Воспользовавшись пистолетом с крюком, я взобрался на узкий карниз. Внутри пещеры, так же как и везде, блестели замерзшие лужи. Правда, гравитация была заметно слабее, и если не считать того, что капли воды падали снизу вверх, а лед таял и снова замерзал, других странностей я не обнаружил. Над каменным козырьком беззвучно пролетела треугольная тень, скрывшись в тумане. Вражеский наблюдатель меня потерял.
Из темноты пещеры вынырнула желеобразная туша приличных размеров, с безглазой и беззубой мордой, и с ходу попыталась меня затянуть в свое светящееся нутро. Отпрыгивая к выходу, я дал по ней очередь, наблюдая, как дырки от попаданий с поразительной скоростью зарастают. Это было все равно что бить картечью по воде. Тварь почти схватила меня за ноги, когда я спиной назад выпрыгнул из трещины и в мгновенно вспыхнувшем вокруг меня коконе кульбитом назад приземлился на скалу, с которой начал восхождение. Проклиная свою неосторожность, я достал из ранца гранатомет и прицелился, но туша втянулась обратно в пещеру.
— Ну, подожди у меня! — мрачно пообещал я, ожидая, когда эта дрянь вновь выглянет наружу.
Через пять минут я решил ее подразнить. Забрался в пещеру и сразу увидел своего дружка, который, свернувшись под потолком, снова укладывался спать.
Вытащив из-за пазухи один из волновых пистолетов, стреляющих ядовитыми стрелами, я выбрал магазин с красными дротиками, снабженными молекулярным ядом мгновенного действия, и всадил обойму прямо в центр шевелящийся массы. Но она не среагировала. Зверь как висел под потолком, так и оставался там же. Взяв его на прицел автомата, я стал осторожно приближаться к нему, пока в душе боролись азарт и осторожность — нужно ли врезать ему из гранатомета или нет? У меня было всего пять ракет, а путь неблизок. Мне было жаль тратить заряд на эту падаль. Склизкий зверь, снова почуяв присутствие незваного гостя, с неожиданной прытью кинулся на меня. Отбегая к выходу из пещеры, я расстрелял эту мерзость в упор, но это только вывело ее из себя. Тварь прыгнула с карниза вслед за мной, шмякнулась на камни и кинулась вдогонку. Цедя проклятия, я убегал от скользящей за мной туши, короткими очередями расстреливая ее шкуру из автомата.
Позади меня раздался жалостный всхлип. Обернувшись, я замер от изумления. В пяти метрах над скребущей когтями по камням тварью завис тот самый металлический треугольник с почти двадцатиметровым размахом крыльев. Он тонким, как нитка, канатиком удерживал тварь на месте — словно на крючке рыболова. Тварь, вереща, пыталась упираться и ползти, но было видно, что ей это не под силу. Студенистая плоть была пронизана тысячами блестящих ниток. Теперь мне стало ясно, как такую тушу удерживал тоненький канатик, который, сокращаясь, подтягивал животину к жадно распахнутым грузовым створкам летательного аппарата. Еще немного, и слизняк взмыл вверх, бессильно извиваясь в воздухе полупрозрачным телом. Неизвестная машина, не проявив ко мне ни капли внимания или агрессивности, бесшумно взмыла вертикально вверх и растворилась в тумане. Такой была моя первая встреча с обитателями туманного мира, в котором все было не по-человечески странно. Может быть, я стал свидетелем обычного сафари, которое любят устраивать местные жители?
Я прошел сквозь пещеру на противоположный склон горы. Вокруг все было так же сумрачно и туманно. Вокруг простирался самый необычный инопланетный лес из всех, какие я когда-либо видел. Ствол любого, даже самого маленького из деревьев не смогли бы обхватить и сто человек, взявшись за руки. Поначалу из-за голых стволов мне показалось, что я вышел на окраину мегаполиса с цилиндрическими небоскребами, но, задрав голову, увидел высоко в тумане темную массу растительности.
Спустя четверть часа, когда я преодолевал лес, мимо меня, в трех метрах над землей, с жужжанием пролетел зеркальный шар. Самое паршивое было то, что его приближение не засек ни я, ни ПБК, который словно воды в рот набрал.
— Зачем ты мне нужен, Умник, если пользы от тебя никакой? — проворчал я, когда шар улетел.
— Я ничего не зафиксировал! — оправдывался ПБК.
— Тогда выключай к чертям свои приемники и передатчики. Все до последнего.
— В этом случае мы останемся слепыми и глухими.
— Мы и так слепые и глухие. Выключай, — рассердился я, потеряв к нему доверие.
Я продолжал идти по лесу, который оказался не таким уж и большим. От открывшегося за лесом зрелища мне сделалось дурно. Туман исчез. Обзор в лучах красного солнца размером с горошину был превосходным. До самого горизонта, во все стороны, расстилалась зловонная свалка, наполнившая мои легкие миазмами разложения. Я быстро надел шлем, но было поздно, потому что мне стало тошно.
— Боже, какая мерзость. Просканируй «это» биосканером. Это какое-то безумие…
— Нет, всего лишь сотни тысяч тонн конгломерата из органической плоти и чужеродной электроники. Возможно, производство киборгов или иных органических систем. Необходимо двигаться согласно проложенному курсу. Нам нельзя сбиваться с него.
— Что значит «нам нельзя»? Это же прямо через свалку?! Вот дерьмо!
Пришлось, образно выражаясь, наступить сапогом на свою брезгливость и начать искать сухой путь по местным отбросам. Я быстро нашел в месиве нечто вроде накатанной колеи, по которой сюда свозил отходы колесный транспорт.
Я пережил немало неприятных часов на свалке. Вдали по грудам мусора сновали трехметрового диаметра блестящие шары на тонких ножках, а над головой буднично проносились знакомые треугольники, не обращавшие на меня внимания. Трижды на своем пути я находил полуистлевшие человеческие кости и черепа со стальными пластинами. Кости пронизывали электронные цепи, делавшие их похожими на платы старых вычислительных машин. Когда мусор закончился, передо мной открылась маленькая долина с озером посередине и высоким водопадом. На схеме в этом месте стояла жирная точка, после которой шел пунктир в виде уложенной на бок восьмерки.
— Будьте осторожны, лейтенант. Фиксирую излучение первого уровня.
Все было бы ничего, но озеро висело над туманной землей, а водопад начинался прямо в воздухе на сорок метров выше и низвергался в пустоту, не достигая десятка метров до спокойной поверхности воды. На горизонте откуда ни возьмись проявились штопорообразные башни, вершинами достающие до фиолетовых облаков. Местность подергивалась, словно изжеванная видеопленка. Периферийным зрением можно было наблюдать чистое от туч небо, меняющее окраску от кровавого до фиолетового. Когда я подошел к водопаду поближе, пришлось сесть на землю, чтобы не упасть от нахлынувшего шума в ушах и слабости в ногах.
