графине, более чем правдоподобное. Кто-кто, а она вполне могла одновременно причинить максимум боли лично мне и организовать магическую атаку на остальных своих врагов. Получается, она занималась и местью, и войной, мило улыбаясь при этом направо и налево, обещая мир и взаимопонимание, – защищаемая от меня теми самыми идиотами, которых намеревалась уничтожить.
Я мог, конечно, предупредить их, но выслушали бы меня далеко не все. Эбинизер, возможно, и Анастасия, и кое-кто из молодых Стражей – но даже если бы они поверили мне, им все равно пришлось бы еще убеждать остальных. Наш гребаный Совет никогда и ничего не делает быстро, а у меня имелось нехорошее предчувствие, что времени в запасе почти не осталось.
Значит, придется делать все самому.
Но для этого мне недоставало информации.
Я снова покосился на свой магический круг и сделал медленный, глубокий вдох. Я знал, что мог бы сделать кое-что. Довольно жуткое, но мог бы. Знал, кого мог бы призвать в этот круг – злобных всезнаек, духов с извращенным сознанием, для которых то, что для меня почти недосягаемо, яснее ясного.
Но за эти познания пришлось бы заплатить ужасную цену.
Я оторвал взгляд от круга и тряхнул головой. Черт, я еще недостаточно отчаялся для таких мер.
Пока.
Кто-то громко забарабанил в мою дверь.
Я поднялся из лаборатории, закрыл люк, взял свой жезл и, подойдя к двери, посмотрел в глазок. За дверью стояла, сунув руки в карманы плаща, Мёрфи с понуро опущенными плечами.
– Побоялась звонить, – сообщила она, когда я открыл дверь.
Она вошла, и я запер дверь снова.
– Угу, мы тоже опасаемся, что Красная Коллегия может прослушивать разговоры.
Она покачала головой:
– Насчет вампиров, Гарри, ничего сказать не могу. Но отделом внутренней безопасности мой номер точно прослушивается.
Я выпучил на нее глаза:
– Эти кретины из ОВБ? Опять? Что, Рудольф никак не может успокоиться?
Рудольф Дерьмоносый Коп, как его по причине особой любви ласково звали в отделе специальных расследований, сумел-таки вылизать достаточно задниц, чтобы его перевели из ОСР в ОВБ, но обиду на своих бывших сослуживцев затаил. Похоже, во всех своих злоключениях в ОСР он винил именно их.
– Явно не может, – подтвердила Мёрфи. – Он там из кожи вон лезет, зарабатывая репутацию.
– Мёрф, ты ведь отличный коп. Уверен, тебе…
Она только отмахнулась и мотнула головой:
– Это все сейчас не важно. Слушай и не перебивай, ладно?
Я нахмурился и кивнул.
– По делу о взрыве в доме, где у тебя офис, открыто полномасштабное расследование, – продолжила Мёрфи. – Рудольф переговорил со старшим агентом ФБР и с местным детективом, ответственным за расследование, и ему удалось убедить их, что ты крайне подозрительный тип и что в качестве подозреваемого подходишь идеально.
Я даже застонал:
– Экспертиза подтвердит это. Взрывчатка располагалась на моем этаже, по большей части ее вообще заложили в стены моего офиса.
Мёрфи откинула рукой упавшую на лоб прядь волос. Синяки под глазами у нее стали еще более темными.
– В ближайшую пару часов тебя выдернут на допрос. Скорее всего, задержат на двадцать четыре часа. А если найдут, к чему прицепиться, могут и на более долгий срок.
– У меня на такие штуки времени нет, – пробормотал я.
– Тогда тебе лучше исчезнуть, и чем быстрее, тем лучше, – посоветовала Мёрфи. – И мне тоже пора. Нам обоим лучше, чтобы нас не видели вместе.
– Вот сукин сын! – процедил я. – Возьму и зашвырну его на середину озера Мичиган – посмотрим, правда ли, что дерьмо не тонет.
– С удовольствием пригружу его свинцом, – согласилась Мёрфи. Она выдернула из-под футболки амулет, который я дал ей, чтобы миновать мои обереги, и показала мне. – Надеюсь, мне не удастся тебя найти. Свяжешься со мной, если будет нужна помощь, ладно?
– Мёрф, – сказал я. – Если уж на меня ополчились фэбээровцы… тебе лучше держаться от меня подальше.
Брови ее рывком поднялись чуть выше – недобрый признак.
– Прошу прощения? – вежливо произнесла она.
– С их точки зрения, даже то, что мы много работали вместе, уже подозрительно. А если ты будешь помогать мне и сейчас… Тебя же без значка оставят. Да ты и сама прекрасно это понимаешь. А может обернуться и хуже. Тебя могут за решетку засунуть.
Недоброе напряжение, ощущавшееся в ее чертах, как-то разом исчезло.
– Господи, Дрезден! Ну ты и балда!
Я тупо заморгал.
– А если я пойду с тобой, – объяснила она, – я запросто могу оказаться в могиле. Это тебя, похоже, волнует гораздо меньше.
– Ну… – пробубнил я. – Я…
– Я сама выбираю, где мне биться, Дрезден. Не ты, а я. – Она смерила меня спокойным взглядом. – Позволь изложить это в понятиях, способных пробиться в твою тупую башку: мой друг собирается спасти ребенка от монстров. Я иду с ним. Друзья поступают только так, Гарри.
Я кивнул и помолчал немного.
– Я тебя знаю, Кэррин, – произнес я наконец. – Смерть в бою за правое дело ты не сочла бы страшным концом. Ты понимаешь, что такое возможно, и подготовила себя к этому. – Я сделал глубокий вдох. – Но если у тебя отберут бляху… Я же знаю, что значит для тебя твоя работа. Ты будешь умирать, только медленно. Не уверен, что смогу спокойно смотреть на такое.
– Поэтому исключишь меня из игры? А то, чего я хочу, не считается?
– Не знаю, – признался я. – Возможно.
– А решение принимаешь ты?
Я подумал.
– Нет.
– Правильный ответ, – хмыкнула она, кивнув. Рука ее как бы невзначай коснулась выпуклости амулета под футболкой. – Звони.
– Позвоню. Или попрошу кого-нибудь. Но свяжусь.
– Мне тут пришло в голову, что кто-нибудь, кто мечтает причинить тебе боль, может начать с твоих друзей. Как мне проверить, от кого придет сообщение?
Я покачал головой. Чем дальше, тем больше мне начинало казаться, что я не застрахован от прослушивания даже здесь, у себя дома. Мое жилье защищено оборонительной магией, однако на свете хватает людей, да и нелюдей тоже, у которых больше опыта, сил или хитрости.
– Если мне придется передавать тебе весточку с посыльным, я постараюсь, чтобы ты не сомневалась, от кого она.
Мёрфи молча выслушала мой ответ. Потом медленно обвела комнату взглядом, словно высматривая невидимого соглядатая, и кивнула:
– Ладно. Смотри, Гарри, не задерживайся здесь надолго.
– Угу, – отозвался я. – Да ты не беспокойся обо мне, Мёрф.
Она сморщила нос:
– Думаешь, я только о тебе беспокоюсь? У тебя здесь припрятан по меньшей мере один обрез, а уж в лаборатории, голову даю на отсечение, полным-полно незаконных штуковин. И если они хотят повесить на тебя ярлык подозреваемого, то наверняка
