их легче, чем консервы. А вот тушёнка и рис закончились, на дне рюкзака завалялось лишь по пачке макарон и гороха. Катя представила, как они доедят гороховую бурду, а после… Ну может, повезёт иногда с рыбой или сморчки в лесу найдут. А затем? Как же хочется нормальной еды. Катя представила наваристые щи, и рот наполнился слюной. И шоколадки хочется, и печенья, и жареного мяса. Хоть бы им попался город или деревня по дороге или ещё один постоялый двор. Как же надоел этот бесконечный путь. Эти странные деревья, растущие среди обычных, серая луна и безлюдье. И разные непонятности. Ладно странный танцор, но его партнёрша ещё хуже. Куда она исчезла, когда спряталась луна? Какое-то наваждение. Игорь, кстати, нормальным парнем оказался, а не задавакой, как она думала. И Хирург оттаивать начал. Раньше смотрел на них, как на недоразумение. Только бы отдохнуть нормально и поесть.
Дорога постепенно менялась: расширилась, появился асфальт, потрескавшийся от времени и корней деревьев, проросших сквозь него. И у Кати проснулась надежда, что скоро они выйдут к жилью, пусть и к заброшенному.
– Может, хоть придорожный отель какой попадётся? – озвучил Игорь мысли остальных.
Хирург поддержал:
– Хорошо бы. Нам припасы пополнить надо. А то придётся на подножный корм переходить.
Они невольно ускорили шаг: вдруг повезёт? И уже через час, когда начало темнеть, увидели силуэты домов.
Городок был обычным. Таких, ничем друг от друга не отличающихся, тысячи. На окраинах высокие, до девяти этажей, здания – более современные, с лифтом. В старом центре – трёхэтажные каменные дома или двух этажные деревянные бараки. В микро районах – пятиэтажки. При въезде – «Добро пожаловать в «Тишево», при выезде – «Счастливого пути!». Как везде. А ещё тополя, которыми засажены все подобные городки, потому что растут быстрее прочих деревьев.
Этот отличался от остальных лишь отсутствием людей и живности. Даже воробьёв с голубями не наблюдалось. Ветер хлопал дверями подъездов, пустыми рамами окон. На дороге стояли брошенные машины, валялась детская коляска. Кате стало не по себе. Лучше бы они обошли город, а не то получится, как в Темногорье, когда дома разрушаться начали.
Путники остановились у первого здания.
– Думаю, надо придерживаться центральной улицы, – предложил Хирург. – И на ночлег остановимся в конце города.
Игорь кивнул, а Катя пожала плечами: какая разница?
– Если убегать придётся, то лучше не через город, – пояснил Игорь в ответ на её недоумение. – Помнишь, тот парень про каких-то сопляков и проказников говорил?
Хирург согласился:
– Правильно. Только одного понять не могу: почему я сам не проснулся, когда вы музыку услышали? И почему вы меня не разбудили?
Катя вздохнула: всё верно. Надо было Хирурга растолкать, чтобы он своими глазами посмотрел на странную пару, а то теперь не верит про девушку-зомби. Но им с Игорем и в голову это не пришло. Слишком перепугались.
Они отправились по Советской, так называлась главная улица Тишева. Катя усмехнулась: всё как в её городе, даже названия улиц совпадают. Через пару домов увидели вывеску «Продукты» и зашли. Фрукты, овощи и хлеб сгнили – осталась только тёмно-серая пыль. Зато, в отличие от Темногорья, полки ломились от консервов и круп. Игорь взял банку и прочитал: «Лучшая говядина с фермерского подворья. Срок использования: до златника [3] третьего года». Поставил назад:
– А она не просроченная?
Хирург ответил:
– Надо проверить.
Открыл банку и попробовал.
– На вкус нормальная. Если не помру, значит, в порядке.
Они набрали гречки, риса, макарон, пшена и тушёнки. Игорь сгрёб пачку местных газет.
– Почитаю, что здесь произошло, – пояснил он.
Катя с облегчением увидела, как Хирург выкладывает из рюкзака горох. Ура!
А потом Игорь заметил витрину с шоколадками. Катя чуть не завизжала от удовольствия. Господи, сбылось! И печенье есть, и пакетики с соком. Катя на всякий случай прихватила ещё упаковку с трубочками – через них удобнее пить воду. Вот оно – простое счастье. Живёшь и не ценишь. Теперь бы выбрать дом для ночлега и поужинать. Может, там нормальный туалет будет? И кровать… Как же хочется нормальной жизни. Катя мечтала, а сама набивала сумку сластями.
А потом за окном раздалось карканье – на дерево села ворона. Катя обрадовалась – всё же есть живность, зря они переживали. И тут к вороне метнулся полупрозрачный ком слизи и накрыл её. Птица затрепыхалась, стараясь освободиться, ком заволновался, но птицу не выпустил. Через минуту ворона задохнулась. Она зависла в падении вниз головой, безвольно вытянув крылья, уже мёртвая. Кате сделалось не по себе: на месте вороны мог быть кто-нибудь другой. Например, она сама.
– Как сопля, – подметил Игорь.
Катя присмотрелась: похоже.
– Выходить до утра не будем, – решил Хирург. – Здесь заночуем. А то вдруг они и на людей охотятся. Дверь закроем, стёкла в окнах целые. Если выйдем, в сумраке можем их не заметить.
И тут Катя поняла:
– Это сопляки, получается? Про них танцор говорил?
Они придвинули к двери стол и нагрузили на него полки.
– Наверное, лучше и к окнам что-нибудь приставить, – предложил Игорь, – на всякий случай.
Он указал на дыру в форточке.
– Надо её чем-то заткнуть, – сообразила Катя.
Но они не успели. На стекло плюхнулся ещё один сопляк. Размером во всё окно, прозрач ный, с многочисленными щупальцами с присосками. Внутри студенистого тела про свечивали бледно-фиолетовые прожилки, которые слабо светились. Щупальца поползли к отверстию. Катя ахнула внутри себя, каким-то утробным звуком, Хирург выхватил топор и рубанул по отростку. Тварь дёрнулась и свалилась вниз на улицу. Тотчас же Игорь и Хирург придвинули к окну один из шкафов. Атака временно была отбита.
В кладовке окон не оказалось – магазин был маленький, при доме. Зато Катя обнаружила туалет, до сих пор работающий. Хоть какое-то счастье, пусть и примитивное. И вода из крана течёт, помыться бы по-человечески.
– Интересно, что это за твари? – спросил Хирург.
– Сейчас в газете посмотрим, – ответил Игорь, – наверняка написано.
Он достал периодику и начал просматривать.
«Открытие нового Научно-Исследовательского Института».
«Учёные с помощью генов осьминога и медузы вывели сорт морозоустойчивой шелковицы с повышенной урожайностью».
«В исследовательской лаборатории произошёл взрыв. Пожарные два часа боролись с огнём».
«Зафиксировано снижение популяций бродячих животных. Вероятно, кто-то отстреливает собак и кошек».
«Санэпидстанция рапортует, что в городе исчезли мыши и крысы».
«Уже несмешно! Куда пропали птицы?»
В поздних номерах появились фотографии детей. Все они сопровождались подписями: «Такого-то числа ушёл и не вернулся». Девочка шести лет с неровно подстриженной чёлкой, мальчишка постарше с вихром русых волос, ещё мальчишка… Дети не возвращались из школ, с прогулок, из гостей. Затем наступила очередь стариков и женщин.
