запоминая приметы. — Надо будет проверить.
Куст подобрался к окну, и на фоне желтого яркого прямоугольника вырисовался силуэт, похожий на лохматого кота.
Потом куст потянулся к открытой форточке…
И Маша вдруг, совершенно отчётливо поняла: никакой это не куст. Это бомж. Бродяга.
Прятался в их с тёткой дворе — широко известный факт, что Рамзес не лает даже на голубей, коих в округе великое множество…
А потом, услыхав, что хозяева уехали, решил поживиться в чужом доме, чем бог послал.
Кто такой бог, и чем он может послать, Маша не задумывалась. Но само выражение ей страшно нравилось.
А сестрички-то, поди, спят! — в панике подумала она. — На дискотеку их не отпустили, вот они наревелись от обиды, и заснули себе, без задних лапок. А он щас как залезет в окно, как напугает… А ведь шеф наказал закрыть двери и окна. А они, клуши, забыли.
Куст-бомж уже взгромоздился на подоконник и протягивал свои липкие щупальцы к форточке, чтобы уцепиться.
Маша лихорадочно оглядела свою комнату.
Мишка Тэдди? Нет. Лётные качества ниже среднего. Кролик Роджер? Та же фигня.
А вот Бараш… Она взвесила на руке сиреневого смешарика. Как раз вчера она спрятала в его пушистом пузе несколько пакетиков с цветным порошком — а чего?.. Отличный тайник! Никто не догадается.
И похвалила себя за предусмотрительность.
Прищурив один глаз, Маша прицелилась и запустила Бараша в спину бомжа: почувствует удар, испугается и убежит.
Игрушка спокойно пролетела над его головой, аккуратно вошла в форточку, влетев таким образом в дом, и плюхнулась на пол.
Маша застонала: это ж надо! СПЕЦИАЛЬНО будешь целиться в форточку — фиг попадёшь. А тут — такое везение, со знаком минус…
Когда Бараш плюхнулся на пол, пакетики в его пузе порвались и комнату заполонило облако разноцветной пыльцы…
Упс… — Маша даже присела, чтоб её не заметили с улицы. — Теперь у них вся комната — в радугу.
Пыльцу Маша стянула на ярмарке.
Тётка водила её на осенний променад, посмотреть уличный цирк и другие ништяки.
В общем и целом, Маша мероприятие одобрила.
Петушки на палочке были сладкими, сахарная вата тоже не подкачала.
А когда она увидела, как факир исчезает в клубах цветного порошка, то подумала, что такое ей тоже надо. И решила экс-про-прировать часть реквизита для собственных нужд.
Незаметно испарившись из-под бдительного тёткиного ока на пять минут, она пробралась за матерчатый занавес, отыскала ящик, разрисованный звёздами и со следами радуги на крышке, и взяла взаймы несколько пакетиков.
Красть нехорошо. Широко известный факт.
Но прочитав поучительную повесть о Геке Финне, таком же сироте, как и она, Маша пришла к выводу, что папаша Гека был не так уж и не прав. Взять взаймы — это ведь не кража, правильно? Взрослые часто одалживают друг другу. Это называется «занять до получки».
Вот и она заняла порошок до получки. Ну, в смысле, до того момента, как факир получит ещё — наверное, так…
Как только цветная пыльца взметнулась в воздух, бомж спрыгнул с подоконника обратно в сад и припустил в кушари.
Маша успела заметить желтые, светящиеся собственным светом глаза и острые, прижатые к голове, уши.
— Кто здесь? — вслед за бомжом в окне появилась голова в чёрных дредах. Огляделась, посмотрела на свои, испачканные в цветной краске, ладони… А потом форточка захлопнулось.
— Вот то-то же, — удовлетворённо сказала Маша. — Будете знать, как приказы шефа не выполнять. Да если б не я…
И с чувством выполненного долга она юркнула обратно в кровать, закутавшись в тёплое, и что уж греха таить, не такое уж и кусачее одеяло.
А за забором, словно его кусали блохи, по талым листьям катался громадный кот.
Вот по его телу прошла судорога и на тропинку встал раздетый человек, в густой бороде, спутанных кудрях и с серебряным ошейником на шее.
Откуда-то с дороги донёсся свист и бородач, подпрыгнув, припустил на этот свист, как был. Босиком.
Хлопнула дверца машины, завёлся мотор, завизжали покрышки.
— Что сие?
Кончиками пальцев Алекс держал странный мохнатый мешочек, или мяч. Был он дикой раскраски: розово-оранжево-голубой — как и пыльца, засыпавшая весь офис.
