— Агата Ставрина, — улыбнулась суперкарго, делая шаг ко второй линии ложементов, но Заславский каким-то образом ухитрился сместиться в сторону так, что проход к креслу Агаты оказался свободен.
— Простите, я, кажется, занял ваше место. Надеюсь, вы не рассердились… я никогда не бывал на борту такого корабля. — Полученную от Дмитрия информацию Макс решил до выяснения подробностей принять к сведению просто как данность, и теперь был сама корректность. Куртуазность давалась ему нелегко, но майор делал все, что мог.
— Все в порядке, Максим Викторович. Я прекрасно вас понимаю: из первого ряда действительно лучше видны и панель приборов, и обзорный экран.
Обмен любезностями прервал Десница, и сделал это, с точки зрения Кондового, очень вовремя.
— Так, все по местам. Агата, что с Ардо?
Девушка на секунду задумалась, потом удовлетворенно кивнула:
— В моей каюте, на койке. Сказать, чтобы пристегнулся?
— Скажи, — ответил за Десницу Платина. — И сама пристегнись. Господин Заславский…
— Уже, — отозвался Макс.
— Командир?
— Готов.
— Всем внимание! Отрыв через минуту! Отсчет пошел!
Опять ставшая невидимой «Тварюшка» мягко поднялась в воздух и взяла курс на указанную Заславским точку на противоположной стороне планеты.
Их ждали. Стоило «Бистяре» приземлиться и перейти в видимый режим, как наружные сканеры зафиксировали множество «живых» меток на, казалось бы, абсолютно пустынном пространстве перед зевом колоссальной пещеры. В самой пещере находился огромный объект, идентифицированный как «земной».
Связь, которая по мере приближения к укрытию «Ревеля» становилась все более уверенной, сейчас работала вообще идеально. Так что сразу же после того, как «чайки» под предводительством Заславского и Бартенева спустились по аппарели, неподвижный пляж ожил и наполнился приветствиями, руганью и суетой. Встречающие и встречаемые перемешались, и шум стоял такой, что посмеивающийся Платина уменьшил громкость воспроизведения наружного звукового фона.
Почти бегом скрывшийся в пещере Заславский вернулся в сопровождении сравнительно невысокого худощавого щеголя, чья смуглая кожа и темные глаза выдавали восточное происхождение. Вслед за оживленно общающейся парой полз автопогрузчик, платформа которого чуть не прогибалась под весом самого разнообразного оборудования.
Оставив Диму в рубке, Варфоломей, уже открывший один из грузовых люков, помчался встречать гостей и их поклажу. Агата отправилась следом: энергетика «Ревеля» — а кем еще мог быть этот человек? — следовало «прощупать». Впрочем, одного беглого взгляда оказалось вполне достаточно, и уже через минуту она состязалась с Леоном Аскеровым в ехидной вежливости. Ну, или, если угодно, в вежливом ехидстве. Получалось это у них настолько хорошо, что Заславский с Кондовым не могли удержаться от смеха.
Впрочем, обмен подковырками не мешал инженеру и суперкарго споро размещать груз в трюме, и буквально через полчаса весь багаж, притащенный запасливым Аскеровым на борт «Бистяры», находился на своих местах. Агата, извинившись, убежала — ей предстояло проверить штурмовиков, сменивших тех, кто вернулся к «Ревелю», и теперь топтавшихся возле закрытого пассажирского люка. Там тоже обошлось без неожиданностей, и «Sunset Beast», не проведя на каменистом пятачке перед входом в пещеру и полутора часов, стартовал в обратном направлении.
Путешествие прошло без приключений. Леона Аскерова, не успевшего по дороге задать Платине и половины вопросов касательно корабля, во владениях шар-ларраха встречали по-королевски. Похоже, ради того, чтобы получить работающую систему планетарной обороны, правитель был готов на все: и на присутствие чужаков на самых охраняемых объектах, и на предоставление определенной свободы транам… Для простоты общения с этими последними к Леону была прикомандирована Агата, и дело, поначалу казавшееся если не вовсе невыполнимым, то уж, во всяком случае, весьма трудным, завертелось.
Инженерных знаний как таковых суперкарго отчаянно не хватало, но хорошее пространственное мышление и логика помогали восполнить недостаток технического образования. Кроме того, на транов огромное впечатление произвела восприимчивость девушки к переданному Ниргом знанию, и иначе, как кайра-тер (подруга-ученица), они к ней не обращались. В редко выпадавшие свободные минуты каждый из стариков (почти половина которых обладала вполне молодыми телами) старался поделиться с ней чем-нибудь еще.
А полностью ушедший в работу Аскеров только головой крутил да время от времени поминал шайтана при виде мастерских, уровень оснащенности которых разительно отличался от того, что можно было ожидать на планете, население которой и электричеством-то пользовалось через два раза на третий. Его помощники были весьма квалифицированными специалистами, а переводчица вполне справлялась со своими обязанностями. Не прошло и суток, как многие годы стоявшие без движения капониры раскрылись и грозно нацелились в зенит. Первый зиккурат был готов к работе.
Для наладки еще двух систем обороны непосредственное присутствие землян уже не требовалось, достаточно было предоставленных ими оборудования и материалов. Леон даже не пытался сделать вид, что разобрался в используемой транами технике записи процесса подключения, пуска и наладки энергоблоков, решив отложить подробный анализ на потом. Достаточно было и того, что виртуальное изображение последовательных операций полностью соответствовало произведенным инженером действиям — чего ж еще?
Приглашенный полюбоваться результатами работы шар-ларрах не скрывал восторга: мало того что теперь подчиненные ему территории были надежно защищены — появилась возможность подгрести под свою руку и последнюю населенную область. Кто ж откажется от безопасности? А за безопасность принято платить, и стоит она дорого. В отличие от свободы, которая мертвецам без надобности. Постулат «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях» на Статусе явно был не в ходу. Когда Агата попыталась его озвучить, один из транов, действительно выглядевший стариком, коротко коснулся ее макушки своим подбородком (местный эквивалент похлопывания по плечу) и наставительно заметил, что «гордость бывает у сытых». Спутница криво усмехнулась, но была вынуждена признать правоту собеседника. Уж ей ли говорить о гордости? Но седой гигант, уловивший, должно быть, пронесшуюся в мозгу девушки картинку ее жизни на Волге, вдруг сжал ее ладони огромными лапищами, и Агату неожиданно затопило чужое сочувствие пополам с восхищением.
