— Я эту колонну до конца жизни помнить буду, — прошептал бывший офицер. — Покрестили меня на ней.
— Как покрестили? — за все время нашего разговора Лиза первый раз подала голос.
— Очень просто. Как всегда крестят. Кровью. Я на пулемете был и стрелять отказался. А мне сунули ствол в затылок и сказали либо нажмешь, либо тут и останешься. И не шутили, между прочим. Коля Шлыков уж на что ценный специалист был, но и его не пощадили.
— Шлыков? Минер что ли? — вырвалось у меня.
— И после всего этого ты с ними так и остался? — брезгливо скривился Нестеров.
— А куда мне? Идти-то некуда.
— В другой поселок, например.
— В другой? — у Петровича на лице появились первые признаки эмоций, и выглядели они как горькая улыбка. — Зураб гнида злопамятная. Просто так не отпустил бы. Обязательно бы местным настучал о «подвиге» моем «героическом».
— Был Зураб, да весь вышел, — с нервным смешком напомнила Лиза.
— Я так понимаю, другие поселки тоже... были, да все вышли, ну или выйдут в самом скором времени, — офицер то ли отвечал девушке, то ли размышлял вслух. — Так что идти мне по-прежнему некуда.
— Со мной пойдешь? — повторил свое предложение Фома.
— С тобой можно и пойти, — кивнул Петрович. — Ты лис хитрый. Выгоду свою за версту чуешь. Это все знают.
Фомин не ответил, а лишь криво усмехнулся. Сперва мне показалось, что ему польстила похвала сотоварища, однако потом я понял, ухмыляется он, чтобы хоть как-то скрыть собственную неуверенность, можно даже сказать растерянность. Ведь сейчас Фома положился только на это самое чутье, не подкрепленное ни фактами, ни доказательствами.
— Так вы значит космическую систему тут приспособили, — Нестеров в отличие от меня не тратил время на физиономический анализ. Его интересовали более конкретные вещи. — Теперь понятно, почему свет жжете не жалея.
— Движок у них в подсобке молотит, отсюда и свет, — разочаровал милиционера Загребельный. — Я тут уже все осмотрел.
— Значит, в другом месте поставили, — мигом нашелся Анатолий. — Фома, небось у тебя в апартаментах?
Услышав вопрос Нестерова, хозяин Рынка сразу пришел в норму:
— Не нашел Зураб никакой системы.
— Как не нашел? — Леший с подозрением прищурился. — Мы грузовики видели. Пустые они.
— Там что-то другое было. Мы так разобраться и не смогли. Похоже генератор какой-то или ускоритель разобранный.
— Ускоритель? — удивился я. — Зачем надо было везти ускоритель? На кой он теперь нужен?
В ответ Фомин только пожал плечами, а Петрович вздохнул... нет, скорее простонал:
— Только людей зря перебили. Вот блядство какое!
После его слов наступила тишина. Каждому из участников разговора было о чем подумать. Лично меня зацепила доля Петровича. Я такие истории уже слышал. Кровью крестили в основном в Чечне. Потом брали за человечка выкуп, да только он так на веревочке и оставался. А, впрочем, какой там веревочке? На корабельной цепи. Делай с ним потом что хош. Тут мне подумалось, что Петрович уж очень легко согласился на смертельно опасное турне по Проклятым землям. Сказал, что верит Фоме. Отчасти так оно и есть, но только отчасти. Наверняка есть и оборотная сторона медали. Теперь мы все знаем правду, и ему больше не надо притворяться и трястись от страха. С нами он тот, кто он есть, с нами он может попытаться начать жизнь сызнова.
Только я пришел к этому выводу, как заскрипела входная дверь. Стучаться у бандитов, похоже, было не принято. На пороге показался бородатый мужик. В руках он держал два герметично закрытых медицинских флакона, каждый миллилитров по двести.
— Нашли? — Фома не дал посыльному и рта раскрыть.
— Вот, — мужик протянул вперед обе бутылки, а сам как-то растерянно стал коситься на развалившегося на полу Петровича.
— Я возьму!
Лиза сорвалась с места. Подскочив к бородачу, она буквально выхватила раствор у него из рук. Бесценное сокровище наконец оказалось у девушки, но только вот что с ним делать дальше? Как вырваться отсюда?
— Выпустите меня! — в отчаянии закричала она. — Моему брату плохо, очень плохо!
— Фома, дай Лизе уйти, — я требовал, а не просил.
— А она будет держать язык за зубами?
— Не сомневайся, — я повернулся к своей подруге. — Никому ни слова! Ни о чем. Ты поняла?
— Да, конечно, я все поняла. Никому и ничего. Только пожалуйста скорее!
— Возьми Зотова и проводите ее до больницы, — приказал Фома своему человеку.
— Сделаем, — кивнул бородач. — Только она в таком виде... Люди будут оборачиваться.
— Где твоя одежда?
Вопрос был адресован Лизе, но ответил на него Загребельный.
— Куртка и ботинки где-то валяются, остальное Зураб порвал, — Андрюха не выдержал и в сердцах прошипел: — Тварь похотливая!
От этих слов Фомин поморщился, как будто они были адресованы именно ему.
— Давно надо было оскопить эту обезьяну. Проблем бы поубавилось.
Шутка начальника понравилась бородачу, и он довольно осклабился:
— Его уже того... обработали. Только с другого конца.
Фомин зыркнул на не к месту развеселившегося бандита, и тот мигом потух.
— Значит так... Кто там у нас самый мелкий? Чиж, что ли? Пусть отдаст ей свои шмотки. А будет пузыриться...
— Не-е-е... Чиж не будет, — заверил шефа бандит.
— Вот и ладно, — Фома кивнул. — Тогда давайте, валите.
Бородач приоткрыл дверь, пропустил вперед Лизу и уже хотел выйти сам, да вдруг что-то вспомнил.
— Фома, там это... сверху передать просили. Вон его ищут, — бандит кивнул в мою сторону.
— Кто ищет? Надеждин? — староста Рынка напрягся.
— Не-е-е, — посыльный замотал головой. — Дед какой-то.
— Дед? — Фомин приподнял брови.
— Притопал снаружи, из города. Постучал в наши ворота. Седой, лохматый, борода раза в три больше моей. А главное, прикидываешь, из одежды у него только рубашка, портки на лямках да сандалии на босу ногу.
Услышав это описание, мы все переглянулись. Безумно хотелось поверить в чудо, но только разве оно бывает?
Выходит, бывает! Я понял это, когда бандит припомнил еще одну деталь:
— Говорит, что его зовут... — бандит наморщил лоб. — Серебровский, что ли?
— Серебровский? — Фома покосился на меня. — Это что значит?
— Это значит... — я даже не пытался удержать разливающуюся по губам улыбку. — Это значит, что твой «Кулибин» только что пролетел мимо места в нашей компании.
Продолжение следует...
