изумлением услышал я знакомый голос. — Опустите меч, прошу вас.
Я, пожалуй, готов был встретить здесь кого угодно — только не этого человека.
— Платон Степанович?! — Я шагнул к учителю. — Что вы здесь делаете?
— Господин Хитров? — Серж тоже узнал Платона.
Платон невозмутимо поклонился. Сунул руку за пазуху, извлек листок бумаги и протянул его Сержу.
— Господин Калиновский просил передать лично вам, Сергей Васильевич.
Серж недоуменно развернул листок. Быстро прочитал, вскинул глаза на Платона:
— Вы это серьёзно?!
— Увы.
— Но что за срочность? Неужели нельзя подождать?
— Если бы было можно, меня бы здесь не было, уверяю.
— Да что происходит, чёрт возьми?! — раздался капризный голос Шнайдера. — Кто вы такой? И почему из-за вас мы вынуждены терять драгоценное время?
— Об этом не беспокойтесь. Время, отпущенное вам на прохождение Игры, было остановлено в ту минуту, как госпожа Алмазова, — Платон снова поклонился, — обнаружила оператора. То есть, меня. Кстати, поздравляю, Константин Александрович. Расплавить доспехи — блестящая идея.
— И в качестве поощрения за неё вы посреди Игры лишаете команду такого игрока, как Костя? — с неудовольствием спросил Серж. — Право, Платон Степанович! У вас должна быть для этого какая-то очень веская причина.
— Смею заверить, Сергей Васильевич, причина самая что ни на есть серьёзная, — снова поклонился Платон.
— В смысле — лишаете команду игрока? — сдвинул брови я.
Платон повернулся ко мне.
— Я вынужден вас похитить, ваше сиятельство. С позволения господина Калиновского, разумеется. Обстоятельства требуют немедленного вашего присутствия в другом месте. Отчего я, собственно, и вынужден был вмешаться в Игру.
— Вмешались вы, надо признать, весьма настойчиво, — проскрипел Шнайдер.
— Это также было проделано с позволения господина Калиновского, моего давнего приятеля. Он решил, что для вашей команды будет весьма полезно познакомиться с техникой Отражений.
— Но мы ещё не изучали эту технику! — возмутился Шнайдер. — Её в академии вообще не преподают!
— Однако, тем не менее, о существовании этой техники вы знаете, — улыбнулся Платон. — Не буду напоминать, что к Играм такого уровня, к которому готовитесь вы, допускаются лучшие из лучших курсантов. Молодые маги, способные изобретать собственные решения задач, а не пользоваться уже готовыми.
— Костя вообще о технике Отражений услышал только сейчас, — заметила Элина. — Но расплавить доспехи придумал именно он.
Побагровевший Шнайдер засопел.
— Итак, господа, ещё раз приношу свои извинения за вмешательство, — закончил Платон. — Константин Александрович, следуйте за мной. Кристина Дмитриевна, вас я также прошу присоединиться.
— Меня?! — изумилась Кристина.
— Именно.
— Но…
— Давайте не будем терять время, — попросил Платон. — Оба — подойдите ко мне. Игра продолжится сразу после того, как мы вас покинем, господа, — снова повернулся он к остальным. — Время, как я уже сказал, будет добавлено.
— А дополнительные баллы за потерю двух игроков? — снова влез Шнайдер.
Платон развёл руками:
— Вы ведь, полагаю, изучали военное дело, господин Шнайдер? Стало быть, должны были слышать о том, что во время военных операций случаются потери. В этом случае задача других бойцов — добыть победу меньшими силами, только и всего… Удачи, господа. Честь имею. — Он поклонился и взял нас с Кристиной за руки.
— Не кавалер ей Барятинский, ага, — ухмыльнулся Боровиков. — Как же, как же. Охотно верю…
Это было последним, что мы услышали.
Через секунду уже стояли перед входом в Пирамиду, освещённые ярким майским солнцем.
