пациента и самое главное – его хороший настрой должны сделать своё дело.
Время уже близилось к восьми часам вечера, и в стационаре начался самый «час пик». Мне позвонила медсестра из приемного отделения, чтобы доложить сразу о трёх поступивших пациентов. А я ещё не провёл вечерний обход в терапии! С этим тоже затягивать нельзя, пациентам важно соблюдать правильный режим, и скоро они уже отправятся спать. А потому я зашёл в ординаторскую и второй раз за день призвал Николая.
– Что случилось? – слегка недовольно спросил тот, видимо всё ещё обижаясь за недавнюю ситуацию. Но это меня сейчас мало интересовало, дел в стационаре было по горло.
– Сразу трёх пациентов в приёмное отделение привезли. А мне ещё обход делать. Поэтому приёмное сегодня на тебе, – коротко распорядился я.
– Понял, – кивнул тот и направился в приемное отделение.
В его знаниях я не на минуты не сомневался, да и характер при пациентах он вряд ли начнет показывать. Конечно, я предпочитал делать все сам, но сейчас просто не хотел заставлять пациентов ждать, доставляя им дополнительные неудобства.
Я обошёл тяжелых пациентов, убедился в стабильности их состояния, затем начал проводить обход. Дело это затянулось, еле-еле успел до отбоя в стационаре.
Когда я зашёл в ординаторскую, Николай уже был там. Клон сидел на диванчике, устало вытянув ноги.
– Ну что там? – поинтересовался я, приземляясь рядом.
– К одной вызвал хирурга, другая поступила с высоким давлением, но от госпитализации отказалась. Отказ от госпитализации взял, первую помощь ей оказали, и лечение тоже расписал. Ну и ещё один молодой человек срочно захотел получить больничный лист, но там данных за заболевание никаких не было, так что он отправился домой, – отчитался Николай.
Я довольно кивнул. Любители посидеть дома на длительных больничных встречались довольно часто. Некоторые даже предлагали за это деньги. Я точно знал, что некоторые терапевты этим не брезговали, но сам никогда на подобное не соглашался. Это прямое нарушение закона, и рисковать из-за денег работой я не видел смысла.
Кстати, ходила большая сплетня о хирурге, раньше работавшем в поликлинике. Однажды ему пациент принес домашнюю курицу, якобы в благодарность. А затем написал на него заявление за вымогательство денежных средств. История довольно странная, конечно. Не знаю, в чем там был конфликт, и чем всё закончилось, но хирург тот в поликлинике больше не работал, и я его уже не застал.
– Ты молодец, давай соединяться. Сейчас Настю позову чай попить, пока относительная тишина наступила, – сказал я Николаю.
– А может лучше я останусь с ней, и печенье поем? – предложил свой вариант клон.
Вот уж сладкоежка!
– С этим я справлюсь, – отрезал я, – соединяемся.
– Удачного дежурства, – буркнул вредный клон, объединяясь со мной. Желать удачного или спокойного дежурства тоже являлось плохой приметой у врачей. В подобное я не сильно верил, но уверен, клон сказал это из чистой вредности.
В стационаре наступила очень спокойная ночь. Новых поступлений не было, поэтому я позвал Настю пить чай. Заинтриговала она меня своим печеньем, а я снова ничего за весь день не ел, кроме завтрака.
Настя впорхнула в ординаторскую через пять минут после моего звонка, нагруженная какими-то свертками.
– Привет! Я подумала, вы голодный, поэтому успела сбегать в наш буфет. Взяла вам винегрет и парочку пирожков с капустой, – довольно проговорила она, раскладывая на маленьком столике свою поклажу.
– Спасибо большое, правда ничего не ел с утра, – кивнул я.
Настя расплылась в улыбке и принялась суетиться, накрывая импровизированный ужин.
– А себе-то взяла что-нибудь? – поинтересовался я, с вожделением смотря на свой винегрет.
– Ой, нет, я на диете, – отмахнулась девушка, – за фигурой следить надо.
– У тебя отличная фигура, – улыбнулся я, – и можешь наедине называть меня на «ты».
– Без проблем, – тут же ответила бойкая медсестра, – ну раз ты так считаешь, один пирожок я все-таки украду.
– Эй, мой пирожок, – шуточно возмутился я, затевая между нами небольшую потасовку.
Наше сражение за пирожок закончилось тем, что Анастасия оказалась очень близко к моему лицу, и затем медленно потянулась к моим губам. Я не стал возражать, усадил девушку к себе на колени и ответил на поцелуй. Мне с самого начала было понятно, что именно к этому всё и идёт.
Но тут резко раздался звонок стационарного телефона. Я вздохнул и поспешил ответить.
– Михаил Алексеевич, здесь мужчина с сильными болями в животе. Спуститесь, пожалуйста!
– Сейчас буду, – коротко ответил я. А затем повернулся к Анастасии, – пациента экстренного привезли.
– Если что, звони, – сразу же переключилась на рабочий тон медсестра, – препараты я всем выдала, так что в отделении все в порядке.
Я кивнул и поспешил в приемное отделение.
На каталке лежал мужчина лет шестидесяти. Лица мне видно не было, он был весь скрюченным от боли и держался двумя руками за живот.
– Здравствуйте. Что беспокоит? – спросил я его.
Тот медленно повернулся ко мне, и я узнал… своего отца. Ничего себе, вот это поворот. Как он оказался в больнице, регулярно же стараюсь следить за их здоровьем!
– Михаил, здравствуй, – тоже узнав меня, простонал тот, – хорошо, что ты дежуришь. А то боль такая сильная, я подумал уж всё…
– Что случилось па… Павел Алексеевич? – забеспокоился я, от волнения чуть не назвав его папой. Вовремя остановился, он же продолжает считать меня другом своего сына.
– Да вот живот прихватило, сил никаких нет, одни эмоции, – ответил мужчина, снова морщась от боли.
– Где именно болит? Как долго? – принялся за сбор анамнеза я.
– Да вот справа под ребрами. Часа два уже, сначала думал пройдёт, а она только усиливается.
– Другие симптомы есть? – уточнил я.
– Тошнит ещё… Вырвало один раз чем-то желтым. Не ел ничего с утра, вот и нечем рвать было. И слабость сильная ещё, – простонал мужчина.
Так, всё понятно. Я задал ещё несколько вопросов и принялся за организацию помощи.
– Надо сделать ультразвуковое исследование брюшной полости, – проговорил я дежурной медсестре приёмного отделения.
– Хорошо, – она замялась, а потом спросила, – а можно вы ему позвоните?
– А в чем дело? – удивился я.
– Ну, Александр Александрович у нас очень
