было чем-то удивительным или из ряда вон выходящим, ее роль как лица нашего отряда просто возвели в абсолют. И нам это даже сыграло на руку, потому что Нику в мире и так хорошо знали, как безоговорочного защитника людей в частности и человечества в целом.
Хорошо, что никто, кроме меня, не знал, как она обходится с теми, кто вызывает у нее хотя бы минимальное подозрение…
Кроме Ники в нашу пользу говорили еще и сами по себе наши действия, и это было как раз то, чего добивался я — чтобы о нас судили по нашим поступкам, а не по чьим-либо словам, даже нашим собственным.
Не сказать, чтобы все эти новости как-то принципиально изменили наше положение относительно управления, но это было первым шагом к тому, чтобы все остальные реадизайнеры тоже заняли свои законное место — в одном строю с людьми, лицом к лицу встречая угрозу. Нам оставалось лишь продолжать нашу деятельность и ждать какого-то переломного момента.
Переломный момент наступил быстрее, чем я надеялся. Всего лишь на третий день нашего вынужденного безделья. С самого утра, едва проснувшись, как всегда, раньше всех, я взял телефон и первым делом написал Юле:
Как там дела?
Она не отвечала долго — ее утро начиналось позже, чем мое, да еще и часовые пояса были разные. В мои семь утра у нее там было всего пять, и она еще спала.
Тем не менее, через три часа пришло ответное сообщение:
Привет. Спокойно, никаких сообщений о нападениях.
Уже третий день пошел. Тебе не кажется это странным?
Сложно сказать. С одной стороны, это подозрительно, с другой — я рада, что никто не пострадал за эти три дня.
Есть еще и третья сторона, не забывай. Я про то, что в управлении начинают появляться мысли о сотрудничестве с плененными реадизайнерами. Чем дольше царит спокойствие, тем менее здравыми будут казаться эти мысли.
Вроде того, что и так все спокойно — зачем все усложнять? Может ты и прав.
Я начал было набивать ответ, но от Юли практически сразу, прилипнув к предыдущему, прилетело еще одно сообщение
Отойду на 5 минут, тут какое-то собрание.
Я пожал плечами, хоть она этого не видела, и не стал отправлять ответ, а вместо этого стер его. Лучше я подожду и узнаю, что там было за собрание — возможно, новая информация ответит на старые вопросы.
Или потянет за собой ворох новых…
Но все оказалось намного хуже. Никакой новой информации Юля мне не написала.
Вместо этого она позвонила.
Когда телефон в руке разразился мелодией, я даже вздрогнул от неожиданности — так отвык от этого звука. Я уже и забыл, когда последний раз мне кто-то звонил на этот аппарат… Да я вообще разговаривал по нему считанные разы! Я даже успел забыть, что здесь вообще есть такой функционал!
Наверное, поэтому я долго не мог попасть в кнопку ответа на звонок. Точно, именно поэтому. Совсем не потому, что у меня дрожали пальцы. И не потому, что я еще не принял окончательного решения — отвечать или нет на звонок. Конечно же, я решил отвечать. Само собой, я решил отвечать.
Наверное…
— Только не перебивай! — горячо зашептала в трубку Юля.
Так горячо, что мне буквально обожгло щеку ее тяжелым дыханием. Ощущение было такое, что Юлю закрыли в каком-то герметичном ящике вместе с ключами от этого ящика.
И воздуха там осталось ровно столько, сколько ей нужно, чтобы сказать то, что она собирается сказать. В ее голосе смешалась сразу целая палитра эмоций, и вычленить из получившегося коктейля что-то одно было невозможно. Боль, ярость, бессилие, надежда, просьба, мольба…
Даже при нашей встречи в академии она не говорила таким тоном.
Поэтому я не перебивал.
— У нас сейчас экстренная переброска с базы, к заводу скиллтрита! — шептала Юля в трубку. Голос периодически становился тише, словно она, не переставая говорить, отрывала трубку от лица и воровато оглядывалась в страхе, что ее заметут. — Есть мнение, что на него собираются напасть! Собирайтесь тоже!
Вот здесь мне уже пришлось вмешаться:
— Погоди-погоди. Кто собирается напасть?
— Заговорщики же! — горячо зашептала Юля. — Что непонятного?!
— Непонятно, с чего ты решила, что это они! Может, это просто случайный человек забрел не туда!
— Завод стоит в пустошах, в трех сотнях километров от ближайшего города! Люди там не ходят! И тем более не светятся на датчиках активной праны!
— А у вас что, и такие есть?!
— Да, есть, только огромные, сделанные на основе фелтанитовых линз… Черт, это правда сейчас важно?!
— Черт, да! — не выдержал я. — Может, это дарг какой-то забрел!
— Дарги не!.. Слушай, у меня мало времени! Я заперлась в туалете, чтобы тебе позвонить, я через минуту уже должна быть в самолете! Просто поверь, что это не дарги — это кто-то из реадизайнеров использовал портал и появился примерно в двенадцати километрах от завода! И если это не кто-то из вас, а я уверена, что это не кто-то из вас, то это заговорщики!
— Какие самолеты?! У вас же нет аэромантов, они все в камерах сидят! Как вы полетите?!
— Я же тебе сказала — тут меньше двухсот километров до завода, такие расстояния можно и без… Черт, мне пора! Серж, если это заговорщики, то без вас нам конец! Координаты завода я тебе скину! До встречи, надеюсь…
И, не дав мне ничего ответить, Юля бросила трубку.
Спустя две секунды от нее пришло сообщение, содержащее в себе лишь числа и знаки препинания — судя по всему, те самые координаты. Только совершенно непонятно, как ими пользоваться.
Наверное, у меня на лице было что-то не так, потому что сидящая рядом Ника немедля нахмурилась:
— Что там у тебя? Опять звонила… эта?
Никак, кроме как «эта» она Юлю не называла. Она вообще старалась никак ее не называть и не упоминать.
Я кивнул и развернул телефон экраном, показывая Нике координаты:
