Пятый день. Как водится, выдвинулся к острогу. Подошел осторожно и взобрался на заранее облюбованный наблюдательный пункт на густой сосне. Затаился. Достал мощный бинокль и стал наблюдать. Лодки на реке и рыбаки тянут сети. Буксир на месте. На дороге, которая уходила в лес, патруль, два бойца и с ними лохматый волкодав. Все, как обычно. Однако ближе к полудню, когда я собирался спуститься, чтобы перекусить, ворота острога открылись, и к буксиру направился отряд из двух десятков мужчин. Половина в камуфляже, расцветка «спектр», и с оружием. Понятное дело – гвардейцы лидера, местная дружина. Другая половина в рабочей одежде, в комбинезонах, рваных куртках и телогрейках. Это рабы.
- Посмотрим, что дальше, - прогоняя чувство голода, тихо прошептал я и поудобнее устроился на ветке, которая под моим весом за минувшие дни сильно прогнулась и была готова лопнуть.
Дружинники и рабы приблизились к буксиру, а затем один из воинов стал размахивать руками и отдавать распоряжения. Работяги забегали и засуетились, а часть бойцов, рассыпавшись, прикрыла командира. После чего я подумал, что это и есть Второй, который стал местным вожаком. А чего? Похож. Держится уверенно, все его слушаются и внешность представительная, мордастый здоровяк и есть заметный животик, что является признаком того, что он давно не бродил по лесам и тундре. А еще у него на левом плече приметная красная нашлепка, словно погон. Ни у кого нет, а у него есть. Как если бы он хотел выделиться.
«Так-так, я тебя запомнил», - подумал я, глядя на командира, и когда воины, оставив на причале охрану, вернулись в острог, спустился.
Шестой день. Я сменил точку наблюдения и перебрался поближе к реке. Нужен был язык и если кого брать, то проще всего рыбака. Охотника врасплох застать трудно. Охранника тоже, хотя это возможно. Рабочие на буксире под наблюдением. А рыбаки обычные трудяги без оружия, следили за ними вполглаза, и они имели относительную свободу. Поэтому время от времени приставали к берегу, отдыхали и чинили сети, а порой даже варили уху, которой угощали охранников. И я подумал, что если утащить одного, быстро допросить, а потом утопить возле берега, то искать его всерьез не станут. Сбежал, да и ладно. Главное – самому следов не оставить.
Однако мой план так и не осуществился. Вернее, он видоизменился, потому что среди рыбаков я увидел знакомого человека, Степана Иванова, парня из поселка Аким, которого отпустил дядька. И сначала своим глазам не поверил. Он или нет? Присмотрелся, точно он, Степка Иванов. Только как он здесь оказался? Видимо, по реке попал. Но каким образом? Пока его лично не спросишь, не узнаешь, и я решил ему показаться. Для отправления естественных надобностей рыбаки уходили в кусты, чтобы не гадить рядом с местом работы, а они смыкались с лесом. Вот тут-то я Степану и скажу – здорово. Все просто. Правда, возникла помеха. В тот день Степан в заросли не уходил. А на следующий зарядил проливной осенний дождь.
Седьмой и восьмой день я отлеживался в берлоге. Доедал сухпаек и спал. А когда просыпался, размышлял. Вспоминал девушек, которые были в моей жизни. Думал о будущем и смысле жизни. Прикидывал варианты уничтожения вражеского лидера, а в полдень выходил на связь с бункером, общался с Андреем Ивановичем и опять засыпал.
Девятый день. Дождь стал стихать, а потом почти прекратился. Пора действовать. Я натянул зеленый дождевик и выбрался из оврага, выдвинулся к острогу со стороны рыболовецких навесов и обнаружил, что трудяги на месте. Несмотря на мерзкую погоду, они продолжали работать. Рыбу не ловили, но зато смолили лодки. И мне повезло. Степан все-таки отлучился, вышел в кустарник, и он был один.
Парень облегчился, поправил штаны и в этот момент я его окликнул:
- Привет.
Он резко обернулся и едва не закричал. Это объяснимо. Стоишь весь такой расслабленный, а из кустов появляется незнакомец с автоматом. Поэтому я сказал:
- Тихо. А иначе завалю.
Степан кивнул и промолчал, а я поднял капюшон дождевика и улыбнулся ему:
- Не узнал.
Иванов наморщил лоб, а потом выдохнул:
- Иван?
- Так точно.
Дальше было просто, поскольку общий язык мы нашли быстро и Степан поведал о своих приключениях. Хотя, правильнее сказать, злоключениях.
После того как мы расстались обиженный на весь белый свет Степан начал искать своих земляков. Но никого не отыскал, вернулся к тому месту, где Андрей Иванович оставил лишнюю машину и оружие, вооружился и на обнаруженной вблизи берега лодке переправился через Ижму. Сначала думал в Ухту податься, да только решил не рисковать. Он надумал затаиться в лесах, но не вышло. Спустя два месяца, когда Степан прибился к лесовикам, он попался охотникам за головами, которые шарились по зеленке, и его продали в одну из Печорских общин. Там он пахал, словно проклятый, на самых грязных работах, и так до тех пор, пока Печору в третий или в четвертый раз не накрыла чума, и по воле случая парень оказался среди счастливчиков, которые оказались на судах речной флотилии. Последние местные богатеи и авторитеты не стали ждать, пока болезнь до них доберется, и поспешили удрать.
Беглецы построили лагерь вблизи поселка Кипиево. Там перезимовали и весной, разделившись на несколько групп, разбежались. Одни направились в Усинск. Часть обосновалась в Хабарихе. А самые быстрые и выносливые искатели лучшей доли добрались аж до Ненецкого Автономного Округа. Они хотели попасть в Нарьян-Мар, но закончилось топливо, и беженцы построили поселок, а затем стали рассылать разведчиков, которые попались людоедам Берсерка.
Бандиты захватили поселок и стали его хозяевами. Однако на жизни Степана это никак не отразилось. Как был при прежних хозяевах рабом, так и при новых остался. Мог бы сбежать, Степан парень активный и не овощ, да только у него зазнобушка появилась и недавно она родила ему дочь. Вот и как сбежишь? Вариантов не было, и Степан работал, делал, что прикажут, не роптал и терпел. Тем более что боевики особо не зверствовали и хорошим трудягам давали поблажки, нормально кормили и не трогали их женщин.
Такое вот у моего знакомого житье-бытье. Невеселое, но терпимое. А что касательно моего интереса, то я оказался прав. Человек с красным погоном на плече и есть местный вожак с позывным Второй, а если по простому, то к нему обращались Игнат Васильевич. Человек он суровый и жесткий, однако, справедливый. По крайней мере, Второй хотел таким казаться. И помимо этого поселка он контролирует еще три. Кстати, в одном из них есть три катера, а в другом грузопассажирское судно класса «река-море». Наш пленник об этом не упоминал.
К сожалению, в тот день больше поговорить не удалось. Охранники встревожились долгим отсутствием Степана и стали его звать. Промолчать он не мог и вернулся, а я опять скрылся в лесу, который стал для меня родным.
