Он не знал, выдерживает ли он время — на марш-бросок отводилось семнадцать часов. Просто в один прекрасный момент, он увидел ждущий в ложбине грузовик, а в кузове был капитан Грейсон. Он не знал, что инструкторы заготовили ему подлянку: он был из морской пехоты, а в САС таких не любили. Инструктор помахал ему рукой и показал большой палец — а когда он, полумертвый от усталости, почти уцепился за кузов грузовика — капитан постучал по кабине и грузовик поехал вперед — чтобы остановиться ровно через десять миль. А лейтенант — какое-то время лежал в грязи и думал, как прекрасна жизнь — а потом поднялся, как смог почистил винтовку и тронулся дальше. Именно чистая винтовка — произвела на инструкторов большое впечатление. Тогда — до финиша за отведенное время добрались семь человек — но приняли в полк его одного.
С тех пор — граф Сноудон никогда не пасовал перед трудностями. Тот, кто выдержал марш-бросок к горе Пен-и-Ванн, главной достопримечательности тех валлийских мест — тот выдержит все, что угодно.
Уже к десяти часам дня идти было почти невозможно из-за жары, а часам к одиннадцати — граф понял, почему в южных странах принят длительный перерыв в середине дня на сон, а на Востоке принято работать с шести до часа дня без перерыва на обед. Только во время сна — можно было как то смириться с этой ужасающей жарой, которая здесь к тому же была и влажной. Мотоциклетные штаны из плотного, искусственного материала может, и защищали при падении — но сейчас превратились в сущую душегубку. Граф вспомнил дежурства во время охраны Букингемского дворца: при обострении оперативной обстановки САСовцы незаметно подменяли солдат полка герцога Йоркского и других гвардейских частей, охраняющих дворец. Согласно протоколу, стоять на постах полагалось в полной форме, летом, в шинели — было сплошное мучение. Некоторые солдаты — нарушали правила, надевая вместо кителя легкую футболку… и как то раз Ее Величество захотела узнать мнение одного из молодых солдат о какой-то рок-группе… Ее Величество была современным человеком и живо интересовалась всякими новшествами. Солдат держал фалды форменной шинели изо всех сил, но когда садился — все же не удержал и взору Ее Величества предстала желтая майка с мультипликационным героем Микки-Маусом. Ее Величество восприняла досадный инцидент с юмором — но вот полковнику полка Шотландских горцев было совсем не смешно и бедняга, сменившись с наряда, получил десять суток гауптвахты. Сейчас — граф Сноудон сильно понимал того офицера, он не зря снял куртку, но вот эти проклятые штаны…
Тем не менее — граф Сноудон продолжал идти, уже почти не обливаясь потом — воды в организме не хватало, солнце вытопило чертову воду. Он старался делать неглубокие выдохи — при выдохе тоже теряется вода, и идти в тени деревьев, не выходя на открытое солнце.
Потом — он увидел протоптанную тропинку и поспешил по ней, надеясь на чудо. И Господь явил ему чудо — в виде заботливо оборудованного родника, с большим черпаком, выложенным камнем ложем родника и крестом, высотой не меньше семи футов над тем местом, откуда извергалась вода. Получается, вода была еще и освященной.
Лейтенант напился, достал упаковку презервативов и использовал два из них, чтобы набрать воды про запас. Повеселевший, он тронулся дальше — теперь он сможет идти не меньше суток, даже если не найдет еще воду.
Эти места — поражали лейтенанта своей безлюдностью. В Уэльсе тоже не так уж много людей… было много во времена промышленной революции, было много когда работали шахты, выдавая на-гора самый качественный в мире уголь — кардифф, а теперь — он сам со сверстниками играл в заброшенном шахтерском поселке и как то раз чуть не свалился в шахту. Но тут… такое ощущение, что попал на землю в самые первые часы после мироздания. Ослепительное, палящее солнце, рощи, перелески, меловые холмы — и ни следа человека. Только дорога — он держал ее в виду, по ней еще не проехала ни одна машина.
Потом — он услышал шум трактора и решил, что поторопился с выводами.
Трактор он обошел — судя по тому, что он увидел, кто-то заготавливал сено — и решил, что надо быть осторожнее. Большое количество выпитой воды дало о себе знать — вода вышла из него вместе с потом, образовав соляную корку, в местах где ткань постоянно соприкасалась с кожей — уже образовались потертости, которые вот-вот грозили превратиться в кровавые, вызывающие мучительную боль из-за содранной кожи и высыпающей соли раны. Граф укорил себя за поспешность — он был из отряда военных альпинистов, не знал многого про пустыню, но то, что так поспешно и много пить после обезвоживания нельзя — знал. Решившись на отчаянный шаг, он сбросил рубашку совсем, и голый по пояс, со свернутой за спиной одеждой двинулся далее.
К зданию, которым заканчивалась дорога — он вышел ближе к закату…
Здание это — с первого взгляда не оставляло сомнений в том, что оно обжито и используется людьми. Двери были закрыты — но прямо у дверей стоял трактор, а над трубой, которую видел граф — поднимался дымок. Это здание не было похоже на комунну, он подумал, почему решил — нет детей. Где сельскохозяйственная комунна — там всегда играют дети, и там где живут простые люди — тоже играют дети. Дети — неотъемлемая часть любого человеческого общества, их не удержать в четырех стенах, они обязательно выбегут наружу, чтобы жадно познавать открывающийся перед ними мир. И если детей нет — значит, это либо монастырь, либо что-то похуже.
За время, прошедшее до заката, граф видел послушников в черном, загоняющий скот внутрь стен — ровно семь толстых, упитанных коров с телятами. Он видел проехавший трактор, везущий на небольшой тележке какие-то орудия и видел еще пару десятков людей в черных (как они выживают в такую жару?) сутанах, откуда-то возвращающихся и заходящих в здание. Он не увидел ни одной женщины, ни одного ребенка — только людей в черных сутанах — это был монастырь. Все становилось на свои места — в том числе и то, почему тут нет сигнала сотовой связи — монахи могли попросить сотовую компанию ничего здесь не устанавливать, монахам не нужен сотовый. И все таки — его что-то беспокоило. Безлюдность, что ли?
Он посмотрел на экран своего мобильного коммуникатора — его он в последнее время использовал как фотоаппарат. Сигнала не было, из трех палочек, показывающих уровень сигнала — не горела ни одна из них.
Не зная, что происходит с объектом слежки — он решил остаться еще на ночь. Фургон ехал сюда не просто так, иначе бы он давно покинул монастырские стены. И если фургон был здесь — в совокупности с тем, что он видел пару ночей назад — люди в этом монастыре отнюдь не отличались миролюбием…
