друг друга без слов! Иначе в самых сложных ситуациях их не спасет ни то, ни другое — потому что они будут действовать несогласованно, а то и вовсе — противореча друг другу!
Чел так разволновалась, что даже забыла про свое вечное «стало быть». Ее сестра в разговор не лезла, но, судя по тому, как она отложила нож и внимательно нас слушала — ее эта тема тоже заинтересовала.
— А в несложных ситуациях? — перебил я словесный поток Чел. — Если все будет ровно и спокойно… Если у нас есть пилот…
— У нас нет пилота! — взвизгнула Ника за спиной.
— Допустим, у нас есть пилот. — интонационно нажав на слово «допустим», повторил я. — Ты сможешь обеспечить поддержку самолету? Или, может, вы с сестрой сможете? Два аэроманта — лучше, чем один, не так ли?
— Смотря какому… Смотря на сколько… Смотря куда… — Чел распахнула свои бездонные глаза еще больше. — Я не знаю, Серж, не смотри на меня так!
— Да или нет? — продолжал давить я.
— Я… Мы… Можем попробовать!
— Не надо пробовать. — очень серьезно сказал я. — Надо просто это сделать. От этого зависит множество жизней, и, возможно, весь наш план целиком.
И только после того, как я это сказал, до меня дошло, что это действительно так. Что от того, сможем мы сейчас помочь управлению в защите завода скиллтрита или нет, действительно зависит вся дальнейшая деятельность нашего отряда. Потому что если нас постигнет неудача, или, тем более, если мы не явимся вовсе — никакой больше деятельности не будет. В одном варианте дальнейшего развития событий заговорщики сметут завод с лица земли, после этого займутся управлением, которое без синего газа не сможет никак им противостоять, и закончат все уничтожением остатков человечества. В другом варианте при потере завода люди будут вынуждены выпустить из камер реадизайнеров и просить о помощи их, и, с одной стороны, это вроде даже не самый плохой вариант, вот только конкретно для нас все равно все будет кончено — потому что только-только завоеванное доверие разрушится, как карточный домик в центре торнадо. Не говоря уже о том, что нет никакой гарантии, что освобожденные реадизайнеры после всего пережитого согласятся сотрудничать с людьми, если у них не будет примера такого сотрудничества перед глазами.
А даже если и будет — не факт…
В любом случае, нам надо там быть. Просто надо. Из всех атак эта будет самой важной, самой серьезной, самой глобальной. Не удивлюсь, если на нее заговорщики отправили всех, кто только способен оперировать праной, оставив лишь одного на порталах… А то и не оставив вовсе. В этот раз у них не та цель, чтобы малой группой пакостить исподтишка. В этот раз они идут уничтожать огромный кусок земной поверхности. И силы им понадобятся соответствующие.
— Чел… — я взял Белову за плечи взглянул ей в глаза, которые она упорно прятала. — Надо.
— Ты можешь хотя бы объяснить, что происходит? — внезапно вмешалась младшая Белова. — Ведь совершенно непонятно, что именно надо!
Я покачал головой:
— Это я расскажу сразу всем, чтобы время не тянуть. Поверьте, я бы не стал ставить вопрос ребром, если бы на то не было действительно важной причины. Так что если есть хотя бы минимальная вероятность того, что вы сможете — отвечайте «Да».
Чел и Марго переглянулись, одинаково поджали губы и одинаково сощурили глаза. Короткий взгляд на меня — и они приникли голова к голове, тихо перешептываясь и обсуждая что-то свое аэромантское. Разок Чел недовольно фыркнула, разок Марго обиженно надула губы, а потом они снова посмотрели на меня и синхронно кивнули. Тогда я повернулся к Нике и вопросительно изогнул бровь.
— Да ладно, ты же уже все решил. — вздохнула Кровавая. — Но, если мы разобьемся, я тебе мозг съем! По чуть-чуть! Маленькой ложечкой! Даже нет, палочками!
— Да хоть через трубочку. — усмехнулся я. — Теперь быстро разделяемся и собираем всех в общем зале!
Не знаю, как так получилось, но уже через минуту все были на месте. То ли устали сидеть на задницах и соскучились по настоящему делу, то ли испытывали угрызения совести за прошлые неудачи, то ли еще что… Это, в общем-то, неважно. Важно, что ребята были собраны и рвались в бой.
Глядя в мой телефон, Персефона проецировала прямо на воздух плоскую прановую карту, тыкая пальцем в которую я объяснял присутствующим, что нам предстоит делать.
— Прямо сейчас заговорщики, вероятнее всего, в полном своем составе двигаются по пустошам к заводу скиллтрита — того самого вещества, которое делает из простых людей Иллюзионистов. Как вы понимаете, для управления это основное, и, по сути, единственное оружие в борьбе с реадизайнерами, поэтому, если его уничтожат, война будет, по сути, проиграна. На то, чтобы отстроить еще один завод, не будет ни времени, ни ресурсов. Поэтому наша задача — помочь людям отбить завод. К сожалению, его местонахождение настолько секретно, что даже на фотографии со спутника видно только расплывчатое марево, на которое не обратишь внимания, если не знаешь, где и что искать, поэтому и попасть напрямую туда у нас не выйдет. Мы будем двигаться ступенчато. Персефона перенесет нас в Вицеслав, в то же место, что и в прошлый раз. Оттуда Даша открывает портал на аэродром, где мы берем подходящий самолет.
— Наиболее готовый к вылету. — пояснила за меня Ника из рядов реадизайнеров.
— Да, спасибо. — я кивком поблагодарил ее и снова ткнул пальцем в карту. — На самолете преодолеваем двести километров до завода скиллтрита. Высаживаемся, вступаем в бой, помогаем людям отбиться от заговорщиков. Вопросы?
В воздух взметнулся сразу добрый десяток рук. Неприятно, конечно — отвечать на все вопросы это только время терять, но с другой стороны радует, что хотя бы теперь они не выкрикивают их с места, а ждут очереди. Какой-никакой авторитет в этой компании я все же заслужил, а, значит, они будут доверять моим решениям.
Я кивнул Киру, который тянул руку выше всех.
— Фотография, конечно, сильно размыта… — он ткнул пальцем в полупрозрачную прановую карту. — Но, по-моему, там нет ничего похожего на посадочную полосу… Как мы там сядем?
Так, приехали. Еще и какая-то посадочная полоса нужна,
