– Чуть больше пяти месяцев, – произнесла сидевшая на стуле Красная Богиня. Ее ворон сидел у нее на плече.
Нэд поправил тяжелое покрывало.
– Что-то ты долго.
– Не вини меня, – ответила она. – Ты был в центре уничтоженной галактики. Нужно время, чтобы восстановиться после такого, и даже у меня недостаточно сил для ускорения процесса. Но на этот раз не я тебя воскресила, я больше этим не занимаюсь.
– Правда? На ком же теперь лежит ответственность?
– На тебе, Нэд.
– А я думал, что если сам воскрешу себя, то вернусь как…
– Думаю, ты наконец вырос из этого.
– Но что стало с Опустошителем?
– С Опустошителем? – Волшебница встала. – Тебе лучше знать. Незачем меня спрашивать.
Нэд сконцентрировался и почувствовал, как глубоко-глубоко внутри него спит древнее, непобедимое зло. Но это была не тяжелая, неспокойная дремота старика, а спокойный расслабленный сон. Опустошитель не мог изменить свою природу, его нельзя было уничтожить, однако он мог спать. И сон его мог длиться вечность, или по крайней мере до естественного конца вселенной.
– Когда-то его удерживало заклинание, – проговорила богиня, – но оно не могло работать вечно. Безумного Опустошителя мог контролировать только сам Опустошитель. Что он теперь и делает. Видишь ли, первоначально все задумывалось как раз для этого. Заклинание было лишь частью процесса. Как и каждая жизнь, которую Опустошитель прожил. Своеобразный ускоренный курс, чтобы понять, что значит быть смертным, и увидеть мир таким, каким боги и демоны его никогда не смогут увидеть. Ты – конечный результат заклинания, Нэд.
– Я? – Нэд сел в постели. – Но я же ничего не умею.
– Вот именно. В тебе нет ни особенных талантов, ни величия, ни каких-то выдающихся умений или навыков. Ты даже не можешь остаться в живых. Ты некомпетентный и непоследовательный, кроме того, во всей вселенной нет ни одного существа более отдаленного от божественных вещей, чем ты.
– Подожди-ка. – Нэд обмозговал услышанное. – Ты хочешь сказать, что я должен быть идиотом?
– Если тебе приятно так думать, то да, – каркнул ворон.
– Ты не идиот, – сказала Красная Богиня. – Ты просто смертный. Очень, очень смертный. Возможно, даже слишком. – Она дотронулась до его щеки. – Но это твое бремя. Неси его как следует. От этого зависит судьба вселенной.
Богиня шагнула к выходу из палатки.
– Если позволишь, мне надо вернуться на мою гору. Не ты один угрожаешь этому миру, и у меня все еще есть обязанности. Береги себя, Нэд.
Она вышла наружу. Через мгновение в палатку зашла Мириам. Нэд не стал спрашивать, видела ли она, как ушла Красная Богиня.
Плавники сирены поднялись.
– Нэд, вы вернулись!
– Вернулся.
Он потянулся и заметил, что вся боль, к которой он так привык, исчезла. Он скинул покрывало и взглянул на свое обнаженное тело. Его шрамы исчезли. Левая рука оставалась немного зеленоватой, правого глаза по-прежнему не было, но все остальное, похоже, было в полном порядке.
Мириам отвела глаза.
– Сэр?
Нэд вскочил на ноги, схватил сирену за плечи и крепко-прекрепко ее поцеловал. Мириам не ожидала такого, однако обвила его руками и ответила на поцелуй.
Неожиданно Нэд отстранился и начал одеваться.
– Нэд, вы в порядке?
– В полном. Я болван. Законченный кретин. Но таким я должен быть, так что это хорошие новости.
– Я не понимаю.
– Не переживай по этому поводу. – Он натянул какие-то брюки и схватил свою рубашку. – Хочешь узнать еще кое-что? – Он чмокнул ее в щеку и облизнул губы. – Думаю, мне начинает нравиться вкус рыбы.
Нэд вышел из палатки. Мириам с улыбкой на лице последовала за ним.
Снаружи было холодно, но Нэд этого не заметил. Он быстро прошелся по цитадели, улыбаясь и приветствуя каждого. Многие солдаты не узнали его без шрамов, однако помахали в ответ. Большая часть Людоедского отряда чинила разрушенную цитадель, после последней осады ее приходилось отстраивать с нуля.
Шерстистый бык, запряженный в тележку с камнями, остановился и кивнул Нэду.
– Я тоже рад тебя видеть, Симус, – ответил Нэд.
Бык фыркнул и двинулся дальше в путь.
Вдруг Нэд остановился.
– О нет. Последний срок. Я пропустил последний срок?
– Не волнуйтесь, сэр. После того как мы предоставили отчет о жуткой битве с армией демонов, Легион решил, что отряд не является такой уж бесполезной тратой ресурсов. Сперва они нам не поверили. Но когда на нашей стороне выступила богиня, даже главное управление не смогло ничего возразить.
Они прошли мимо Элмера, который с таким непомерным удовольствием заколачивал в доски гвозди, сотворенные Ульгой, что не заметил Нэда. Эльфийка же прекратила колдовать и помахала своему командиру. Льюис и Мартин складывали камни в одну большую кучу, но все равно нашли время, чтобы отдать честь. Нэд ответил им тем же.
Мириам протянула его накидку.
– Вам не холодно?
– Спасибо, – сказал Нэд и оделся.
– Не за что, Нэд.
Он наклонился и снова ее поцеловал.
– Прошу прощения, сэр, – проговорила Регина.
Нэд застыл в полунаклоне.
– Как вы поживаете, старший майор?
– Очень хорошо, сэр, – ответила амазонка, – а вы?
– Тоже неплохо.
На горизонте появился Фрэнк. Его руки были забинтованы. Кости у людоедов заживали очень медленно, но они уже достаточно хорошо срослись, чтобы он мог шевелить пальцами. У него был подбит глаз, а на плече красовался свежий сиреневый синяк. В одной руке он держал дубинку, в другой – копье.
– Привет, Нэд.
Нэд повернул голову в сторону Фрэнка.
– Привет, Фрэнк.
– Хорошо, что вы вернулись, сэр. – Людоед бросил Регине копье. – Ты готова?
– Конечно. – Она кивнула Нэду. – Берегите себя, сэр.
Людоед и амазонка ушли. Регина была не против, когда Фрэнк положил ей руку на спину.
– Они встречаются? – спросил Нэд.
– Уже около четырех месяцев, – ответила Мириам, – если это можно так назвать. В основном они просто колотят друг друга что есть мочи, а потом вместе выпивают. Но Фрэнк не сегодня-завтра ее победит. Тогда они смогут продолжить свои отношения.
Нэд не был так уверен в победе людоеда. Он был грозным воином, однако никто не мог одолеть Регину, когда дело доходило до сущего упрямства. Но однажды она утолит свою пылкую амазонскую гордость и позволит ему выиграть.
– Может, после того, как его повысят до командира, – подумал Нэд вслух.
– Но командир – вы, сэр, – сказала Мириам.
– Уже нет. Я с этим завязал, завязал с военной карьерой. Я не способен компенсировать все, что натворил Опустошитель, но я могу хотя бы отложить свой меч. Кроме того, я всегда был ужасным солдатом. Фрэнк как никто другой подходит для этой работы. Он хорошо обращается с бойцами, и он достаточно большой, чтобы его уважали.
