более-менее свободный выход…
Меня прервал обвалившийся потолок. Теперь это были уже не отдельные балки или стропила, а целая секция. Она взметнула клубы дыма и раззадорила багровое пламя, которое, ревя, приблизилось к нам.
— Твоя задача, — продолжил я, — проложить воздушный коридор к этому выходу.
— Мне очень плохо, — сказала Карина. — Боюсь, не справлюсь, — и в её глазах блеснули слёзы.
— Князь, — позвал я Кропоткина. — Нужна помощь моей сестре. Поддержи её, как можешь.
Он странно посмотрел на меня, а затем приложил ладонь ко лбу Карины.
— Ты как? — спросил он.
— Уже лучше, — ответила та и улыбнулась.
После этого она уже довольно быстро смогла создать безопасный проход для нас всех. Ей нужно было не только разогнать дым, создав подобие аэротрубы, в которой мы спокойно могли бы дышать, но и отгонять пламя.
Им с Катериной здорово получилось совместить обе свои стихи, и туннель изнутри покрылся водой, полностью отсекающей и жар, и мелкие частицы, витающие в воздухе. Если бы нам не нужно было тащить на себе раненного и поддерживать выдыхающуюся Карину, мы дошли бы за пару минут, несмотря на осыпавшийся на пол тлеющий мусор. Но, к сожалению, это не было похоже на прогулку по весеннему парку.
Олег поддерживал прыгающего парня со сломанной ногой. Кропоткин держал за руку мою сестру и, насколько я мог судить, каким-то образом влиял на её силы. Парень, спасённый первым, помогал низенькому юноше со сломанными рёбрами. Последний на каждом шагу морщился и, судя по всему, хотел присесть и передохнуть, но ему не давали.
Катерина, хоть и вымоталась донельзя, держалась молодцом. А я понимал, что справляюсь со стихией из последних сил.
И в этот момент прыгающий на одной ножке оступился на чём-то, упал и громко закричал от боли.
— Никит, — сказал, повернувшись ко мне Олег. — Тут ещё один. Заваленный. Но живой.
Оказалось, не он, а она. Девушка в растерзанной юбке и колготках. Судя по всему, её просто смяли, когда толпа ломилась к выходу. Я даже предположить боялся, сколько ещё таких вот тел лежало по всей площади зала. Я видел многочисленные потёки крови и даже лужи в нескольких метрах от себя, когда дым немного рассеивался и давал волю буйству огня.
Но всех нам не спасти. Нам себя бы спасти.
Фёдор обследовал девушку, которая лежала практически голой попой кверху, и посмотрел на меня.
— Эта надышалась. Если не вынести, умрёт за несколько минут. Тут мы ничего сделать не сможем.
Я вздохнул, подхватил девицу и водрузил её себе на плечо, словно свежеспиленное бревно. Вот только из неё словно вынули хребет, и она бессильно свесилась на моём плече, придавливая своим весом к земле.
Дополнительно ко всем остальным воздействиям, я легонечко приподнял её воздухом. Совсем немножко, чтобы не так сильно давила на плечо. И снова почувствовал, как вытекает из меня сила. Всё-таки моё магическое вместилище никуда не годилось.
До выхода оставалось шагов пятьдесят-семьдесят, когда всё рухнуло. Не часть потолка или стены, а просто внутрь сложился угол здания. Нас не задело каким-то чудом, а вот коридор-тоннель, выстроенный девчонками, снесло начисто.
Катерина — молодец, тут же сориентировалась и вновь создала над нами купол. А вот с Кариной дело было плохо, ещё бы, она совершенно не умела работать с силой столь продолжительное время и в таких масштабах.
Сестра вновь создала воздушные потоки. Теперь они выглядели, как обычные щиты, которые мы использовали на тренировках. Её ноги ощутимо дрожали. Но, что хуже, дрожали и щиты. Они едва-едва отражали, несущиеся в нас пыль, дым и огонь.
Я на последних волевых усилиях отбрасывал угрожающие нам осколки бетона из рушащейся стены. Они, ощетинившись арматурой, так и норовили проткнуть нас и подмять под себя.
— Ближайшая дверь справа, — сказал я. — Давайте туда.
И снова бесконечные блуждания во мраке клубящегося дыма и ревущего пламени. Сколько это продолжалось? Минуты три-четыре? Но они казались вечностью. Я видел, как многие уже не верят в то, что мы выберемся.
Именно тогда я увидел провал в стене, который вёл в боковой коридор. Возможно, когда-то это было дверью, но теперь это была просто дыра в стене.
Я указал на неё Кропоткину.
