кур, с криками промчалась стайка ребятишек, бегущих за первым, на спине у которого болтался новенький рождественский веночек с колокольчиками и рожками. Точь-в-точь, как в американских фильмах.
Интересно, сегодня что, Новый год по ихнему календарю? Я задумался, пытаясь припомнить дату, но ничего путного на ум не приходило.
Пройдя несколько шагов, я увидел двух старух, пытающихся привязать огромный пляжный зонтик к ветке дерева, росшего над одним из многих помостов, на которых так любили сиживать местные жители.
Такой себе аналог бревна перед сельсоветом, на котором деревенские неспешно плюхают семечки и обсуждают правительство, председателя и цены на керосин.
Зонтик был явно не первой молодости, и судя по всему, еще участвовал в фильме «В джазе только девушки», в той знаменитой сцене на пляже.
И на улицах никого. Кроме копошащейся живности, разумеется.
Странно, местный бюджет явно пополнился. В деревне появился инвестор, специализирующийся на импорте?
Все интереснее и интереснее.
Подойдя к останкам пикапа, я остановился. Две девушки – из местной золотой молодежи, одна мне, кстати, постоянно строила глазки, старательно раскрашивали его краской из баллончиков. В розовый, черт побери, как мой бассейн, цвет! Даже не обработав поверхность. Ну это ладно, местные могли такого и не знать.
Может, и других средств для покраски у них не было?
В метре от старательно работающих портретисток сидел на корточках какой-то тип, раньше я его не видел, и жевал жвачку, время от времени деловито покрикивая на художниц.
В общем, вовсю руководил процессом.
Я остановился в полусотне шагов, с интересом наблюдая, как рождается искусство. Одна красила правильно, распыляя струю издалека, а у другой не совсем ладилось. Она слишком близко держала баллончик, отчего краска струями стекала вниз по ржавому металлу, и еще вдобавок сильно прижимала палец к отверстию.
Несколько секунд я смотрел, пока прораб случайно не повернул в мою сторону голову. Его перекосило, и вскочив на ноги, он расправил тощие плечики и не спеша пошел в мою сторону, вальяжно шаркая шлепанцами и что-то бормоча на своем наречии. На его чреслах красовались джинсы на несколько размеров больше, и три метра подтяжек. И связка каких-то бус на груди и руках.
Девчонки прекратили работу, с опаской поглядывая на нас.
Городской, ясное дело.
Приехал поднимать село.
Я молча ждал, пока столичная штучка подойдет ко мне.
Он приблизился, очевидно собираясь повергнуть меня во прах своим горящим взглядом. Но не получилось: я был минимум на полторы головы выше. И раза в полтора шире. К сожалению, он этого сразу не сообразил. А уже когда дошло, скорость движения потихоньку стала падать.
Как в парадоксе Зенона – лягушка прыгает, и каждый следующий прыжок вдвое меньше предыдущего.
Короче, пылу у мажора поубавилось.
А потом он разглядел у меня рюкзак, наушники и сложенные на поясе очки, и совсем стух.
Мой гардероб и аксессуары были явно круче, чем его красные подтяжки.
Он замер и в растерянности почесал затылок. К сожалению, языковой барьер не позволял мне задать традиционный вопрос: «И че?»
Поэтому я молчал тоже.
В наушниках шумела музыка, и его взгляд то и дело останавливался на них. Ага, отметка по шкале агрессии сползла на ноль. Ладно, мы не гордые… Поэтому я взял одну бусину и медленно протянул ему.
Он осторожно подошел, а потом приложил ее к уху, не засовывая. Правильно. Это молодец.
Нечего антисанитарию разводить.
На лице его появилась улыбка. Понравилось.
Минуту я терпеливо ждал, а потом, когда трек закончился, нажал в кармане стоп.
Он с неохотой вернул наушник, и оглянулся на замерших возле розового алтаря девчонок. Видно, что им тоже ужасно хотелось послушать.
Ну хватит, хорошенького понемножку. Нечего аппаратуру порожняком гонять.
Я отдал ему честь, и он машинально сделал то же самое.
Когда я вышел к лавке Дэна, все прояснилось.
Напротив стоял маленький грузовичок, набитый всевозможным барахлом – потрескавшимися пластмассовыми стульями, оконными рамами, абажурами и прочими, весьма важными и интересными вещами.
Вся население деревни было здесь. Они обступили грузовик, шумно восхищаясь содержимым. В кузове, с трудом перемещаясь среди наваленного хлама, деловито сновал кривоногий мужик, удивительно смахивающий на давешнего стилиста.
Отец, очевидно.
Он выбирал очередной артефакт, любовно его осматривал, а потом с важностью протягивал в чьи-то нетерпеливые руки. И предмет тотчас волшебным образом исчезал, внутри людского моря, словно кубик рафинада в чашке с кипящим кофе.
Некоторое время новоприбывший раздумывал, руководствуясь каким-то загадочным, лишь ему понятным алгоритмом, потом вынимал из кучи очередную новинку, которую толпа тут же с живостью принимались обсуждать, и под одобрительный шум одаривал ту же пару рук.
По-моему, гораздо проще было бы свалить эту кучу на землю, и все разобрались бы сами. Но приезжий так не считал. И похоже, что и местные были того же мнения. Им, видно, нравился сам процесс.
Дэн стоял на веранде, и усмехаясь, покуривал трубочку. Невдалеке его мать, в толпе других старух, восторженно охала, восхищаясь очередным брендом.
Словно накануне выборов, подумал я. Достойный кандидат покупает голоса избирателей.
Я пожал плечами и прошел в лавку. Никто, кроме Дэна меня не заметил.
– Привет! – сказал я, пожимая ему руку, кладя рюкзак на стойку и расстегивая молнию.
– Привет, – сказал он, входя за мной. – Рррау!
И оскалился на меня острыми клыками.
От неожиданности я отшатнулся, дернув рюкзак. Травки-цветочки ворохом рассыпались по неровному полу.
Я растерялся лишь на мгновение. В голове тут же родилась логическая цепочка – какой-то вампир обратил местных, и теперь собирает себе клан. А привезенные предметы – первый шаг на пути приобщения их к цивилизации.
Но к моему стыду, все оказалось куда проще.
– Ма Куанши! – провыл Дэн и вытащил изо рта пластмассовые челюсти – такие когда-то у нас в школе считались верхом шика, и показал мне.
Чувствуя себя полным дураком, я неуверенно рассмеялся.
– На! – сказал Дэн, протягивая мне запечатанную пару таких же точно челюстей.
Я машинально взял. Дешевая поделка, что и говорить, но я ведь купился!
Повертев в руках челюсти, я сунул их в карман. Будет достойная замена, если вдруг зубы выпадут…
– Спасибо. – Сказал я, и подтолкнул рюкзак к Дэну. – На таможне все порешали, с товаром проблем не будет.
Дэн кивнул, и ловко стал его опорожнять.
Послышался крик. Я обернулся. Ажурная решетка, лишенная связки с другими вещами, медленно накренилась и упала на головы стоявших вблизи.
– Йуо пурэно вещь, – задумчиво сказал Дэн, ткнув узловатым пальцем в сторону грузовика. – Но дхерай вещь мэхэнго!
Он потер колючий подбородок и вздохнул.
Это старые вещи, но большинство вещей им не
