Теплый летний ветер, тротуар словно сам стелется под ноги, и, наверное, на спине отросли те самые крылья, иначе отчего ощущение, что вот-вот взлетишь?
И голос Лёша только для нее одной, и шелест листьев в ночном сквере, и невероятное, пьянящее счастье… которое разом оборвалось, когда рядом выросли две тени.
Укол в спину.
Мгновенно растекшийся по телу цепенящий холод. Злой выдох:
– Стоять. Не то…
– Лина, беги! Переносись! Ли…
– Стой!
– Аурис, нож!
– Лина!
И дикая сумятица, непосильная для одурманенного сознания. Лёш. Мелькающие тени, вскрик, какой-то хруст, знакомый гудящий шелест огненного сгустка. Стон… а она старается это не слушать.
Не слушать.
Отключиться. Ей надо нейтрализовать яд. Пока не поздно.
Ну же, феникс, вперед, скорее! Пять. Двигайся же! Четыре… Толчок сердца, кровь заново бежит по артериям и венам. Три… два… Скорей, у меня не больше секунды. Один!
Когда открыла пожелтевшие от яда глаза, рядом с ней никого не было. Уже списали со счетов. Рано!
Нападавшие теснили Лёша. Дротики почему-то не подействовали на него, фаерболы тоже, и безликие фигуры в легких летних куртках с капюшонами действовали старым добрым способом – ножами. Наемные убийцы… и не новички, судя по хватке. И стараются не взять живым, а именно убить. Но у них не получалось.
Юноша отбивался яростно-холодно, расчетливо чередуя удары ножом и пинки. Левая рука безоружна, так какого дьявола нападавшие никак не… ух ты, телекинез! Вот почему не подействовали дротики – он их просто отшвырнул! Как же я забыла, видала ведь уже – в пещере. Умница. Сейчас я помогу…
– Быстрей! Что вы возитесь, идиоты! – послышался новый голос.
Третий. Третий? С каких пор ассасины ходят тройками?!
– Сам попробуй!
Третий оказался поумней – лезть не стал, а быстро придвинулся к неподвижной девушке:
– Парень, а ну брось ножик и сложи ручки. А то твоей девочке придется плохо.
– Уверен? – прошипела Лина, вызывая ножи.
– Лина?!
Но она уже сузила глаза и выбрала цели. Раз. Два. Три. Стой! Стой, сволочь, все равно не улизнешь! Последний нападавший озаряется огненным венцом… падает пеплом. Лина на всякий случай возвращает ножи и торопливо оборачивается к Лёшу:
– Цел?
– Лина?.. – Глаза юноши изумленно-недоверчивые. – Ты в порядке? Что с тобой?
Нашел время спрашивать!
– Пойдем отсюда. Лёш, скорее! Проклятье.
– Сейчас, – юноша поднял что-то с асфальта… кажется, нож одного из нападавших. Бросил быстрый взгляд и сунул в карман. – Тебя хотели убить?
– Меня?! Лёш, меня просто парализовали, а убить хотели тебя! Проклятье, твой контракт передали кому-то другому…
– Какой контракт?
– На тебя!
– Лина. Что это значит?
Проклятье! Девушка постаралась собраться. Не так бы она хотела признаться.
– Это значит, что я феникс, Лёш. Убийца. И у меня контракт на твою жизнь.
Всё.
Слова прозвучали. Все.
– Что?.. – прошептал Лёш. – Лина…
Это было невыносимо. Она не думала, что будет так.
– Я Лина из клана Феникс, ветвь Файер. Наемница. И… в общем, тебе пора.
И лишь в этот миг, увидев, как расширились в потрясении глаза Лёша, Лина с мучительной болью в сердце осознала, что пути назад нет. Слова сказаны, все, что могло бы быть между ними в эти несколько коротких дней, все, на что она надеялась… этого не будет.
Между Светлым Стражем и темной ведьмой ничего быть не может.
Лёш не отрывал от нее взгляда. И не уходил. И под этим потрясенно-недоверчивым взглядом она тоже не могла уйти.
И было больно.
И было…
– Черт, да уходи же! Меня наняли убрать тебя, ясно?!
Лёш молча качнул головой.
Черт его знает, что бы он сделал в этот миг… что бы она сказала… чем бы все кончилось. Но в этот миг рядом полыхнуло светом, и плечистая фигура шагнула к ним, почти прыгнула.
– Лёш! Цел… – выдохнул голос с заметным облегчением.
Вадим!
Ох как своевременно! Он разберется и позаботится о брате. Вадим присмотрелся к обстановке… и серо-зеленые глаза сощурились в пристальном взгляде:
– Лёш, что случилось? Лина?
Ох как же не вовремя. Старшего Соловьева не проведешь и не заставишь отступить. И с этим его чертовым талантом к перемещению не сбежать. Блин! Лёш – Лина почему-то верила – не стал бы ее преследовать. А вот Вадим…
– Лёш?
– Нападение ассасинов, – наконец проговорил Лёш. – Троих. Лина… она помогла.
Что?
Девушка изумленно распахнула темные глаза: Лёш, ты… что ты делаешь?
– Помогла? Лина?
– Она… э… отвлекла.
