И когда ему успели уже сообщить?
— Проходи, проходи, Род. Присаживайся.
Я достал с полки еще один стакан. Стаканы у меня замечательные, работы Древних. Красивые, тончайшего стекла, стенки не толще мыльного пузыря, и только на ободке пошире, иначе и без губ можно остаться. Но урони их на каменный пол, даже не треснут. И еще говорят, что вода в них долго не портится. Тут уж ничего сказать не могу: с тех пор, как они у меня появились, воды в них еще ни разу не побывало.
Родригу я налил сразу полный, после чего поставил стакан перед ним:
— Род, выпьем за то, что удача и на этот раз нас не обошла.
Он его взял, и опять принялся за свое:
— Капитан, я действительно…
— Родриг, — перебил я его. — Ты в чем оправдываешься? В том, что твоя оплошность фактически всех нас спасла? Так ты их почаще делай, и нам тогда вообще бояться не будет нужды. И не тяни, пей, тебе капитан приказывает, — попытался я пошутить.
Выпили. Взяв пару орешков, я пододвинул вазу с миндалем к нему, но тот лишь отмахнулся.
— Все, пошли. И не вздумай даже думать об этом. Я за твою провинность еще денежек тебе отсыплю, как только прибудем в Монтосел.
Навигаторы 'Небесного странника' при посадке отлично справятся и без меня. И случись что с кораблем, сейчас, когда время от времени его сотрясала такая вибрация, что зубы начинали клацать, помочь мне ничем не удастся. Но это моя обязанность — в критических ситуациях находиться на мостике.
* * *
Альвендийский корабль догорал у нас на виду. 'Небесный странник' стоял на земле чуть накренившись — единственная подходящая для приземления площадка оказалась немного под уклон, и с его борта мы наблюдали за тем, что раньше было летучим кораблем, а теперь от него оставались только чадящие останки.
Печальное зрелище, если не думать, что на его месте могли быть мы сами, и он очень стремился именно к этому. Но и веселиться особых причин не было. Аднер, обследовав л'хассы, заявил следующее:
— Капитан Сорингер, это чудо, что мы не рухнули с неба вслед за ним, — указал он на альвендийца подбородком, после чего поморщился: время от времени порывы ветра доносили от него до нас не самые приятные запахи.
— А что с камнями, Берни?
Аднер поморщился снова:
— Два л'хасса пришли в полную негодность и сейчас их даже на водокачку не возьмут. Впору их только выбросить. И на трех оставшихся поднять корабль в небо мы не сможем. А я ведь вас предупреждал!
Он посмотрел на меня осуждающе.
'Во-первых, не предупреждал, а пытался предупредить, — подумал я, в который уже раз оглядывая небо. Существовала вероятность, что сюда вернется второй альвендийский корабль. Или даже третий: кто его знает, сколько их здесь на самом деле? — Ну и во-вторых: уж лучше пусть все пять л'хассов придут в полную негодность, чем вы, Брендос, Ниала, Гвен, и все остальные. И, конечно же, я сам. И такое вполне бы могло произойти, если бы я начал их жалеть. Так что пусть уж лучше л'хассы'.
— Сейчас он догорит, покопаемся в золе, и добудем их, — вмешался в наш разговор Гвенаэль Джори. — Камней на нем должно быть не меньше семи, так что парочка подходящих точно найдется.
Именно на это и был у меня весь расчет. Только долго же нам придется ждать, и не приведи Создатель, сюда нагрянет другой альвендиец. Тогда нам одна дорога — в джунгли. Я взглянул в их сторону, в надежде увидеть возвращающихся Аделарда, Риаса, и остальных, что-то они задерживаются.
Сразу после приземления они подошли ко мне вдвоем:
— Капитан, — начал Риас. — Я точно видел, что кто-то спасся. Позволь нам поохотиться на них, глядишь, и найдем кого. Один из них был совсем хроменьким, далеко уйти не сможет, — и он ухмыльнулся едва ли не злорадно.
— Ну а если сейчас другой прилетит? — засомневался я.
— Тогда у вас одна дорога — вслед за нами, в джунгли, там и встретимся, — Риас хохотнул, довольный.
Нравился мне этот, выглядевший поперек себя шире человек, в том числе и здоровым чувством юмора.
— Мы с собой троих возьмем, с лихвой хватит. Верно говорю, Лард?
Тот молча кивнул.
— Господин капитан, а можно и мне с ними?
Сын Жануавье, Эдвар, смотрел на меня умоляюще.
— Отпусти его тоже капитан — сказал Риас, вероятно, считая вопрос уже решенным. — Я за ним лично присмотрю.
Эдвар во время боя выглядел вполне достойно. Бледен был как и многие, но в темный угол испуганно не жался. 'Толк будет', - решил я. Но отпустить его в джунгли? В конце концов, дело предстоит опасное: альвендийцы без боя точно не сдадутся. Да и сколько там их, непонятно. С другой стороны — Эдвар наполовину паури, так что в джунглях он как дома.
— Идите. Только постарайтесь надолго не задерживаться. И поосторожней там.
— Отдохните, Сорингер, — навигатор Брендос поднялся на мостик с чашечкой кофе. — Будьте уверены, не проглядим. Сейчас Энди в 'воронье гнездо' отправлю, для надежности.
— Самое место ему там, — хмыкнул Гвен. — Ворона в вороньем гнезде, все верно.
Гвенаэль сказал негромко, только для нас. Это раньше, до того, как стал навигатором, мог часами выводить Ансельма из себя.
Добраться до постели мне не удалось. Едва я вошел в каюту, как послышались громкие веселые голоса, в одном из них я признал хрипловатый, словно надтреснутый басок Риаса, и сразу же последовал стук в дверь.
— Все целы? — успел я опередить Риаса. Это самое главное, остальное уже вторично.
— Целы, целы, капитан. И даже царапины ни у кого нет.
— Нашли кого-нибудь?
— А то как же, куда бы они делись? Ну и в плен одного взяли, все чин чином. Из наших, не альвендийцев. Наш общий знакомый, кстати.
— А остальные что, сдаваться не пожелали?
Риас вильнул взглядом в сторону:
— Да как-то так получилось.
Затем, помолчав мгновенье, добавил.
— Капитан, я на Альвенде почти два года в плену пробыл. Всякого насмотрелся. Одно могу сказать точно: они люди только по облику, да и то не совсем. Так вы уж извиняйте: не стали мы их брать. Да и к чему они? Одни хлопоты.
Не стали, так не стали, из интереса спросил.
— А этот, как ты говоришь — наш, где он?
— Этот? Этот здесь. Только вы не удивляйтесь. Лард, заводи его! — сказал он, приоткрыв дверь.
Не удивиться у меня не получилось: когда Аделард ввел в каюту человека, я даже вздрогнул от неожиданности — передо мной стоял Кьюли. Тот самый Кьюль Джекоб, при одном воспоминании о котором у меня всегда ломило в левой ключице.
— Ну здравствуй, Джекоб.
Выглядел он спокойным, на лице не ссадин ни синяков, и болезненно не кривился.
— Здравствуй, капитан Сорингер, — произнес он с улыбкой.
