собрались зеваки, громко подбадривая то моего мужа, то его мать.
– Быстрее беги, быстрее!
– Коли его, баба, коли!
– Ой, гляньте, люди добрые, чо делается! Как она его! Ох, жалко парнишечку!
Петр добежал до калитки, и я впустила его, моментально подняв защиту. Кивнула на дом – иди, мол, и уставилась на побуревшую, как свекла, женщину:
– Матушка Лелена, – пропела сладким голоском, – вы пришли нас поздравить с законным браком?
Зеваки охнули, грохнули и заулюлюкали.
– Ах ты стервь! Свела мужика со двора! На кой он тебе сдался? – сипя и шипя, ругалась старуха, пытаясь тыкать в калитку ухватом.
– Ой, что вы говорите, – я картинно потупилась, – такой парень, красавец, умница, заботушка!
Лелена остановилась и уставилась на меня с подозрением.
– Так замуж хотелось, что осени ждать не стали, – продолжила я, прижимая руки к груди, – но уж по первому снегу точно отгуляем, как положено! Только дом новый поставим и сад свой посадим!
Вот про дом и сад я зря сказала – Лелена взвыла и попыталась меня достать через калитку. Защита полыхнула, заскрипела пугающе, из дома выскочил Петр – уже без крынки – и бросился к нам.
– Мама! Ну что вы так переживаете? Отдохнете от меня. Я и зверей своих заберу…
Лелена сгорбилась и отвернулась. Петр вышел из-под защиты моего дома, обнял мать и повел ее домой. Зеваки еще посудачили и разошлись.
К обеду Петр действительно вернулся со своим зверьем и с телегой “приданого”. В основном, конечно, привез инструменты, какие-то доски, связки бересты, веток, узел с одеждой и красивейший резной сундучок – старинной работы, украшенный красной медью и затейливым замочком.
Сундук предназначался мне в подарок. Оказывается, старая Лелена для каждой будущей невестки готовила сундук, раз уж дочерей у ней не случилось. Открывать щедрый дар я не стала, но позволила внести его в сени и оставить там. Сарай в дальнем конце сада пришелся кстати – Петр разместил там свой зверинец и коней. Инструмент с телеги сгрузил частично – все, что требовалось для постройки дома, оставил наготове.
Еще парень привез немного прошлогодних овощей и свежей зелени – на еду. А после обеда повел меня смотреть участок, выделенный старостой под строительство. Земля хоть и числилась королевской, однако находилась под управлением старосты, как главы общины. Вот, покумекав, старый хитрец и выделил парню место на совершенном неудобье. Я только хмыкала, когда Петр радостно вещал мне про огромный участок и возможность развести сад рядом с домом.
– Ты же понимаешь, что сюда нужно будет много сил вложить? – сказала я, оглядывая кусок земли, отмеченный с утра колышками.
– Понимаю, – Петр мрачно глянул на меня из-под удивительно красивых бровей. – Да только дом ведьмы – он же не навсегда. Приедет какая-нибудь фифа столичная и выдавит тебя прочь. А дом матери братья продавать будут, чтобы поделить. Им тут ни дом, ни земля не нужны.
Я призадумалась. А ведь он прав.
– Откуда ты про столичных ведьм знаешь? – спросила только.
– Да бабка моя по отцу ведьмой была. Слабенькой, но людям помогала. В том доме как раз жила. Он там давно стоит. А потом Мелузина приехала и вытурила ее. Да еще пожаловалась куда-то, и бабке браслет надели, чтобы ворожить не могла. Травы она все равно собирала и лечила, но умерла быстро.
Я вздохнула: две ведьмы в одной деревеньке – это и правда тяжело.
– Хорошо, я поняла твою мысль. Тогда со строительством не торопись. Сначала надо место расчистить правильно и подготовить. И за лесом как поедешь, меня возьми. Тут, правда, придется сначала камень покупать…
– А я знаю тут каменоломню старую недалеко, – обрадовался Петр, – там уже выработку не ведут, но самому десяток-другой камней брать не запрещают.
– Вот и покажешь – попозже, – решила я, – а пока… помогай!
Мы обошли выделенный кусок пустоши, изрядно заросший бурьяном, тщательно прокапывая канавку вдоль вбитых колышков. Вернее, Петр копал, а я шла и бормотала наговоры, посыпая свежепотревоженную землю смесью сухих трав и пряностей.
Потом взяла две длинные ветки и пошла гулять по участку, разыскивая воду. Нашла, но глубоко. А вывести воду ближе – так я не стихийник, придется Петру копать!
Отметив место для будущего колодца, стали думать, где поставить дом. Хотелось бы повыше – на пригорке, но староста выделил нам низину, куда стекало всякое со скотных дворов. Все старые постройки остались на возвышенностях – скотные дворы так и ставят. А вот сады можно и в низинах садить, знать только какие. Бродили мы долго, наконец выбрали подходящее местечко – чтобы ветерок сдувал комаров, чтобы вода стекала ниже, и чтобы земля была плотнее – под фундамент ямы копать.
Тут тоже мы немного поспорили, но ведьм специально учат находить лучшее место для жилья, так что я все равно мужа переспорила, а потом, довольная собой, отправилась домой. Петр остался. Он собирался скосить весь бурьян и потихоньку начинать копать колодец. Без воды дому не стоять и сад не развести.
Уже на подходе к своим владениям я услышала неприятный шум. У калитки толпились всадники в дорожных плащах со значками магов. Дом уже окутался защитой – значит, не сумев войти сразу, незваные гости пытались вломиться силой. Я нахмурилась и пробралась на территорию через заднюю калитку. Ох, и умные тут жили ведьмы – защита была выстроена по принципу мягкого зеркала – принимала магические удары и укреплялась ими. а накопив изрядный заряд, могла и плюнуть чем-нибудь этаким в слишком настойчивого посетителя.
– Добрый вечер, господа, чего изволите? – я вышла из дома, облачившись в защитный балахон, словно только что ворожила или работала в лаборатории.
– Ведьма Алтея Ренни? – строгим тоном спросил коротышка в богатом малиновом камзоле.
– Она самая, – ответила я, прищурившись.
Староста стоял чуть в стороне от всадников, всем своим видом показывая непричастность к появлению незнакомых мне магов.
– Магический патруль! Нам поступил сигнал, что вы укрываете одаренного ребенка!
Я подошла ближе и прищурилась еще сильнее:
– Согласно закону “Об одаренных” ни один ребенок не может пройти полноценное обследование до наступления телесной зрелости. Дети, живущие в этом доме, не достигли возраста зрелости. Можете спросить у старосты.
Мужик неохотно нашел взглядом старосту, и тот спокойно с достоинством кивнул:
– Все верно, господин. Две девчонки у госпожи ведьмы живут – одной десяти нет, второй и года не исполнилось.
Маги нахмурились, пошептались и заявили:
– Дети сироты?
– Нет, – покачала я головой, – это мои дочери.
Вот тут кругленький маг ощутил тонкость и громко заявил:
– Я
