мешала ему подняться следом и посмотреть, как Искушённый будет управлять кораблём. Похоже, он не ошибся, и существа, изображённые на стенах, всё же имели отношение к мурскулам. Но почему А’р-Аман-Размаль скрывал это? Могло ли быть, что он действительно не знал об этом?
Искушённый, Риалея и Азарад вернулись минут через десять. Северянин выглядел одновременно радостным и удивлённым.
— Ну, что? — спросил Самарказ, когда они спустились.
— Он вспомнил! — ответил северянин, взглянув на мурскула. — Не знаю, почему, но он знает, как управлять кораблём. Во всяком случае, так он утверждает.
— Это правда? — обратился Самарказ к Искушённому.
А’р-Аман-Размаль мрачно кивнул. Он, похоже, был от этого совсем не в восторге.
— Это память крови, — пояснила Риалея. — Она пробуждается постепенно, вместе с Драем. Знания и опыт передаются у расы мурскулов от потомства к потомству. Но нужно приложить усилие, чтобы вспомнить то, что накопили миллионы особей. Наш друг сделал это, и теперь может управлять кораблём. Настал черёд для его собратьев пробудить свои воспоминания, — аватара жестом подозвала остальных Искушённых. — Пойдёте со мной в другие пирамиды, — сказала она, когда они подошли. — Пора вам начинать вспоминать, кто вы такие.
— Я пойду с тобой, — предложил Азарад.
— Не нужно, — покачала головой Риалея. — Оставайтесь здесь.
— Но тебе может грозить опасность, — возразил северянин.
— Я — аватара Мард-Риба, — напомнила Риалея. — Думаешь, меня можно убить?
Смутившись, Азарад опустил глаза и ничего не ответил.
Риалея с двумя мурскулами ушла, оставив людей и Ар-Аман-Размаля в пещере с кораблём.
— На что это похоже? — спросил Самарказ Искушённого.
— Что именно?
— Вспоминать то, что никогда не видел.
— Ты про то, что эта женщина назвала памятью крови?
— Да, об этом.
Мурскул помолчал, словно подбирая нужные слова.
— Ты смотришь на что-то, — заговорил он, — прикасаешься, и перед глазами начинают возникать образы, вначале ничем не связанные. Потом ты ощущаешь потребность что-то сделать. Взяться за один рычаг, потом за другой, и так далее. И образы складываются в последовательность, в процесс. И вот тебе уже кажется, что когда-то ты всё это видел и делал.
— Так ты… вспомнил, как управлять кораблём аннунаков?
— Да, вспомнил.
— Но как это возможно? Значит, твои предки уже делали это?
Мурскул молчал. Потом взглянул на тоннель, ведущий из пещеры.
— Что ты там говорил про барельефы на стенах? — проговорил он негромко.
— На них изображены существа, похожие на тебя, с тремя глазами, — ответил Самарказ. — Не точно такие, но всё же…
— Я хочу взглянуть, — сказал А’р-Аман-Размаль, двинувшись к выходу.
— Далеко не уходи! — окликнул его Самарказ.
Не ответив, мурскул вошёл в тоннель. Охотник проводил его взглядом и подошёл к Гараму.
— Куда направился наш приятель? — поинтересовался тот, кивнув в сторону коридора.
— Ты видел изображения на стенах?
— Трёхглазых тварей? — Гарам кивнул. — Что, мурскул решил, будто это его с дружками там изваяли? Кстати, похожи. Я правильно понял, что Искушённые могут управлять золотыми кораблями?
— Похоже на то.
— Значит, они потомки аннунаков, — Гарам похлопал ладонью по корпусу корабля. — Хороши боги!
— При чём тут боги? — не понял Самарказ.
— Город называется «Горд богов», так?
— Так.
— Ну, вот. А мурскулы, получается, — потомки аннунаков, если не они сами.
— Возможно. Думаю, если это так, наши спутники-мурскулы вспомнят и об этом.
— Интересно, почему они покинули это место, — задумчиво протянул северянин.
— Кто знает, — Самарказ уже несколько секунд смотрел на камень, служащий перекрытием над входом. На нём были высечены смутно знакомые символы, из которых он никак не мог сложить слово. — Ашах! — позвал он.
Когда охотник подошел, Самарказ указал ему на камень.
— Похоже на надпись? — спросил он.
— Да, вроде. И даже буквы знакомые. Только странно написаны.
— Попробуй прочитать.
— Первая похожа на «Н», — сказал Ашах, подумав секунду. — Вторая — на «И». А вот что дальше — не понимаю. Потом опять «И».
— А пятая? — спросил Самарказ.
Ему самому она напоминала старое написание буквы «Л».
— Не знаю, — признался Ашах спустя некоторое время. — Ерунда какая-то. А вот после неё — опять «И».
— Да, вижу. И на конце, кажется «М»?
— Наверное. Если, конечно, это наш язык.
— И что за слово получается?
— Ни…илим. Знаешь, что оно означает?
Самарказ неожиданно рассмеялся.
— Нифилим! — сказал он. — Это слово «нифилим»!
— И что? — Ашах смотрел на него с подозрением.
— Так тоже назывались аннунаки. Ты хоть понимаешь, что это означает⁈
— Нет, объясни.
— В Городе богов, в пещере с золотым кораблём есть надпись, сделанная на нашем, «человеческом» языке! — вскричал Самарказ. — А ты спрашиваешь, что это означает⁈
— Хочешь сказать… что наш язык произошёл из языка аннунаков? — проговорил Ашах с недоверием.
— Ты видел барельефы в коридоре, по которому мы сюда пришли?
Ашах кивнул.
— Они тебе никого не напомнили?
— Мурскулов, — неуверенно ответил охотник. — Думаешь, это они?
— Почти уверен. И заметь, они говорят на нашем языке.
— И что? Они могли его выучить.
— Ты когда-нибудь слышал, как мурскулы разговаривают между собой?
— Наши?
— Нет, наши молчуны. А вообще.
— Само собой.
— И на каком языке они это делают?
— На нашем.
— Всегда?
— Кажется, да.
— И ты ни разу не слышал, чтобы мурскулы говорили на другом языке?
— Не припоминаю такого.
— И я тоже.
— Так они раньше жили здесь? — догадался Ашах. — И корабли тоже сделали они?
— Всё говорит об этом.
— Мне тоже так кажется, — вмешался Гарам. — Похоже, эти твари древнее, чем мы думали.
— Но как мы могли их победить, если они были так сильны? — проговорил Ашах.
— Именно, что были, — покачал головой Самарказ. — Они ушли из этого города, бросив свои корабли. Даже забыли, кем некогда являлись.
— Может, спросить у Искушенных? — предложил Ашах.
— Если они и вспомнят что-нибудь, то не сразу, — заметил Гарам. — Но я «за». Скажу Азараду, чтобы поспрашивал у них.
Самарказ
