— Хватит! — взревел Лев.
Командующий Темных Ангелов пришел в ярость, его пальцы так сильно стиснули эфес оружия, что побелели суставы.
— Именем Императора…
— Я плюю на твоего Императора! — крикнул толстяк, и все собравшиеся чиновники Империума от такого оскорбления затаили дыхание. — И я плюю на Лиона Эль-Джонсона!
Его высокоблагородие лорд-экзальтер поднял руки, скрестил три пальца правой руки с пятью пальцами левой и прикоснулся ими к символу, начертанному на его лбу.
— Вы не люди, вы не достойны быть лидерами. Вы…
Ему не дали закончить.
Лев рывком обнажил сверкающий меч и, прервав речь лорда-экзальтера, рассек тело толстяка от плеча до самых бедер.
Захариэль все еще смотрел на загадочное устройство в передней секции шаттла, как вдруг огоньки замигали чаще и в центре сферы возникло пульсирующее красноватое сияние. Двигатели пробудились к жизни, и их гудение стало намного громче.
— Проклятие! — воскликнул Лютер.
Мигание огоньков становилось все чаще, и в центре устройства возник второй источник красного света. Сфера начала распространять пронзительный гул, который не только отдавался в ушах, но и ощущался в костях и постепенно усиливался, так что заглушал даже рев двигателей, набиравших обороты.
И двигатели, и устройство внутри раскалились так, что Захариэль и Лютер были вынуждены отступить от шаттла, а сам корабль внезапно приподнялся над палубой, вероятно приведенный в движение автоматической системой управления.
— Как же мы его остановим?! — крикнул Захариэль, стараясь заглушить рев двигателей.
— Я не знаю, — ответил Лютер и показал на устройство внутренней корабельной связи, установленное на стене. — Но мы должны предупредить Льва!
Захариэль понимающе кивнул, и Лютер снова попытался подобраться к шаттлу сквозь ревущие струи перегретого воздуха, извергаемого двигателями, и непереносимую завесу жара, исходящего от устройства.
Палубные системы безопасности отреагировали на быстро растущую температуру и уровень радиации, и в помещении вспыхнули тревожные огни и раздался вой сирен.
— Я не могу к нему подойти! — закричал Лютер.
Захариэль разбил предохранительный щиток на стене и нажал кнопку «Общая тревога», посылая предупреждение по всему кораблю.
— На первой пусковой палубе находится вражеское судно! — крикнул Захариэль, стараясь преодолеть вой сирен и все возрастающий рев двигателей.
У него на глазах шаттл выбросил облако раскаленных газов и взлетел над полом. Захариэль услышал крик боли — Лютер, шатаясь, отступил от… ракеты, по-другому этот аппарат уже нельзя было назвать.
— Повторите! — потребовал голос с вокс-станции. — Вражеское судно?
— Да! — заорал Захариэль. — Корабль сарошанцев! Это какая-то ракета или бомба!
К нему подошел Лютер, от опаляющего жара его доспехи обгорели и местами даже оплавились. Захариэль следил за поднявшейся ракетой; ее нос разворачивался на какой-то невидимый маяк… невидимый маяк в самом сердце корабля.
В ответ на тревожный вызов противовзрывные двери на палубу распахнулись и в помещение ворвалась команда противопожарной службы. Техники с оранжевыми ранцами мгновенно отреагировали на интенсивный источник повышенной температуры и нацелили свои установки вверх.
От непереносимого жара у Захариэля уже появились волдыри, он понимал, что до того, как двигатели вражеской ракеты зальют палубу убийственной плазмой и бросят боеголовку вглубь корабля, у них остаются считаные секунды.
В это мгновение он понял, что надо сделать.
Он оставил Лютера у вокс-станции, а сам побежал вдоль стены к панели управления пусковой палубой, стараясь не обращать внимания на боль, хотя волосы на голове уже обгорели. На поверхности доспехов начала пузыриться краска, контакты механизмов оплавились, каждый шаг давался с огромным трудом.
Захариэль с мрачной решимостью двигался вперед, сознавая, что у него есть единственный шанс спасти корабль и всех, кто находится на борту.
Доспехи словно налились свинцом, и он едва передвигал ноги, но, несмотря на боль от ожогов, все-таки добрался до вмонтированной в стену панели управления.
Он еще успел оглянуться через плечо и увидел, что нос ракеты развернут в направлении жизненно важных систем корабля, и как раз туда, где проходят переговоры Льва с лордом-экзальтером Сароша.
Наконец Захариэль дотянулся до контрольной панели, ударом кулака разбил плексигласовый щиток и рывком опустил рычаг, запирающий противовзрывные двери всей пусковой палубы. Массивные пластины дверей с глухим ворчанием начали закрываться, но едва они опустились до половины, Захариэль нажал кнопку генератора защитного поля.
К общему шуму на палубе добавился вой сирен, еще более громкий и пронзительный, чем остальные звуки. Из динамиков раздался оглушительный голос: «Внимание! Защитное поле слабеет! Внимание! Защитное поле слабеет!»
Захариэль снова нажал кнопку выключения генератора и не отпускал ее, надеясь ускорить процесс. Аварийные команды в панике бросились к закрывающимся дверям.
«Внимание! Защитное поле слабеет! Внимание! Защитное поле слабеет!»
— Да знаю я! — крикнул Захариэль. — Выключай скорее, ради Льва!
Словно в ответ на его просьбу, мерцающее сияние, окружавшее генераторы по всему периметру входного шлюза, исчезло и звезды проявились более отчетливо.
Воздух с пусковой палубы неистовым ураганом устремился в открывшееся отверстие, унося с собой все, что не было прочно закреплено.
Резкий порыв подхватил Астартес, словно сухие листья, и потащил к зияющему шлюзу.
Захариэль вцепился в поручни, идущие вдоль края пусковой палубы, и изо всех сил сопротивлялся мощному потоку воздуха. Ящики, коробки с инструментами, связки обмундирования, подхваченные вихрем декомпрессии, вылетали из шлюза и по спирали уносились в бездну.
За мгновение до того, как вцепиться в поручни, он успел активировать магнитные подошвы, и теперь его прижимала к палубе вся тяжесть доспехов. Топливные шланги развевались, словно огромные змеи, а оторвавшиеся кабели рассыпали быстро уносящиеся облака искр.
Шаттл сарошанцев вместе с его смертельным грузом тоже был подхвачен ураганом, декомпрессионный поток обрушился на него и вытолкнул из корабля в тот самый момент, когда двигатели заработали на полную мощность. Лишенный управления шаттл описал широкий виток и вывалился из шлюза.
Рабочие спасательной команды и аварийные техники, не успевшие выскочить с палубы, тоже были мгновенно вытолкнуты в бездну, их крики потонули в реве вытекающего воздуха, а исковерканные и замерзшие тела разлетелись вокруг корабля.
