Чтобы отвлечься, Ада посмотрела в окно. Снег все шел. Кажется, Марк попал сюда как раз в такой день, в самом начале марта.
Ада возвращалась из школы и сразу же, еще подходя к дому, почувствовала, что брат вернулся. Кинула на пол портфель и как была – в куртке и ботинках, с налипшим на подошвы снегом – побежала в комнату Марка. Он полулежал на кровати, оперевшись на спинку, и стеклянными глазами глядел в потолок. Ада запрыгнула на постель, принялась тормошить его, но брат только слегка повернул голову в ее сторону.
– Марк, Марк! – радостно кричала Адель. – Где ты был? Мама мне ничего не говорила, только смотрела вот так. – Она насупилась и поджала губы, но не выдержала и рассмеялась. – Эй, Марк? Ты привез мне то, что обещал? Тот талисман, а?
Но брат, казалось, не слышал ее. Ада слека толкнула его в плечо, потом сильнее.
– Это не смешно! – буркнула она и со злости ударила Марка со всей силы.
Он повалился на бок, как сломанная кукла, лицо уткнулось в покрывало, но брат не поменял неестественной позы.
Адель всхлипнула и с плачем выбежала из комнаты. Мир застыл, и в память впечатывалась каждая деталь: обрывок разноцветной фенечки, который Марк сжимал в кулаке; грязные следы на чистом линолеуме – Ада убиралась через день, чтобы брат, когда вернется, не увидел свою комнату в запустении; крик птиц за окном и снег, тонны снега.
Ада много часов просидела в темноте в своей комнате, скрючившись в углу на кровати. Она боялась уйти, бросить брата, боялась и вернуться к нему и включить свет – вдруг он против. Мать пришла только к вечеру и тут же кинулась к телефону. Лишь тогда Ада поняла, что скоро случится нечто еще более страшное, чем этот неподвижный взгляд остекленевших глаз. Она побежала к Марку, обняла его и просила прекратить, стать прежним.
Она старалась не плакать: брат всегда говорил, что слезы для слабаков, но никак не получалось, потому что Марк, такой родной, наконец вернулся из Волшебной Страны, и все должно было стать хорошо, но не стало.
Мать пыталась оттащить Аду. Та вырывалась и кричала, и мать наконец сдалась, ушла, прикрыв дверь. Затрещал дверной звонок, и в этот момент Марк очнулся. Адель почувствовала, как расслабилось его тело. Брат посмотрел на нее своими странными глазами – один голубой, другой карий – и улыбнулся, совсем как раньше.
– Господи, Аделька, как же я по тебе соскучился. – Он легонько щелкнул ее по носу. – Чего это у тебя глаза такие красные? Плакала?
Ада помотала головой, подбежала к двери и быстро ее заперла. Кого бы ни вызвала мать, им сюда уже не нужно.
Марк сел и тут же схватился за голову, усмехнулся.
– О, уже совсем разваливаюсь. Придется тебе меня скоро с ложечки кормить и сказки читать. Если ты, конечно, не разучилась за мое отсутствие.
Ада не любила, когда он говорил с ней как с маленькой, она уже полгода училась в седьмом классе, но сейчас не стала огрызаться. Пусть брат ведет себя как хочет, лишь бы никуда не девался. Она переступила с ноги на ногу, не решаясь подойти. Все-таки Марк сильно изменился за три месяца. Осунулся, загорел и стал ужасно взрослым. Да еще этот стеклянный взгляд. Вот трусиха!
Ада сдвинула брови и решительно подошла к брату, обвила его шею руками и шепнула на ухо:
– А ты принес мне то, что обещал?
Перед тем как уйти, брат сказал: когда вернется, принесет ей подарок – талисман, исполняющий все желания. Конечно, Ада уже была не маленькая и понимала, что в Городе таких не бывает, но брат уходил не куда-нибудь, а в Волшебную Страну. А уж там они точно остались.
Марк наморщил лоб, удивленно посмотрел на нее. Неужели не принес? Ада надула щеки.
– Как ты мог, ты же обещал!
– Ах, ты об этом. – Брат стукнул себя по лбу. – Конечно, принцесса. Все как вы и просили. – Он разжал кулак и протянул Адели цветную фенечку.
– И все?
– А ты думала? Лампы Аладдина закончились еще в прошлом столетии, остались только такие талисманы. Но если ты не хочешь…
Марк демонстративно медленно начал убирать фенечку в карман.
– Хочу-хочу! – заверещала Адель, хватая брата за руку. – Мое, отдай!
Она вырвала у него талисман и попыталась завязать его на запястье. Одной рукой проделывать это было сложновато, но она высунула кончик языка от усердия и все-таки справилась.
– Теперь исполнятся все-все мои желания?
– Конечно, – рассмеялся Марк и обнял Адель. Сильно, так, что ребра хрустнули.
– Ты меня задушишь, – сдавленно сказала Ада.
– Прости. Прости.
