— с запинкой пробормотал Михайлов, — а Лизонька вот… крыс и насекомых…
— Я тоже насекомых боюсь, — произнёс Стёпа и передернул плечами, — вернее пауков…
— Если кому-то интересно, то я тоже боюсь пауков, — негромко проговорил Тайга. Брелок со Стёпой бросили в него презрительный взгляды, и бородатый тут же покорно опустил голову. Уже не рад был, что раскрыл рот.
— Арахнофобия довольно распространённая, — наклонившись к Саяну, я погладил его по макушке. Пёс нервничал, прижав уши негромко поскуливал. Он хорошо помнит свою одинокую прогулку по туману, где столкнулся со своими потаёнными страхами, — не волнуйся, малыш, я буду рядом с тобой… Ты только не отходи от меня. Брелок, ты тоже!
— Само собой, — девушка невесело улыбнулась, — Юрий, а ты чего боишься? У вечного сталкера есть свои страхи?
— У вшех они ешть, — быстро пробормотал Семецкий и, добавил громче, — ну что? Двинули, народ! Нечего время терять.
Странно, что он так ушел от ответа. Наверное, слишком стыдно рассказывать о своих страхах. У меня вот, отец лягушек боится! Хотя в Афганистане воевал и много всяких ужасов там видел.
Нелепые факелы были запалены, группа наша выстроилась ромбом и ступила в туман. Впереди всех решил идти я с Саяном. Само собой, потому что пёс почует первым опасность. За мной шла Брелок с Багирой. В руках девушки вместо утерянной винтовки был ВАЛ Варяга. После них шла Лиза, между Костей и Попугаем. Далее Стёпа с Молчуном и пленники, а Семецкий замыкал. Распределили так, чтобы свет факелов охватывал весь наш отряд. И правда, тёплый воздух от огня разгонял от нас щупальца тумана. Я видел под ногами асфальт, видел его впереди, всего в паре шагов от себя. Куда лучше, чем не видеть ничего дальше своего носа.
Шли мы медленно, в полном молчании. Я слышал редкое неловкое шарканье подошвы ботинок, тихое постукивание о твёрдое покрытие дороги, и сопение своих спутников. Более никаких звуков туман нам не давал. Впереди слева начал слабо проступать образ знакомой остановки. Кажется, часть пути проделана. Спросить бы у Юры, сколько еще идти через белое невесомое море, только я опасался нарушить тишину. Думалось, что стоит мне отрыть рот, произнести хоть слово и к нам мигом сбегутся все голодные твари, живущие в пространственной аномалии. Поэтому остаётся только надеяться, что выход близко…
Под ногой что-то хлюпнуло, словно я наступил в лужу. Остановившись, я посмотрел вниз и с удивлением обнаружил тёмную воду, закрывшую путь дальше. Она заполнила асфальтовую дорогу, затекла внутрь каменной остановки, проступившей уже более чётко в тумане. Видно, что вода дошла почти до скамьи, сходила в низину. Не помню, чтобы шёл настолько сильный дождь, что затопил тут всё. Но это не простая вода — Саян опасался подходить к её краю, топорщил злобно шерсть вдоль позвоночника.
— Это чего такое? — шепнул растерянно Михайлов, — откуда столько воды?
— Витюля, ты говорил, что водички боишься, да? — Попугай неуверенно хохотнул. Снайперша ответила ему сердито, сквозь зубы.
— Пожалуйста, просто Виктор или Багира, — со строгостью сказал снайпер, но смягчившись, добавил тише, — это что? Фантом моего страха? Пока не особо пугает.
— Потому что у наш огонь, — ответил позади всех Юрий, — ешли бы не он, наверное, вода бы тут топить начала как этот… ну… великий потоп! Так, идём шпокойно дальше. Вода уйдёт.
— Ну ладно, поверю тебе, вечный, — вздохнув, я шагнул вперед, опустив факел ниже. Рука с ним начала уже ныть, поэтому пришлось взять в левую. Любопытно, что вода бесшумно отползла от моих ботинок. Отступала под моими шагами, но окружала нас, по мере продвижения вперед. Мы двигались только в крохотном островке суши. Поравнялись с будкой остановки, и впереди в тумане появился остов «запорожца», с выбитыми стёклами, всего с одним колесом. Чёрный пёс шёл рядом со мной, почти впритык, иногда касаясь тёплым боком моей ноги. Вдруг резко остановившись, он зарычал, пригнув спину. Вода отступила от нас еще на несколько сантиметров и вскипела как в котле. На её поверхности забурлили тысячи чёрных пузырьков, заполнив своим мелодичным хлопаньем тишину. Звук был приятный для слуха, однако, жуткий для понимания.
— Ребят, что происходит? — полушёпотом пробормотал Багира, боясь говорить громче. Один из крупных пузырьков лопнул, изрыгнув наружу здоровенного мохнатого паука. Он показался всего на секунду и пропал в тёмной воде. Но ему на смену пришли другие. Вода прямо на глазах превращалась в кишащую реку тарантулов. Лиза за спиной громко вскрикнула от ужаса. Вместе с ней что-то невнятно воскликнул Стёпа и Костя. Я быстро попятился назад, столкнувшись с Брелок. Стоило мне дать задний ход, как пауки хлынули к нам.
— Штоять на меште! — закричал Сёма. Спохватившись, я махнул перед собой факелом, отгоняя назад мерзких тварей. Это подействовало. Пауки, шурша кучей ног, топча друг друга, отпрянули от нас. Попугай с перепуга расстрелял магазин автомата в чёрную шевелящуюся массу. Михайлов выстрелил два раза из «Макарова».
— Не тратить патроны! — рявкнул Семецкий, — это фантом! Иллюжия! Вреда она не причинит! Идём дальше и шветим факелами!
— Всё нормально? — я почувствовал на своём плече ладонь Брелок, неосознанно коснулся её своими пальцами, свободными от деревяшки стула.
— Нормально, но стрёмно, — я кивнул фанатичке и сделал новый неуверенный шаг, — Саян, не отходит от меня.
Пауки пытались добраться до нас, но спасительный свет огня отпугивал их. Тварей было всё больше, их волны доходили нам почти по пояс. Двигались мы теперь еще медленнее, не смотря на твёрдые слова Юрия об иллюзии. Выглядели тарантулы вполне реально.
— Это всё ненастоящее… — бубнил рядовой «Долга», почти не слышимый из-за шуршания лапок, — это фантомы!.. Их нету!..
— Не боись Дружок-пирожок, можешь глазки закрыть! — рассмеялся Попугай, пытаясь приободрить самого младшего в нашей группе.
— Главное, не бояться, да? — Багира нервно хихикнул и вдруг подавился воздухом, охнув. Из скопища пауков высунулась бледная сухая рука в обрывках тёмной одежды. Бессмысленно хватанула пальцами воздух, взмахнулась, задев появившуюся из тел пауков голову. Многоногие твари испарялись в тумане, оставляя после себя десятки оживших трупов. И они пошли к нам, хрипло стеная.
— Твою мать! — в ушах зазвенело от новых
