спинку кресла и полуразвернулся в ее сторону. Она обратила внимание на мои телодвижения. А я смутился. Слишком расхлябанно сел, по-позерски. И снова собрался в кучку. Сел прямо и сунул сцепленные руки между колен. Под ее взглядом я чувствовал себя так, как чувствует себя кролик перед удавом. Очень неуютно.
— Кхм, — откашлялся я, чтобы сбить неловко возникшую паузу. — Так о чем вы хотели поговорить, Беота?
— О нас с вами, Ирридар.
— О нас с вами, — кивнул я. — А конкретно о чем?
— Вы видели силы, которые собрала империя для нападения на Вангор? — спросила Беота.
— Видел.
— Тогда вы понимаете, что королевству Вангор не устоять?
— Даже если это и так, то какое мне дело до людских королевств? У меня степь.
— Пока степь. А потом ее может и не быть, Ирридар.
— Почему вы так считаете?
— Потому что первым об этом мне рассказали вы. И вы оказались правы. Я изучила этот вопрос. Ты, Ирридар, оказался весьма дальновидным.
— Ладно, пусть будет так, — не стал спорить я. — В чем ваш интерес, Беота?
— Меня интересуете вы… Как муж. Вы достаточно хорошо показали себя, чтобы вас заметить и отметить.
— Понятно. Вы предлагаете себя мне в жены, чтобы, так сказать, разделить со мной горечь поражения от Рока?
— Нет. Радость от победы. Я помогу тебе отбить атаку Рока на Вангор.
— И… что взамен потребуется от меня?
— Мы объединим наши горы.
— То есть ваша гора вольется в мою? — уточнил я, хотя в это не верил от слова «абсолютно».
— Нет. Наоборот. Твоя гора вольется в мою.
— И кем я стану? Дворецким?
— Мужем.
— И мы будем иметь близость? Спать в одной постели? — спросил я.
— Вполне возможно.
— А кто будет сверху во время соития, я или вы?
От моих слов бедную Беоту передернуло, она посерела, но сдержалась. Отдаю дань ее выдержке.
— Ирридар, — сухо произнесла чернокожая красавица, — многие мужчины были бы счастливы просто лежать у моих ног и вылизывать их. А я предлагаю вам брак.
— Понимаю. Но он будет неравный, а быть под вашей ножкой я не очень горю желанием, и у меня уже есть две жены. А иметь три жены — это такой геморрой… Простите за грубое сравнение.
— Не извиняйтесь. Я не знаю, что такое геморрой, но, судя по вашему кислому виду, ничего хорошего. Я могу позаботиться об этих дурочках…
— Не надо, они меня устраивают.
— Да? И чем же? — На личике Беоты появилось обольстительное выражение. — Они лучше меня? Красивее? Ты вроде любовался моей попкой…
— Это утверждать не буду. Но у них есть одно несомненное достоинство.
— Да? И какое?
— У них нет мам, и у меня не будет тещ.
— У меня тоже нет мамы…
— А вот это неизвестно. Все человекоподобные разумные рождаются от женщин, и когда-нибудь, о чем я в ужасе думаю, она может появиться на пороге нашего жилища и попытаться установить свои правила. Я такое уже проходил.
— Что за глупости. — Беота скривилась. Гордо подняла голову и надменно прибила меня к креслу следующими словами: — Я рождена от Творца!
— Вот в этом-то и заключатся вся загвоздка! — выпалил я. — Используя свой статус по рождению, вы захотите поставить меня в подчиненное положение. Но это унижает мое мужское достоинство. Как вы отнесетесь к тому, если мы будем равноправными партнерами и поделим благодать пополам?
— Никогда! — вспылила Беота и обожгла меня гневным взглядом. — Ты забываешься, Ирридар. Я богиня…
— Да, вы богиня, — кивнул, соглашаясь я. — А я простой бывший смертный. Но не дурак же, в конце концов. Давайте подождем, пока не придет то время, когда мы сравняемся по силе. Тогда и поговорим о равном браке. Это не унизит вас и не поставит меня в зависимое положение, а пока можем заключить союз против Рока. Это будет вашей инвестицией в наше общее будущее.
— Да, ты не дурак, ты просто наглый мальчишка, возомнивший о себе невесть что. Рок не даст тебе набрать силу, он тебя раздавит. А я предлагаю тебе спасение. Я управляю тобой, ты степью, объединив эти силы, я разобью Рока. Я стану богом всей планеты, а ты моим мужем. Неужели тебе не хочется быть вторым после меня?.. И делить со мной постель? — лукаво добавила она.
— До постели я могу и не добраться, — пробурчал я. — Если я попробую воспользоваться своим супружеским правом, скорее всего, меня ждет темница, где ваши жрицы будут меня истязать и насиловать. А вы от моего имени будете управлять степью. Я на детей Творца насмотрелся. А по поводу того, что меня Рок раздавит, вы ошибаетесь. Вот посмотрите, — я открыл окно и показал ей место, где собрались подгорные племена и Свидетели Худжгарха. Зрелище многотысячного войска орков впечатлило даже меня.
Что там происходило, понять было трудно, но то тут, то там мелькали стяги Худжгарха.
— Это что? — спросила пораженная не менее меня увиденным Беота.
Я закрыл окно и доверительно соврал:
— Это войска, что ударят в тыл империи. Я захвачу ее столицу и буду править империей. А вангорцы свяжут боями ее армию. Рок не спасет лигирийцев.
— Ты блефуешь, — с сомнением в голосе произнесла моя гостья.
Я пожал плечами:
— Посмотрим. Я уже знаю, как отсечь Рока от его паствы в империи. Я повсеместно построю храмы Создателю и издам закон, обязывающий ее жителей раз в семь дней приходить и прославлять Творца. А себя сделаю его пророком.
Беота молчала и прожигала меня взглядом. То, что ей открылось, меняло всю картину мироустройства. Я неожиданно оказывался в центре мироздания. И каким-то непостижимым для нее образом воспользовался промашкой Рока, который все поставил на войну с Вангором. А моя идея отдать благодать Творцу, а не брать себе дала ей понять, что я добьюсь своего, и добьюсь быстро. Под величием Творца я быстро переформатирую религию империи.
— Посмотрим, что у тебя получится, — прервав молчание, произнесла она. — Мы вернемся к этому разговору… потом. Я не прощаюсь. Говорю до свидания, Ирридар. — Беота уже пришла в себя от моего экспромта. Она обрела прежнюю невозмутимость. Величественно встала, показывая свою еле прикрытую туникой великолепную фигуру, повернулась ко мне прелестным задом и, помахав ручкой, исчезла.
Я даже не успел подняться из вежливости. Я сидел и оторопело думал, удивляясь самому себе. Как это у меня так вышло ловко провести хитрейшую их хитрых «лис» Сивиллы? До меня дошло, что я, сам того не подозревая, открыл Беоте бесподобный план, которого у меня и в помине не было до начала разговора с ней. Я просто говорил первое, что в голову забредало, а оно такое забрело, что бедная Беота умчалась домой