Яркие полосы исчертили ковёр на полу, кремовые корпуса мониторов, столы и стулья. Пластиковый кожух принтера словно вышел на тропу войны.
— Это Бараш, — тихо ответила Антигона. — Игрушка такая.
Девчонки, все втроём, стояли навытяжку, заложив руки за спины и поедая начальство густо подведёнными глазами.
Алекс посмотрел на окно. Занавески были плотно задёрнуты и тоже покрыты налётом разноцветной пыльцы.
Создавалось впечатление, что в офисе взорвалась бомба. Только вместо тротила была вот эта загадочная цветная пудра.
— Игрушка… — мстительно протянул шеф. Был он небрит, в своём любимом лапсердаке до пят, от которого остро и резко пахло порохом и кровью. — Не буду спрашивать, как она здесь оказалась, — ядовито продолжил шеф. — Спрошу другое: я приказал перед отъездом всё запереть?
Девчонки синхронно кивнули.
— Мы всё заперли, шеф, — подала голос Афина. Синие волосы закрывали часть склонённого лица, я видел только подбородок с ямочкой и кончик носа.
— И проверили периметр, — добавила Амальтея.
— Что мы, маленькие, шеф? Приказов не понимаем? — Антигона покосилась на предателя-Бараша.
Круглый меховой шар, вкупе с новым дизайном офиса, опровергали её слова: ясно же, что оная игрушка влетела в окно.
И я даже подозреваю, кто её к нам забросил.
Шеф фыркнул.
Как морж, который подхватил насморк: тоже не поверил в невиновность девчонок.
— Свет очей моих, услада сердца моего, вы случайно своими прекрасными головками не ударялись? — ласково вопросил он. Девчонки переглянулись. — Сколько раз повторять: когда нас нет дома, ВЫ отвечаете за сохранность периметра. Хранительницы очага! — патетически возопил шеф. — Берегини!..
— Ничего же не случилось, — буркнула в пол Антигона. Как самой нетерпеливой, ей уже надоела устроенное Алексом представление. — Всё путём, шеф. А Бараш принадлежит той конопатой бестии, что приблудилась к Авроре Францевне. Зуб даю.
Алекс втянул носом воздух, а потом выдохнул. Было видно, что концерт ему тоже надоел, и он сам не прочь свернуть лавочку.
— Ладно, прощаю, — высокомерно бросил он. — В последний раз. Ещё раз облажаетесь — постригу в монашки. Лично. И в монастырь, к отцу Фотию. Доступно?
Жестом он распустил высокое собрание и удалился к себе — принять ванну и перевести дух.
Девчонки ускакали на кухню. Не хотели отсвечивать. От греха.
Я пошел следом. Тронул за руку Антигону, та остановилась, бросив на меня полный вызова взгляд.
— В саду кто-то был, — тихо сказал я.
— Приблуда? — спросила девчонка. Так она звала конопатую малютку из соседнего дома. — Любопытная, как чёрт знает что. Я уже и дыры в заборе законопатила, и…
— Это не соседка, — перебил я. — По запаху — чужой. И он собирался влезть в форточку. Которую вы…
— Да знаю я, — Антигона дёрнулась, как от пощечины. — Профукали. Всё проверили, а в офис не заглянули. Я была уверена, что Амальтея там побывала, та надеялась на Афину… Что нам, по три раза бегать?
— По шесть, если надо будет, — подражая шефу, рявкнул я. — Потому что вас могли убить.
— Ну, это было бы проблематично… — жестко усмехнулась Антигона. К тому же, магический периметр… — я поднял бровь. В её глазах мелькнула неуверенность. — Ты имеешь в виду, это был… человек? — наконец пискнула Антигона. Я кивнул. А потом добавил, для ясности:
— Клал он с прибором на наш периметр.
Периметр охранял от существ сверхъестественных. На людей он не производит никакого впечатления. Но никому из нас и в голову не могло прийти, что в особняк может влезть обычный человек…
Ругался я, на самом деле, зря — Алекс этого вообще не любит. Но накипело!
Как представлю, что возвращаемся мы с шефом с охоты, а тут…
Сунув руку за пазуху, я нащупал твёрдые бусины чёток. Полегчало.
После того, как Владимир с Чумарём, явившись на импровизированные похороны графа, рассказали, что Великого Князя Скопина-Шуйского убили, к чёткам из драконьего жемчуга я стал относится как-то иначе.
Не просто подарок. Уникальный артефакт. Таких больше не будет.
Передел власти грядёт, —
