И такое могло быть. Этот мифический Создатель, настругавший чертову прорву миров, вряд ли остановился в своих непонятных экспериментах на одних кислородных мирах. Не мог демиург с такими потрясающими воображение возможностями зациклиться на чем-то одном. Хотя я мог и ошибаться. Кто их поймет, творцов?!
– Я не совсем поняла, что ты сказал, – прервала мои мысли Айгина, – но общий смысл уловила. Ты боишься, что на этот раз мы можем попасть туда, где нечем будет дышать?
– Совершенно верно.
– Разве бывают такие места?
– Эх, чего только не бывает!
– Тогда нам надо куда-то двигаться, – предложила девушка. – Не сидеть же на этих камнях всю ночь?
– Ты права, – я взглянул на быстро опускающееся за горный хребет местное светило. – Надо добраться до леса. Мне кажется, в здешних местах ночи довольно холодные и нам понадобится костер. А утром двинемся на поиски людей – или кто тут проживает – на юг, – я махнул рукой вдоль окраины леса, подразумевая, что юг в той стороне.
– А почему не туда? – Айгина кивнула в сторону вздымавшихся на западе горных вершин.
– Что-то не хочется, – я вздрогнул, вспомнив переход через Красные горы в мире Айгины. – Уж слишком нечисть обожает такие места.
– Так, может, за горами лучше, чем здесь?
– Может быть, – кивнул я, – но давай вначале попытаем счастья в этих местах. А уж если не повезет, попробуем перейти через горы.
– Что-то мне тут не нравится, – Айгина настороженно озиралась по сторонам.
Я был с ней абсолютно согласен. Уж слишком сильно попахивала геноцидом развернувшаяся перед нами панорама.
Предыдущая ночь на опушке леса прошла спокойно. Нас никто не потревожил ни вечером, ни в ночном мраке, хотя я внутренне был готов к любым пакостям. Наутро мы двинулись на юг, делая короткие привалы у изредка попадавшихся на окраине леса зарослей лещины и утоляя голод созревшими орехами, пока не наткнулись на довольно широкую прогалину явно рукотворного характера. Вот по ней-то мы и вышли к городу.
К нашему изумлению, это довольно обширное поселение оказалось абсолютно пустым. Вернее, не совсем пустым. На широких прямых улицах, обрамленных двух– и трехэтажными домами, наличествовала значительная часть населения. В виде скелетов. Положение бренных останков говорило о том, что перед смертью люди, а это несомненно были люди, упорно сопротивлялись неведомому противнику. В некоторых местах шли такие упорные схватки, что приходилось ступать прямо по полуистлевшим костям, сплошным ковром усеивающим мостовую.
Мы проверили наугад несколько домов, но все они оказались заброшенными и основательно разграбленными. И везде одно и то же: кости, кости, кости…
Незаметно мы вышли на набережную, за которой раскинулось безмятежное, лениво поблескивающее в лучах уже начавшего клониться к закату солнца море, которому не было никаких дел до разыгравшейся на берегу несколько десятков лет назад трагедии. Строения на набережной пострадали сильнее, чем основная часть города. Видимо, здесь разыгралась заключительная часть трагедии. Последние оставшиеся в живых защитники безымянного города оказались прижатыми к морю. Они яростно сопротивлялись, но неведомый враг одержал победу. Во время боя или позже вспыхнул пожар, уничтоживший большую часть домов и причалов. А торчавшие из воды многочисленные полуобгорелые остатки бревен говорили о том, что жившие здесь люди в основном кормились за счет моря – рыбалки или торговли. Окутанные легкой дымкой острова, видневшиеся на востоке, вполне могли быть заселены. Вот только непонятно, почему оттуда не пришла помошь приморцам? Или на острова тоже было совершено нападение? Слишком много времени прошло с той поры, да и мы не знали абсолютно ничего об этом новом мире.
– Надо бы устроиться где-то на ночлег, – я, видимо, высказал мысль, посетившую нас обоих, потому что Айгина сразу кивнула.
– Думаю, это место вполне подойдет с позиций безопасности, – она показала на более-менее уцелевшую башню, служившую когда-то, по всей вероятности, маяком. – Только дверной проем чем-нибудь заложить, и можно укладываться спать.
На самый верх башни вела каменная лестница. Мы выбрались на площадку с зарешеченными по периметру окнами. Посередине площадки на возвышении покоилась расколотая каменная чаша, в которой когда-то пылал огонь, помогавший задержавшимся морякам определиться с направлением к родному городу. Здесь мы и решили переночевать. Правда, предварительно пришлось совершить еще одну экскурсию в разгромленные городские кварталы в поисках хоть каких-то спальных принадлежностей. Вернувшись с двумя одеялами, я, используя усилители комбинезона, задвинул дверной проем здоровенным обломком каменной плиты от развалившегося по соседству дома, и мы спокойно улеглись спать.
Утро встретило нас лязгом оружия и ревом за стенами башни.
– Еще одна! – заорал ранним утром дежуривший на корме Селевк.
Джинк вскочил, протирая заспанные глаза, и уставился назад. За ночь положение с преследующей их галерой нисколько не изменилось. Черный силуэт находился примерно на том же расстоянии, не отставая от “Весенней феи”, но и не в силах приблизиться. Но появился и новый персонаж. За кормой возникла, стремительно увеличиваясь в размерах, еще одна галера. Сразу вспомнились россказни моряков в тавернах о кораблях-призраках, являвшихся время от времени мореходам, после встречи с которыми начинали происходить многочисленные несчастья, кончавшиеся чаще всего смертью.
У “Весенней феи” вариантов не было. Надо было отвлечь на себя основных конкурентов, а если понадобится, то и силой оружия остановить их. До появления второго корабля все складывалось более или менее благополучно. Задание превращалось в обычные гонки двух кораблей, и Джинк уже было подумал, что удастся благополучно выполнить задачу и вернуть соплеменников живыми и невредимыми в Кандаг. Появление второго корабля преследователей спутало все планы.
– К оружию! – скомандовал Джинк, хмуро глядя на быстро приближающуюся галеру.
– Капитан, – он повернулся к стоящему рядом Шер-муту, – почему этот корабль нас догоняет? Вы клялись, что с такими гребцами, как у нас, вас не достать ни одному кораблю в Морском братстве.
– Я и сейчас готов поручиться за свои слова головой, – отвечал капитан, – но эта галера двигается не за счет гребцов…
– Не понял, – хмыкнул Джинк. – Они что – с ветром договорились?
– Вы почти угадали, – кивнул Шермут. – В экипаже этой галеры находится сильный маг, который и заставляет корабль двигаться с такой скоростью.
Как бы в подтверждение слов капитана “Весенней феи” с носа второго преследователя с короткими интервалами отделились несколько светящихся шаров и понеслись в направлении корабля кобольдов. Джинк понял, что это такое, когда догнавшие их шары начали шумно взрываться, коснувшись того или иного предмета на палубе. На его глазах один из шаров разорвался среди гребцов по левому борту, проделав огромную дыру в корпусе корабля и отправив за борт нескольких, не успевших вовремя отскочить кобольдов. Вернее, не самих кобольдов, а их бесформенные останки. Половина палубы оказалась забрызганной кровью.
