Ули перестал волноваться за друзей-заговорщиков, потому что их, несомненно, не станут задерживать за подобную провинность. У них ещё остался шанс сбежать. По крайней мере, он не утащит их за собой в тюрьму.
Но при чём тут нелегальные медицинские исследования? Что могли расценить как…
Тут он вспомнил.
Мидихлориане сержанта Стила. Несколько недель назад он поместил в Медсети запрос на информацию по мидихлорианам. Ответа он не получил и через какое-то время, с головой окунувшись в работу, совсем забыл о нём. Он вспомнил, как размышлял, насколько разумной будет идея разместить в сети подобный вопрос.
Очевидно, не слишком…
"Звезда Смерти", полярный каньон № 12
– Держать атакующий строй, – приказал Вейдер ведомым.
Три Y-крыла спикировали к станции, намереваясь проникнуть в один из каньонов. Они с ума сошли? Истребители не смогут нанести станции вред, даже если намеренно в неё врежутся. У них должна быть какая-то цель…
Вейдер переключился на командную частоту:
– Всем орудиям квадранта Д – прекратить огонь.
Пилоты Y-крылов явно считали какой-то элемент станционной конструкции уязвимым. Своим ведомым Вейдер передал:
– Я с ними разберусь. Прикройте.
Они подтвердили приказ, но он уже не слушал.
Три имперских истребителя заняли позиции позади Y-крылов. Поймать в прицел машину, летящую последней, было делом нескольких секунд. Вейдер нажал на гашетку…
Попадание.
Взорванный корабль превратился в огненный шар, и Вейдер пролетел сквозь него. Ему даже не надо было использовать Силу – у удирающего повстанческого пилота не было пространства для манёвра.
Вейдер выстрелил снова. Второй уничтожен.
Он пристроился за последним Y-крылом. Выстрелил. Тот взорвался.
Слишком просто.
Что всё это значит?
"Звезда Смерти", коридор на верхней палубе
Ули вместе с эскортом двигался по изогнутому коридору. Он часто слышал, как говорят: когда угасает всякая надежда, когда понимаешь, что бороться нет смысла, приходит чувство спокойствия, безмятежности, умиротворения…
Зачастую облегчение наступает оттого, что больше нет неопределённости – наоборот, всё решено и смерть неизбежна. Он в это верил. Он слишком часто стоял у постелей умирающих, наблюдая за последними мгновениями их жизни, чтобы думать по-другому. Конечно, так умирали не все. Лишь те, кто уходил, оставаясь по крайней мере частично в сознании и более-менее владея собой. Удивительно, как много коллег рассказывало, что в моменты, предшествующие последнему вздоху, умирающие входят в подобное блаженное состояние.
К Ули это не относилось. Он не лежал на смертном одре, но, без сомнения, имел все причины считать, что жизнь его вот-вот оборвётся. Возможно, он слишком ценен, как хирург, и это его спасёт, хотя он в этом сомневался. Единственный шанс наконец-то вырваться из армейского ада, в котором он, казалось, прожил всю жизнь, в последний момент у него отняли. Может, он всё ещё в шоке от того, как неожиданно провалился план побега, но чувствовал он отнюдь не безмятежность. Чувствовал он гнев.
Его жизнь пошла наперекосяк в тот момент, когда он впервые ступил на ядовитую почву Дронгара, два десятилетия назад, хотя тогда он этого не осознавал. Он планировал отслужить свой срок, демобилизоваться и заняться частной практикой. Работать он начинал ещё в "Большом зоопарке" на Алдераане. А на пенсии он хотел отойти от дел, завести семью и лишь изредка давать врачебные консультации.
Вместо этого вся его жизнь превратилась в череду назначений в захолустье, во фронтовые госпитали, республиканские и имперские мобильные санитарные отряды – и множество другой работы, в основном опасной, изнурительной и неблагодарной. А теперь, когда он в конце концов получил возможность хоть что-то изменить, этот шанс отняла попытка выполнять свою работу ответственно и нравственно. Ну что же…
Любитель поиронизировать мог бы многое сказать по этому поводу.
Ули мог бы принять сложившееся положение вещей. Если такая вещь, как судьба, действительно существует, он остался бы военным хирургом до конца дней – если предположить, что жизнь его в самом ближайшем будущем не оборвёт бластерный выстрел. Возможно, мысль, что он сможет смириться с судьбой – лишь уступка, преклонение перед неизбежным. Потому что спасти его сейчас может только чудо.
До них донёсся приглушённый звук взрыва, скорее ощутимый, чем слышимый. Несколько прохожих отреагировали весьма нервно.
– Что это? – спросил Ули.
Он подумал, что ответа не получит, но после короткой паузы один из полицейских объяснил:
– Повстанческие истребители бомбят поверхность. Наверное.
– Или врезаются в неё, – предположил второй.
Оба мрачно усмехнулись. Ули нашёл, что ему трудновато оценить такой юмор.
– Тем лучше для них, – сказал первый. – Там Вейдер со своей эскадрильей. Грязные повстанцы ещё могут летать, но они всё равно покойники.
– Спустимся на третий "А" в лифте, – предложил ему напарник. – Пройдём через сектор гидропоники, и…
Стена взорвалась.
Позже Ули догадался, что это бомба или истребитель врезались в поверхность прямо над их головами. Но в тот момент он осознал только, что несколько стенных панелей обрушились в коридор в облаке обломков, вызвав всеобщую панику. В дыму и неразберихе Ули обнаружил, что завал отделил его от конвоиров.
Обитатели множества миров поклоняются безразмерному пантеону божеств, каждое из которых, предположительно, способно творить чудеса. Ули не представлял, какое из них сотворило это конкретное чудо, и было ли тут вообще чьё-то сверхъестественное вмешательство, но в одном он был уверен: он не собирается тратить время на выяснение.
Надо дать знать, что я иду, подумал он. Продираясь сквозь охваченную паникой толпу, он вытащил из кармана комлинк, однако пальцы соскользнули, прибор выпал и исчез в мешанине ног.
Хронометр показывал, что до вылета у него меньше пятнадцати минут. Нет времени даже думать о том, как отыскать комлинк. Он побежал быстрее.
"Звезда Смерти", склад № 3181
Тила отстучала код доступа на панели рядом с дверью. Дверь открылась, и она увидела остальных, одетых в серую униформу транспортно-медицинской службы. На мгновение она подивилась тому, что удалось найти подходящий размер для Родо, а потом Вил бросился её обнимать, чуть не сбив с ног.
– Где ты была? Я весь извёлся! Переодевайся, быстро!
