– Фрэнк, ты как? – спросила Регина.
– Ерунда.
Нэд и Рукка поднялись, не разжимая смертельных объятий. Они сражались за посох, который трещал от избытка энергии, вытягивая силы из обоих соперников. Рукка двумя когтистыми лапами ухватил Нэда за горло, и Нэд упал на колени.
Мириам выдернула меч из рук подвернувшегося трупа.
– Давайте, – прохрипела она. – Мы должны ему помочь.
Фрэнк и Регина изготовились к бою.
Колонна малинового тумана выросла на их пути. Оттуда раздался голос:
– Нет. Вам не сделать больше, чем вы уже сделали.
Туман сгустился в фигуру Красной Богини. Она уже не была знакомой им скрюченной каргой. Теперь она предстала юной и высокой, разительно тонкой и угловатой.
– Пришло время узнать, готов ли Нэд.
– Готов к чему? – спросила Регина.
Красная Богиня улыбнулась.
– Готов стать собственным хранителем.
Опустошитель взревел. Посох ослепительно сверкнул, и Рукка, кувыркаясь и завывая, подлетел высоко в воздух. Он не переставал вопить, пока не рухнул в лесу милях в двух от цитадели.
Безумный Опустошитель покосился на Красную Богиню.
– Как видно, ты не позабыла, чем являлась.
В голосе его была отчужденность, не хватало чего-то, присущего Нэду, неуловимого, но в то же время вещественного.
– Космическое равновесие, вынуждавшее нас обоих спать, было нарушено. Ты помнишь, кто ты такой, так же, как и я. Ты проснулся, и я проснулась. Таков естественный ход вещей, природа древней магии.
– Я помню, – произнес Опустошитель. – Как помню и то, что даже твоя сила не сравнится с моей.
Она кивнула.
– Ты непревзойденный разрушитель. Равных тебе нет.
Опустошитель нахмурился. Потом, не сказав ни слова, поднялся в воздух следом за Руккой.
– Ведь он победит, правда? – спросила Мириам.
Богиня кивнула.
– Вне всякого сомнения.
– Отчего мне тогда так тревожно? – спросила Регина.
Континент содрогнулся, когда Нэд соприкоснулся с землей, и гул от столкновения богов заставил подумать, что Медная цитадель тотчас превратится в руины. Те ее остатки, которые еще не стали руинами. Большинство солдат Людоедского отряда вновь повалились наземь, и их большей части хватило благоразумия не подниматься.
– Оттого, что для победы Нэду, вполне возможно, предстоит стать настолько большим чудовищем, что Рукка никогда не сможет сравниться с ним в размере.
– А помочь ему ты не в силах? – спросил Фрэнк.
– Никто не в силах помочь сейчас Нэду, кроме самого Нэда. Даже богам придется это пересидеть. – И она действительно уселась, полностью равнодушная к тому, что небо почернело, а земля пошла трещинами.
– Нужно что-то делать, – сказала Мириам.
– Раз нужно, отправляйся и стань с ним бок о бок. – Красная женщина взмахнула рукой, и Мириам исчезла в ярко-алой вспышке.
Регина шагнула вперед.
– Простите, не могли бы вы…
Амазонка исчезла еще с одним взмахом.
Фрэнк, чьи сломанные руки безвольно свисали по бокам, в свою очередь приблизился. Тут даже обошлось без слов, и он тоже исчез.
Эйс, Элмер и кучка гоблинов подошли следом за ним, но богиня опустила руку.
– Если так и дальше пойдет, не проще ли сделать всё разом, – заметила она. – Всех, желающих наблюдать за концом света из первых рядов, прошу поднять руки.
Разрушительная мощь Безумного Опустошителя и Рукки почти не знала границ. Каждый стремился уничтожить своего противника, но все нанесенные раны заживали. Они раз за разом испепеляли друг друга, и сразу же восставали из пепла. Каждое возрождение отнимало немного безграничной силы, так что проиграть должен был тот, у кого первым иссякнут внутренние запасы. Однако в распоряжении богоподобных существ было очень много энергии, так что на определение победителя могло понадобиться несколько веков – если, конечно, по ходу дела не погибнет вселенная.
Сама реальность, гораздо более хрупкая, нежели эти титаны, начала рушиться. Говорящий посох, зажатый между ними, стал целью их борьбы. Он испускал искривленные потоки энергии. Окружавший соперников лес засох. Невидимое пламя пожрало маленьких птиц и зверьков. Алое небо разразилось бураном из черного снега, несмотря на то что воздух был жарким и влажным.
Рукка изрыгнул ядовитое облако. Оно поглотило Опустошителя, траву и близлежащие камни. Забурлила и запенилась грязь. Опустошитель возродился, и из его глаза вылетело копье энергии, которое надвое рассекло голову Рукки и ушло в землю. Из земной раны хлынул поток магмы, а череп императора демонов вновь сошелся вместе.
Ухмыльнувшись, Рукка двумя свободными руками растерзал Опустошителю бок и впился клыками ему в шею. Длинный зазубренный хвост Рукки, прошив Опустошителю грудь, вытащил бесформенное сердце. Орган продолжал биться, когда император демонов со смехом его съел.
Проглоченное сердце выбросило множество шипов, они наполнили глотку, желудок и кишки Рукки, изнутри разорвав плоть. Боль пронзила тело демона. Сердце Опустошителя сочилось такой неестественной темной силой, что даже Повелитель Десяти Тысяч Геенн съежился от ее прикосновения.
Рукка в конвульсиях повалился на землю. У него изо рта пошла пена, он кричал, кромсая свои собственные внутренности. Это было временно. При необходимости Рукка мог разорвать себя напополам, чтобы достать сердце и все равно восстать.
Опустошитель возвышался над демоном, размышляя, как раз и навсегда избавиться от этого зануды. Ответ был очевиден. Необходимо призвать побольше силы и покончить с ним. Один удар, в который вложено достаточно мощи Безумного Опустошителя, разрушит все что угодно. Он действительно мог разрушить все что угодно.
Посох в левой руке Опустошителя кипел энергией; подобно крошечному солнцу, его слепящий свет рассеивал ночь. Безумный Опустошитель приготовился уничтожить императора демонов вместе с этим маленьким уголком вселенной. Земля под его ногами задрожала и загудела.
А потом он увидел их. Повсюду вокруг него. Маленьких существ. Крошечных и ничтожных. Даже недостойных его внимания. Все же он заметил их, стоящих в вонючем черном снегу, достававшем людоеду до пояса. Солдаты отряда смотрели на него, на их лицах отпечаталось смятение и безмолвный ужас.
Его взгляд упал на Регину и Мириам. Он больше их не помнил. Больше нечего было вспоминать. Они были просто частичками пыли, не имевшими никакого значения.
– Тогда почему ты помнишь их имена? – спросила Красная Богиня, неожиданно возникшая рядом.
Он повернулся к ней.
– Это всего лишь пустые воспоминания человека, которого никогда не было.
Затем Опустошитель посмотрел на Рукку, который по-прежнему корчился у его ног в тихой агонии, все еще пытаясь вытащить по глупости проглоченное сердце. Весь свет в посохе померк, и на смену ему пришла темнота, окутавшая ночь таким густым черным туманом, что только Опустошитель, Рукка и Красная Богиня могли видеть.