Тот что-то прошептал Карине, и она кивнула. Но мне казалось, что голова её буквально упала на грудь в самом конце.
Мне надо было приготовиться. Ещё чуть-чуть, и придётся что-то думать с щитами. Сестра больше не выдержит.
Нога запнулась обо что-то мягкое. Ещё тело. Живое. И не одно, а целых два. Закинуть на другое плечо?
И тут я понял, что на меня накатывает апатия. Когда уже всё равно, что случится дальше. Я потряс головой и обратился к Громовой.
— Дай пощёчину, пожалуйста!
Она ничего не спросила. Я даже не увидел эмоций в её вымотанном взгляде. Лишь лёгкий кивок головой стал мне ответом.
Оплеуха вышла знатной. Мозг сразу прояснился и принялся соображать.
— Ребята, тут ещё двое, — крикнул я остальным. — Кто может подхватить?
Олег посмотрел на меня взглядом, говорящим, что он не потянет ещё одного. После падения парня со сломанной ногой он полностью тащил его на себе.
— Я возьму одного, — сказал Кропоткин и приблизился к одному из тел под моими ногами.
— И я, — тихо прошептал парень, которого мы спасли первым.
Вывалившись в коридор, мы смогли вздохнуть немного спокойней. Пламя всё ещё угрожающе ревело, но теперь уже за нашими спинами. Тут же было чуть посвободней и отчётливо пахло свежим воздухом.
Налево или направо?
— Я больше не… — сказала Карина и упала на пол.
Тут же все остальные стали задыхаться. Без щитов даже тут мы не протянем и минуты.
Даже не думая, к чему всё это может привести, я подхватил угасающую паутинку заклинания сестры и увеличил её эфирной линзой, насколько мог.
— Бежим направо с самой большой скоростью, на какую способны! — приказал я.
Сам же подхватил сестру под мышку и побежал в указанном самим же направлении.
Сознание покидало меня весьма любопытным способом: начал сужаться угол зрения. Оно становилось тоннельным. По краям картинки, передаваемой в мозг глазами, стали образовываться чёрные пятна, постепенно сливающиеся воедино и скрывающие всё, кроме того, что происходило прямо передо мной.
«У тебя нет магии, — гневно кричал Архос. — Ты уже держишь щиты на своей жизненной силе. Ты сейчас умрёшь!»
А затем я услышал голоса пожарных магов. И огромное пятно света прямо перед собой. Мы это сделали! Мы вырвались!
Что-то прохладное прикоснулось к моей щеке. Я улыбнулся, угасающее сознание даже не соизволило до меня донести, что я со всего размаха ударился лицом о мраморную плитку пола.
Очнулся я совсем не так, как при переходе в этот мир. А от чиха.
Причём, не одного-двух, как бывает, к примеру, когда нюхнёшь пыли, а от непрекращающегося частого чиха.
Я с трудом разлепил глаза. Ощущение было такое, что ночью по мне ездил асфальтоукладочный каток. Долго так ездил, упорно. Левая сторона лица была словно парализована. Я её чувствовал, как один единый сгусток тупой боли, пытающейся прорваться ко мне.
Безудержное чихание лишь снимало с этой боли оковы, помогая подобраться к нервным окончаниям.
Прямо передо мной на тумбочке стоял огромный букет лилий.
«Архос, — попросил я, — можешь промониторить, что со мной?»
«Всё и так понятно, как ясный день, — меланхолично заявил мой ментальный учитель. — Не смогли устранить в клубе, решили добить в палате».
«В смысле? — я вообще не понимал, что он говорит. — Можешь говорить яснее, у меня мозг пока в отключке».
«Я имею в виду, что кто-то решил провести контрольный выстрел лилиями».
«Стой, у меня на цветы аллергия, что ли? У магов такое разве бывает?»
«У магов — нет, у аэрахов — да. И только на лилии. Чтобы ты знал, твоя прабабка вообще их выдрала. Везде. На всей планете. Так что гены пальцем не сотрёшь!».
«Ого! — чих мешал даже мысленному разговору. — Сейчас вызову кого-нибудь, чтобы убрали».
И правда, стоило медсестре вынести лилии вон, как я перестал чихать и стал расслабляться.
«Думаешь, кто-то знал о моей аллергии и сделал это намеренно? — решил я уточнить у Архоса. — Меня всё ещё хотят убить?»
«Полагаю, в данном случае это совпадение. Хотя, если бы получилось, никто бы не подкопался, — мастер аэрахов задумался, а затем добавил: — Но нет, просто в этом мире, видимо, мужчинам по этикету можно дарить только
