюсть с палубы подбери.
Щёлкнули зубы.
— Мы ей дали ягоду. Так что она больше внушению не поддаётся. А вот остальные…
Владимир похолодел:
— Гера с Аорой…
Батя махнул рукой:
— Не дёргайся. Всё в порядке. Мою жену твоя подружка не возьмёт.
— А слуги?!
— Те давно дегарахизированы. Только сами об этом не знают.
— Как‑как ты сказал? Дегарахизированы?! Ну и придумали… Словечко!!!
— Потом смеяться будешь. Этих тварей тут штуки четыре, минимум. Поэтому повозиться придётся.
Владимир мгновенно стал серьёзным:
— Как их только найти? Сам знаешь, на что они способны…
Отец усмехнулся:
— На хитрую… Заднюю часть с закоулками, всегда найдётся открывашка с резьбой.
— Гм… Гера бы сказала — пошляк!
— Аора, кстати, тоже.
Оба рассмеялись.
— Ладно. Пошли.
Развернулись, двинулись обратно к мосту. Там, где океанцы пытались навести переправу, постреливали. Но этак, лениво. На оставленном же посту вообще помалкивали. Сын снова обратился к отцу:
— Почему то затихло.
— Похоже, что у Марка одну из тварей прищучили. А у остальных сил на всех не хватает.
Владимир тряхнул головой:
— Всё‑таки я немного не могу сообразить — к чему им это?
— Гарахам то? Всё просто — они энергетические вампиры. Им просто необходима эманация боли, страха, смерти. Думаешь, почему Самый Старый скрывался от всех своих соплеменников и жил один? Потому что он Самый Старый. Настоящий. А прочие — мутанты…
— Тогда чего он молчал?
Отец вздохнул:
— Думаешь, так легко убивать собственных детей, даже если они тебя ненавидят? Все прочие его соплеменники — его потомки. И если гарахи умеют читать чужие мысли, то разум других его сородичей закрыт наглухо. Они испугались, когда я смог спокойно проехать по Степи почти четыре сотни километров, не обращая внимания на все их потуги. Кто же знал, что я и прочих пассажиров соком напоил? Вот и обеспокоились. Посчитали, что наше воздействие гасит их пси — волны. Заволновались. И решили ликвидировать. Но тут СС встал на нашу сторону. Ты знаешь, чем он Геру напугал?
Отец рассмеялся, потом с трудом произнёс:
— Он ей кино показал! Без титров, разумеется. Два фильма взял и скомбинировал. Один про гибель Земли, а второй про войну в Галактике. Или даже два. Старые, правда, но зато спецэффекты там классные. Вообще СС жалко. Ну, может и всплывёт когда. Хотя — вряд ли. Порядки у гарахов ещё те. Проигравшего съедают. Так что помянем Самого Старого. Не такой смерти он заслуживал…
— Это как это — показал? За секунды?
Отец сбавил голос ещё больше:
— Давно бы понял, что мыслеобмен происходит почти мгновенно. Я даже жалею, что мы без него такое уже не можем. Куда как проще бы было…
— Ага. И стали бы такими же монстрами, как гарахи — мутанты?
Батя замолчал. Потом нехотя произнёс:
— Ты, пожалуй, прав. Нам, людям, такой дар иметь рановато. Может быть, когда‑нибудь… Ладно. Всё.
Пригнулся, прикрываясь шахматной стенкой. Аккуратно занял прежнее место.
