у ручья. Животные дичились и с опаской обходили неизвестно откуда взявшийся огромный валун. Но Глогх был терпелив. Скоро они привыкнут к нему. Сегодня утром старый медведь потёрся о камень спиной, пометив его. Затем пара волков обследовала валун и оставила след. Наконец, лань, испуганно кося глазом, подошла ближе и втянула воздух. Глогх разглядел её влажные чёрные глаза, буровато-рыжую шерсть с белыми пятнами, настороженно развёрнутые уши. Лань напряглась, готовая в любой момент сорваться в бег, но пахло привычно, и потому она наклонилась к ручью. В тот же миг Глогх прыгнул и вцепился клыками в её шею, ломая позвонки.
Мир изменился, и Глогх не мог противиться переменам. Теперь ему нужна тёплая кровь и мясо – добыча, чтобы преследовать ступивших на тёмный путь. Он напился воды из ручья и отправился дальше – к вокзалу тысячи миров. Он шёл медленно: что-то подсказывало, что не стоит торопить события. Поэтому Глогх решил прогуляться к вокзалу, посмотреть, каким тот стал. Он потянулся, по спине прошла дрожь, от этого Глогху сделалось приятно – неизвестное прежде ощущение.
Когда-то никакой башни, называемой вокзалом тысячи миров, не существовало. На её месте располагался океан, возникший во времена Хаоса. Кто-то из демонов украл часть Млечного Пути и устроил из него большой водоём. Населил звёздами из созвездий Рыбы, Кита и Рака, добавил лунного свечения. Красивое получилось место. Глогх любил вечерами приходить к океану и вглядываться в горизонт, ожидая восхода луны. Из воды выпрыгивала летучая рыба, преследуемая дельфинами, по вечерам на берег выползали крабы. Киты выпускали фонтаны, а морские звёзды мерцали на дне, передавая привет небесным. Но одна из битв между служителями Хаоса и Порядка произошла именно здесь. Океан вскипел, поднялся в воздух водяным столбом и застыл. Так появилась Башня. Молочно-белая, как и Млечный Путь, украшенная изображениями рыб, омаров, дельфинов, морских звёзд и коньков. Но здесь, на тёмном пути, она казалась чёрным шпилем, мостом в бездну.
Вокруг парили огромные серые птицы с длинными вытянутыми шеями, большим клювом, полным острых зубов, с перепончатыми крыльями. Глогх думал, что они давно вымерли – более ста миллионов лет назад. Но вот поглядите: кружат возле вокзала, словно их воскресила неведомая сила. Он посмотрел на небо: солнце уже садилось, и над башней вставала Чёрная Луна.
Они ещё оглядывались на Тишево, но скоро перешли с бега на быстрый шаг, а потом на обычный. Ещё через час остановились – сил ни у кого не было.
– Вроде отстали, – Игорь напряжённо всматривался назад, подсвечивая фонарём деревья.
Катя со стоном села прямо на землю.
– Я больше не могу – нога болит.
Хирург велел:
– Закатывай штанину.
На голени вздулся ярко-розовый рубец. Хирург скинул рюкзак, присел на корточки и ощупал поражённый участок кожи. Он предположил:
– Наверное, сопляки выпускают стрекательные клетки.
Игорь вспомнил все прочитанные в интернете случаи, когда люди погибали от ожогов медуз, но вслух ничего не сказал. Катя испугалась:
– Это лечится?
Игорь и Хирург переглянулись. Неизвестно, какой яд и насколько большая доза досталась Кате.
– У меня мазь есть, – вспомнил Игорь, – можно использовать при ожогах.
Он вытряхнул из рюкзака аптечку, и Хирург проверил содержимое.
– Уголь активированный, это хорошо, – прокомментировал он. – Катя, выпей четыре таблетки.
Затем смазал рубец мазью.
– Здесь остановимся, – решил он. – Скоро стемнеет, надо к ночлегу готовиться.
Но Катя испуганно озиралась:
– А если сопляки догонят?
– Будем дежурить по часам, – ответил Хирург. – Но думаю, что не появятся – асфальт закончился.
– И? – Катя не поняла, но Игорь сразу сообразил:
– Мы в ином мире. Флут же рассказывал, что тёмный путь соединяет миры между собой. Мы выбрались из города и попали в другое место.
– В какое? – тихо поинтересовалась Катя. – К проказникам?
Игорь вспомнил танго под луной и сумасшедшего парня, говорившего, что проказник схватил его за руку. Только руки ниже локтя у танцора не было.
– Давай сейчас об этом не будем. Нельзя бояться всё время.
Путники расположились возле молодого леса, отвоевавшего территорию у поля. Нарубили лапник и разожгли костёр. Есть сперва не хотелось, но, когда Хирург сварил макароны по-флотски, все с жадностью набросились. А потом Катя жестом фокусника достала шоколадку. И торжествующе улыбнулась, когда все потянулись за ней. Игорь улыбнулся в ответ, и она задержала на нём взгляд. Игорю стало отчего-то хорошо, хотя взгляд – не шоколадка и не навороченный смартфон, его не будешь носить в кармане вместо денег. Не повесишь, как орден, на грудь и не нацепишь на руку, как дорогие часы. Зато можно сохранить в памяти и вспоминать в плохие дни.
Первым на дежурство заступил Игорь. Он присел ближе к огню. Ждать сопляков бессмысленно, Хирург прав. Тишево – обычный город из мира, похожего на их. А постоялый двор Флута находится в аграрном крае. Они разные. Так что сейчас он и попутчики находятся в другом пространстве. Знать бы только, что будет потом. Он задумался о словах танцора. Проказники – от слова «проказа»? Что их там ждёт? Мины-ловушки, от которых можно лишиться конечности? Или что похуже? Милые шалости взбесившихся детишек? Добраться бы до радуги…
Он размышлял: «Желание, единственное. Это как с волшебной палочкой и тремя желаниями. Когда можно исполнить миллионы невероятностей, то проще. Тогда становишься добрым и щедрым. Загадываешь мир во всём мире, здоровье для всех и бессмертие. А когда всего три желания и хочется новый байк, чтобы мчаться по ночной трассе, и навороченный комп, и чтобы родители и учителя отстали, и чтобы не надо было ходить в эту дурацкую школу. Не, с байком и компом просто – можно попросить просто чемодан с деньгами и купить всё, что хочется. И даже сунуть тем же учителям денег, чтобы не лезли, а ставили нужные оценки. А если есть враг, личный? Которому только с помощью волшебства отомстить можно? Как тогда? Или просто свой угол. Куда можно прийти и побыть одному, совсем. Чтобы никто ни о чём не спрашивал. Всё равно хотя бы одну просьбу хочется оставить себе. Лично, не для всех. А если и желание всего одно? То как? Легко быть на словах хорошим и честным, думать о человечестве. А на деле каждый сам за себя. И потому, наверное, не бывает волшебных палочек. Рано людям чудес ждать».
В который раз Игорь вспомнил о родителях. Дома о них так часто не думал, и когда срывался в походы – тоже. Есть они и есть, как что-то незыблемое, неизменное. Дом там, где живут родители.