А потом она услышала их. Все это время Адель надеялась, что ничего не случилось, мать просто позвонила бабушке, и та примчалась через весь город. Каждый раз, когда с Марком случались «странности», мать кричала и плакала, грозилась положить его в больницу, если он не прекратит свои фокусы. Но ведь родители всегда говорят страшные вещи, а потом все в порядке.
За стеной раздался глухой, чужой голос матери:
– Дайте детям попрощаться.
И тогда все оборвалось. Адель резко повернулась к Марку, всматриваясь в его глаза, надеясь, что он ничего не слышал. Она просто загадает желание, талисман его выполнит, и окажется, что ничего и не было. Придет бабушка, они будут пить чай с пирогом в честь возвращения Марка. Его, конечно, поругают немного, но просто потому, что так надо. А потом они пойдут в парк и будут смотреть, как падают комья снега, считая, кто увидит больше.
Но он слышал. Встал, обхватив себя руками. Затравленно посмотрел на дверь. Ада слышала шаги, не мамы, чужие.
– Все будет хорошо, Аделька. – Он потрепал ее по голове. Совсем как папа. Перед тем как исчезнуть.
Ада посмотрела на сцепленные руки. Среди многочисленных фенечек, оплетающих запястья, пряталась одна, та самая. Кажется, чтобы желание сбылось, ее нужно было разорвать, но Адель не решалась: не слишком-то она теперь верила в силу Волшебной Страны.
Дверь со скрипом открылась, и вошел Марк.
Ада вскинула голову, всматриваясь в его лицо, отмечая перемены. Похудел, синяки под глазами, будто не спал несколько ночей, движения дерганые, как у матери. Черт. Ада сжала кулаки. В прошлый раз было гораздо лучше. Но ведь синяки под глазами – это не страшно? Врач говорил: заметен прогресс и если тенденция сохранится… А она сохранилась?
Мать встала и клюнула Марка в щеку. Он улыбнулся краешками губ. Сел напротив, не обращая внимания на Аду, в упор посмотрел на мать. Она тут же заерзала на стуле, давно уже не зная, о чем говорить с Марком.
– Я пойду пообщаюсь с врачом, – сказала она и вскочила, почти убегая. Постучала в дверь и вылетела из комнаты.
– Отлично, – весело сказал Марк, откидываясь на спинку, подмигнул Адели. Та чуть не задохнулась от возмущения.
– Ты что, притворялся?
Марк сморщил нос и кивнул.
– Вот такой я гад.
Ада ткнула его под ребра.
– Я же испугалась. Решила, что тебе стало хуже.
Марк пожал плечами.
– Мать тоже.
– Вот ты злобный. – Ада пыталась рассердиться, но у нее никак не выходило. Все хорошо, Марк просто придуривался, как обычно.
– Как у тебя дела, Аделька?
– Как дела… Учусь, готовлюсь к поступлению. – Она откинулась назад. – Буду как ты, великим программистом.
– Тоже мне радость. Кстати, о радости, я тут тебе нарисовал. – Марк закинул руку за голову, словно размышляя, стоит ли показывать. – Ладно, не медсестре же отдавать, – хмыкнул он и вынул из-под футболки сложенный листок. Прошептал: – Только бери быстро и осторожно, все-таки контрабанда.
Ада хихикнула, но быстро спрятала бумажку. По правилам им действительно запрещалось что-либо передавать.
Она встала и села на подоконник, глянула в окно. Прямо на нее снизу смотрел какой-то всклокоченный старик. Неужели таких выпускают одних, без присмотра? Он нервно подрагивал, будто от холода, не сводил взгляда с окна и вдруг оскалился. Ада вздрогнула и отвернулась.
– А… Как ты тут? – быстро спросила она, чтобы брат не заметил. Он не любил, когда говорили о странных людях. Марк повел плечами и устало улыбнулся.
– По-прежнему. Сплю постоянно, потихоньку от врачей выплевываю таблетки. Если пью – вообще целыми днями дрыхну. Все жду, когда совсем овощем стану. Я стараюсь их прятать под язык, но иногда не получается.
– Ты лучше пей. Тогда поправишься, и тебя выпишут!
Ада осеклась, виновато посмотрела на Марка.
– Ты тоже думаешь, что я болен, да, Адель? – глухо спросил он.
Зашла мать, перевела взгляд с Адели на устало развалившегося в кресле Марка.
– Даша, опять брата достаешь?
– Все хорошо, мам. Никто никого не достает. – Марк поднялся. – Это все таблетки. Вы уже идете?
– Да, не будем тебе докучать, – кивнула мать. – Пошли, Дарья.
– Докучать, – передразнила ее Ада.
– Ты что-то сказала?
– Да так, ничего. Прости, Марк, ты знаешь, что я не…
– Все хорошо. – Он наклонился к Адели и шепнул: – Не забудь про контрабанду.
Легонько щелкнул ее по носу, махнул матери рукой и пошел в палату.