– Ага-ага, – покивал Вадим… и вдруг резким движением вытянул руку, словно накрывая площадку невидимой сетью.
На миг девушке показалось, что резко сдвинулся сам свет, замелькали тени, зазвучали голоса… тени голосов. А потом все стихло, и Лёш быстро придвинулся к Лине, словно защищая.
– Помогла, значит, – взгляд серо-зеленых глаз ощутимо похолодел. – Интересным танцам вас учат, леди-феникс! Стоять!
«Стоять!» прозвучало так, что она невольно замерла. Когда говорят таким голосом, то слушаешься автоматически, а он еще на всякий случай и руку вскинул, и напряженно подрагивавшие пальцы замерли, готовясь бросить магию.
– Дим, стой!
Первое, что ощутила Лина, – это досаду, что Лёш перекрыл ей сектор обзора. Он был куда выше, и теперь она видела его спину, напряженную, обтянутую темной рубашкой. Стоп. Спину? Спину?!
Он закрыл ее собой. Он рехнулся?
– С ума сошел?
– Вадим, подожди! Лина, стой.
– Отойди от нее! Лёш, ты спятил? Она убийца!
А, ну конечно. Хоть один нормальный в этом семействе. Теперь Лина могла бы и уйти… переместиться, ведь Вадим не посмеет бросать ничего уничтожающего. Но какое-то странное чувство, похожее на горькое любопытство, заставило ее остаться на месте.
И послушать.
– Она мне помогла! Оставь ее. Оставь, слышишь?
– А как же «контракт на твою жизнь»? – беловолосый ведьмак весьма точно скопировал ее интонацию.
– Дим!
Хорошо, что она не эмпат. Наверное, сейчас ее бы испепелило на месте досадой и бессильным гневом, который просто воздух плавил. Наконец старший брат сдался:
– Да не собираюсь я ее убивать! Расспрошу только. Раз помогла – пусть уходит. Просто не подставляй ей спину! Отойди же, черт.
Лёш наконец сдвинулся. Лина сдержала порыв отступить – ей почему-то страшновато было смотреть сейчас в глаза юноши. Почему-то было не по себе. Она же не сделала ему ничего, не выполнила заказ! Не тронула… почему же ей сейчас так горько и стыдно?
Но противника надо видеть. И поэтому она подняла глаза.
– Значит, ты познакомилась со мной из-за контракта? – Сейчас голос Лёша совсем не был похож на тот волшебный теплый тенор, который завораживал и грел сердце. Тихий был голос, невыразительный. Словно Лёш учебник читал.
– Да.
– И все это время?.. С самого начала?.. – Он, кажется, все еще не верил.
– Да.
Оправдываться смысла нет.
– Почему ты?
– Это моя работа, – Лина чуть пожала плечами. – Я феникс. Клан наемных убийц.
– Наемных? Поэтому ты тогда?..
– Да.
Лёш хотел еще что-то спросить, но сжал губы и промолчал. Зато Вадиму нашлось что сказать:
– А кто тебя нанял?
Вообще-то она не имеет права… а, к дьяволу.
– Посредник.
– Что обещал? Какая цена?
– Оплата по высшему тарифу и половина его, – кивок на Лёша, – магии.
– По высшему, значит. Гордись, братишка.
Лёш дернул плечом – ему явно было не до гордости.
– Кто посредник? Имя, уровень, клан, магия?
– Понятия не имею.
– Причину заказа он назвал?
– Нет.
– Местонахождение?
– Его вы уже не спросите. Он покойник.
Братья переглянулись.
– Ты?
– Да, – а что скрывать. – Он мне не понравился.
И снова молчание. И взгляды – Лёша, Вадима. И неожиданное:
– Пойдешь с нами. Родителям ни слова.
– Ну? – Даниэль не улыбался. И это было еще одним тревожным признаком.
Координатор Даниэль был притчей во языцех уже не первое десятилетие именно потому, что прославился как невозможно упертый оптимист. Что бы ни происходило в Своде – неведомо куда испарялись заготовленные ингредиенты эликсиров, появлялась на стене классическая рожа с надписью «Васька-дуракъ», юные кандидаты в Стражи влезли в учебник для старшекурсников и нечаянно отрастили на любимом учителе крокодилий гребень – Даниэль только солнечно улыбался и вместе с учениками брался исправлять их промахи.
И под мягкий, чуть торопливый говорок «ага, вот так, молодчина» отпадал крокодилий гребень, вырастал до нормальных размеров попавший под действие уменьшительного заклинания Координатор Савел, возвращалось на постамент сбежавшее учебное пособие – Mammuthus primegenius, в просторечии мамонт. А заколдованная сумка прекращала бегать за своим затравленным хозяином-неумехой и портить ему жизнь, то подкрадываясь сзади, то прыгая на руки, как любимый щенок, то вламываясь в самый неподходящий момент за некую белую дверку. Все получалось. И только надпись «Васька – дуракъ» так и оставалась нестираемой, с удручающим постоянством возникая на стене перед комнатой наставника. Кто именно намалевал на стене эту вредную рожицу, кто послужил моделью и какое именно заклинание нестираемости наложено в незапамятные времена на эту картинку, так и осталось тайной. Но Даниэль умел отличать мелочи от действительно важного, и рожица никоим образом не портила его настроения.
