Мы успели схватить только то, что лежало на поверхности. Мешки и коробки распаковывать, само собой, никто не стал. Пара консервных банок, фляга воды, а остальное патроны, много патронов, столько, сколько возможно унести. Каждый прекрасно понимал: боеприпасы — это самое главное, и наша жизнь полностью зависит от того, насколько быстро и эффективно мы сможем отнимать чужую.
Сборы заняли всего несколько минут. Мы оставили церковь и навсегда замерший возле нее бронетранспортер еще до того, как со стороны кладбища раздался протяжный, леденящий душу вой. Он словно подтолкнул в спину, заставил ноги быстрее, еще быстрее пинать многострадальную матушку-землю.
Наш маленький отряд уходил на юго-восток к мосту через русло высохшей реки. Расчет был прост: во-первых, нас заслоняла церковь, во-вторых, трупоедов мог привлечь запах мертвечины все еще витавший внутри здания. Глядишь часть из них предпочтет легкое привычное занятие по раскопке могил хлопотной погоне за живой дичью. И наконец последнее — у нас просто не было другого пути. На дне высохшей реки все еще оставалась вязкая грязь. Загрузнуть в ней это еще пол беды, самая жесть могла начаться если в липкой массе окажутся двухметровые зубастые черви. Из всего этого следовало, что мост — наш единственный выход, путь из этого проклятого места.
Путаясь в космах высокой полеглой травы, падая на предательски замаскировавшихся кочках, цепляясь за оборванные провода линий электропередач, мы неслись к мосту. Я держал Лизу за руку, Нестеров вместе с Лешим волокли тяжело дышащего Серебрянцева. Слева бежал Пашка, справа Главный и ставший его тенью Фомин. Двести метров, отделявшие нас от моста, это вроде совсем немого, но только сегодня, сейчас они почему-то превратились в двести километров, которые, казалось, не преодолеть никогда.
Подтверждением моих страхов стал сдавленный крик Пашки:
— Сзади! Они идут за нами!
В тот же миг все тело прошиб ледяной озноб, а в ногах появилась предательская слабость. Помимо воли я притормозил и быстро глянул через плечо.
— Твою мать! — этот полный бессильной злобы стон вырвался из моей груди при виде потока здоровенных, размером с теленка серых тел, затопившего холм, на котором стояла древняя церковь.
— Беги! — помогая очнуться, Леший толкнул меня плечом. — К мосту!
Мост! Конечно же мост! Это был не только переход на другую сторону реки, это было единственное место, где мы могли организовать хоть какое-то подобие обороны. Хотя какая тут нахрен оборона! Упырей десятка три, а может и четыре. Сомнут к чертовой матери!
— Давай, Максим! — Лиза рванула меня за руку.
Я метнул на девчонку быстрый взгляд и понял, что она все еще надеется… надеется на силу своего оружия, на чудо, на бога и неизвестно еще на что, ну и конечно же на меня. Вот тут меня и зацепило. Словно дьявол вселился. Не знаю как там другие, но Ветров свой долг перед ней выполнит. И умрет Лиза только после него.
— Быстрей! — теперь уже я изо всех сил рванул вперед, увлекая девушку вслед за собой.
На мост мы влетели первыми. Одним взглядом я оценил достоинства и недостатки этой позиции. Мост был достаточно узкий. Это хорошо. Одновременно нас смогут атаковать четыре, в крайнем случае пять упырей. Но вот его длина… Речушка в этом месте была совсем неширокая, и длина моста вместе с насыпью оказалась всего метров тридцать. А вот это уже мало, чертовски мало, чтобы успеть, чтобы гарантировано завалить несущихся во весь опор тварей до того как они ворвутся в наш строй. Но что поделать, тридцать метров это лучше, чем ничего.
Перебравшись на другую сторону реки, я резко развернулся.
— Все, вот тут и станем, — руки крепко стиснули безотказный АКМС.
Лиза не поняла, а может не поверила, потому рванула дальше по дороге. Я отпустил ее руку, позволяя моей подруге сделать несколько шагов. Она их сделала, но тут же остановилась.
— Максим, давай же! Бежим скорее!
Ответить я не успел. За меня это сделал Леший, который в компании Нестерова и Серебрянцева, наконец, нас нагнал. Подполковник хотя и запыхался, но мыслил как всегда четко, говорил уверенно и лаконично:
— Точно, лучшего места не найти! Нельзя их с моста выпускать. Тогда со всех сторон накинутся. Не отобьемся. Так что к бою, бродяги! — Андрюха скинул с плеча руку едва живого старика и, обращаясь уже к нему, приказал: — А ну, профессор, давайте… шуруйте отсюда!
— Как шуруйте? Куда шуруйте?! — задыхаясь, старик вцепился во все еще поддерживающего его Нестерова. Его взгляд заметался по нам с Андрюхой. — У меня ведь есть автомат!
— Да не гоню я вас. Все равно далеко не уйдете, — чекист со злостью передернул затворную раму. — Вы с Лизой, Павлом и Фоминым будите нас прикрывать. Вон там огневая, лучше не придумаешь.
Леший ткнул пальцем в сторону трех автомобильных остовов, которые уродливыми ржавыми изваяниями украшали берег высохшей реки слева от заезда на мост. Это были два грузовика и микроавтобус. Их отпихнули подальше от проезжей части, чтобы те не мешали движению. Отпихнули без особых церемоний. Микроавтобус смяли в лепешку. Бортовой «ЗиЛ», перевозивший какое-то старое железо, перевернули и уже в таком состоянии волокли к месту вечного упокоения. Единственный кто остался стоять на колесах это высокий и мощный КрАЗ 6140 самосвал. Вот именно на этот грузовик сейчас и указывал подполковник ФСБ.
— Забирайтесь в кузов. Оттуда мост как на ладони. Да и укрытие, какое-никакое. — Последнюю фразу Андрюха добавил, скорее всего, уже лично для себя самого, для успокоения своей совести.
— Бегом! Выполнять! Без разговоров! — видя, что наш арьергард позволяет себе бесспорно благородные, но очень и очень несвоевременные сомнения и колебания, я взревел от бешенства.
— Идемте… идемте… — Серебрянцев попятился увлекая за собой Павла и Лизу.
— Максим, как же так? — застонала девушка.
— Снайпер, стреляй метко, и все будет хорошо, — для прощанья со своей возлюбленной полковник Ветров не сумел измыслить ничего лучшего.
— А как же ты? — это были уже слова Владимира Фомина обращенные… К кому же еще? Конечно же, к богу.
— А я как всегда, — Главный горько улыбнулся, после чего кивнул в сторону самосвала: — Иди и сделай все как положено.
— Стоп! — прежде чем банкир сумел сделать хоть шаг, в него вцепился Нестеров. — А ну гони сюда свой автомат. Незачем тебе там такая волына. Все равно стрелок из тебя дерьмовый, даже с двумя руками. Так что вот… возьмешь мой АКС.
На удивление Фома даже и не подумал протестовать. Отдавая милиционеру оружие и снаряженные магазины, он лишь негромко произнес:
