с ними. Полли уже так же, как вас, забрали из академии, господин Витман введёт её в курс дела лично. А после того, как закончит с этим, приедет сюда — чтобы обсудить детали операции с вами.
В дверь кабинета постучали.
— Чай готов, ваше сиятельство, — объявила Китти. Обращалась она к деду, но смотрела на Кристину. — Подавать?
— Подай в библиотеку, — попросил я. — Мы с госпожой Алмазовой подождем господина Витмана там. У тебя ведь наверняка полно своих дел, верно? — Я повернулся к деду.
Он развёл руками:
— Если у вас нет ко мне вопросов…
— Нет, — сказала Кристина, вставая. — Всё понятно, господин Барятинский. Благодарю.
* * *
— Ты чем-то недоволен?
Мы с Кристиной сидели в библиотеке, друг напротив друга. Любопытная Китти долго крутилась рядом, расставляя на столе чайные приборы, раскладывая сладости и поправляя салфетки, но в конце концов занятий у неё не осталось, и она была вынуждена уйти.
Я шевельнул ладонью, установив магическую завесу. От Кристины мой жест не ускользнул.
— В своём доме? — скептически приподняла брови она. — Браво, господин Барятинский! Вы, как вижу, крепко доверяете родным.
Я вздохнул:
— Просто не хочу расстраивать деда. Он — исключительно честный и порядочный человек. И если сам глава тайной канцелярии уверяет его в том, что Полли не грозит опасность, ни секунды в этом не усомнится. Так же, как родители Полли. А уж в том, что твой отец умеет быть убедительным, я не сомневаюсь. Ты, кстати, и сама это подтвердила.
— Мой… — Кристина запнулась.
— Я знаю, что Витман — твой отец, — кивнул я. — Он отчего-то решил, что мне необходимо об этом знать. Почему не сообщил о нашем с ним знакомстве тебе — понятия не имею.
— Вероятно, просто не успел, — пробормотала Кристина.
— Вероятно. Я не в курсе ваших семейных отношений. И не знаю, насколько крепко вы доверяете друг другу.
Кристина покраснела.
— Отец занимает очень ответственную должность! Он…
— Догадываюсь, — поморщился я. — Столь ответственную, что не может даже афишировать своё отцовство. И твоя мать скрывает этот факт уже много лет.
— Если недоброжелатели отца узнают обо мне, это сделает его уязвимым!
— Понимаю, — кивнул я. — Отец заботится о тебе. Оберегает, как может. А Полли ему — никто. Всего лишь пешка в игре, которую ведут взрослые дяденьки. И, если Полли пострадает…
— Она не пострадает!
— Уверена? — прищурился я. — Ты ведь не первый день варишься во всем этом. Можешь поклясться, что Полли, как уверяет твой отец, действительно ничего не грозит?
Кристина мрачно промолчала.
— Не можешь, — кивнул я. — Потому что это мой дед и родители Полли — далекие от таких вещей, как интриги и заговоры, — могут всецело доверять господину Витману. А мы с тобой понимаем, что наилучший способ обезвредить того, кто готовит похищение — это дождаться самого похищения. Во время которого может произойти что угодно. И ни о какой гарантии безопасности тут речи быть не может! Именно поэтому великую княжну так стараются спрятать… А если ты сейчас скажешь, что ни о чём подобном не догадываешься, я рассмеюсь тебе в лицо.
— Я — догадываюсь, — проговорила Кристина. Она оперлась руками о стол, приблизила лицо к моему. — Я в контрразведке не первый день, мне положено догадываться! Но очень хотелось бы знать, откуда эти догадки могли появиться у тебя! Тебя не воспитывали… — она запнулась, — …так, как меня.
— Контрразведчиком, — кивнул я. — Не воспитывали, ты права. Но жизнь — штука непредсказуемая. Иной раз такие вещи, как падение с моста и последующее воскрешение из мёртвых, могут спровоцировать повышенную догадливость.
— Как я погляжу, это твоё падение много чего спровоцировало, — буркнула Кристина.
— О, ты даже не представляешь, как много. — Я взял чайник, наполнил чашку. Придвинул Кристине. — Угощайся. И прими, пожалуйста, естественную позу. Иначе горничная, которая наверняка подглядывает за нами в замочную скважину, решит, что ты ждёшь моего поцелуя.
Кристина, побагровев, откинулась в кресле. Взяла чашку. Тут же, впрочем, поставила обратно — рука у неё дрогнула.
Я улыбнулся:
— Что, так волнующе прозвучало?
— Ты невыносим!
— Это я уже слышал.
— И что ты планируешь делать? — помолчав, спросила Кристина. — Рассказать родителям Полли, что на самом деле угроза для их дочери существует — да еще какая? Заставить господина Нарышкина броситься на поклон к императору, умоляя всё отменить? Испортить моему отцу тщательно спланированную операцию — чтобы спасти от неведомой опасности свою невесту?
Я покачал головой:
— Во-первых, твой отец — не их тех, кто будет отказываться от спланированной операции ради того, чтобы уберечь какую-то девчонку. Если не получится с Полли, он выберет для подмены другую девушку, только и всего. А во-вторых…
— Что? — Кристина не отрывала от меня взгляда.
— Во-вторых, я — не из тех, кто будет ставить операцию под угрозу срыва, — отрезал я. — Я не хуже тебя и твоего отца понимаю, как важно для тайной канцелярии выйти на похитителей.
— А… зачем тогда ты мне это говоришь?
— Затем, чтобы ты понимала: на байки о безопасности я не поведусь! Для того, чтобы в случае чего прийти на помощь Полли, я хочу быть в курсе всех деталей. Абсолютно всех, ясно? И скажи это своему отцу, если одних только моих слов для него будет мало — так мы сэкономим кучу времени.
Кристина долго смотрела на меня. Пробормотала:
— Знаешь… А ты ведь похож на него.
— В чём?
— Для тебя тоже на первом месте — дело, которому ты служишь.
Я покачал головой:
— Нет. На первом месте для меня всегда были и будут люди, которые мне доверяют. Тех, кого взялся защищать — я буду защищать до последней капли крови… Слушай, пей чай, пожалуйста? Не нервируй Китти. А то она того гляди ворвется сюда.
Кристина послушно взяла со стола чашку. Рассеянно сделала несколько глотков. Пробормотала что-то.
— Что? — не расслышал я.
— Ничего. Просто… — Кристина повернулась ко мне, прямо посмотрела в глаза. — Хочу, чтобы ты знал. Я рада, что мы с тобой на одной стороне.
— Костя, всё это какое-то сумасшествие, я боюсь, — залепетала Полли, когда мы с ней шли по парковой дорожке к воротам.
Было раннее утро, в кронах деревьев щебетали птицы, не устающие радоваться пришествию весны. Настроение было такое… лёгкое. Хотелось просто гулять и ни о чём не думать, проветривать голову. Но — увы, покой нам только снится…
— Не бойся, — сказал я. — Тебя будет охранять не только императорская гвардия, но и спецслужбы. Амулет не потеряла?
Полли, побледнев, коснулась платья в районе груди. Амулет по моей