— Прошу за мной, господа.
Платон повернулся в сторону дорожки, ведущей к выходу из парка. Повернулся так уверенно, что у меня не осталось сомнений: ему неоднократно доводилось здесь бывать.
— Чего ещё я о тебе не знаю? — спросил я у Платона, забираясь на заднее сиденье автомобиля. Такси, разумеется.
— Полагаю, всё же меньше, чем я не знаю о вас, ваше сиятельство, — ровным голосом отозвался Платон.
Он сел рядом с водителем.
— Если не ошибаюсь, вы, господин Хитров, когда-то преподавали в Академии, — вмешалась Кристина.
— Не ошибаетесь, госпожа Алмазова.
— А могу я узнать, отчего вы ушли?
— Нет, госпожа Алмазова. Не можете.
— Один-один, — хмыкнул я. — А хотя бы что случилось, расскажешь? Почему нас вдруг выдернули из академии в разгар тренировки?
— Да ещё вдвоём? — брякнула Кристина.
И тут же, кажется, пожалела о своих словах. Густо покраснела.
— А тебе так противна моя компания? — усмехнулся я. — Не замечал.
— Не льсти себе! — огрызнулась Кристина. — Ты, кажется, путаешь меня с Нарышкиной!
Демонстративно уставилась в окно и больше до конца пути не проронила ни слова.
* * *
— Искренне рад приветствовать вас в своём доме, госпожа Алмазова. — Дед, вышедший нас встречать на крыльцо, поцеловал Кристине руку. Повернулся ко мне. — Здравствуй, Костя.
— Здравствуй. — Я обнял его. — Надя не говорила, что ты снова перебрался в Барятино.
— Да я всего два дня, как переехал. Решил, что летний сезон уже начался, — улыбнулся дед. — Признаться, насилу дождался этого события. Не терплю городской суеты… Пожалуйста, прошу ко мне в кабинет.
В холле нам навстречу попалась Китти. Почтительно присела.
— Распорядись приготовить чай, — бросил дед, проходя мимо неё.
— Слушаюсь, ваше сиятельство.
Китти пожирала Кристину любопытным взглядом. А меня едва не прожгла глазами.
— От вас, господин Барятинский, даже служанки без ума, как я погляжу, — язвительно проговорила Кристина.
— О да, — кивнул я. — Что поделать. Такой вот я неотразимый.
Кристина фыркнула. Мы вошли в кабинет.
— Располагайтесь.
Дед указал нам на кресла. Сам уселся за стол. Сцепил перед собой пальцы в замок.
— Прежде всего — благодарю за то, что согласились приехать, госпожа Алмазова. И смею заверить, что в иных обстоятельствах я не стал бы беспокоить ни своего внука, ни тем более вас. Но ситуация такова, что действовать надо без промедления. Времени осталось очень мало. В Кронштадт вы отбываете уже послезавтра, верно?
Мы с Кристиной синхронно кивнули.
— Значит, у нас всего два дня, — вздохнул дед.
— На что?
— На то, чтобы подготовиться. Три часа назад я беседовал с небезызвестным вам господином Витманом. По крайней мере, он сказал, что вы оба с ним знакомы.
— Знакома, — обронила Кристина. Более никак не продемонстрировав близость этого знакомства.
— Я тоже, — кивнул я.
Вот теперь Кристина на меня удивленно покосилась. Но ничего не сказала. Видимо, времени у господина Витмана действительно очень мало — если он даже собственной дочери не успел рассказать о знакомстве со мной. Хотя, с другой стороны, чёрт их там разберёт, в тайной канцелярии — о чём, кому и в какой момент такие люди, как Витман, считают нужным рассказывать.
— Вкратце, так, — сказал дед. — Господин Витман убеждён, что великой княжне Анне Александровне грозит серьёзная опасность. Во время Игры в Кронштадте — на которой представители правящего рода
