class="p1">— Да нет. Делать шашлык!
— Не назову себя большим специалистом, но жареное мясо в любом случае получится.
Дача у баронов Поклонских оказалась, что надо — старый, но вполне крепкий двухэтажный дом на самом берегу Нижнего Суздальского озера. С трёх сторон дом окружал чистый сосновый лес, а с четвёртой стороны располагался собственный кусочек песчаного пляжа.
На пляже мы и расположились. Я соорудил мангал из четырёх кирпичей, поставленных на ребро, и развёл между ними огонь. Мясо на решётке шипело, исходя прозрачным соком. Капли жира падали в огонь и вспыхивали синеватым пламенем.
По воде озера скользили лодки с отдыхающими, слышались неразборчивые разговоры, которые иногда прерывались весёлым смехом.
Баронесса сбросила лёгкое платье и осталась в голубом открытом купальнике. Осторожно вошла в воду и удивилась:
— Надо же, ещё тёплая!
Затем красиво нырнула и поплыла брассом.
Я снял мясо с огня и с разбега бултыхнулся в озеро. В несколько гребков догнал Машу и поплыл с ней рядом.
Вода пахла свежестью, над ней поднимался лёгкий, еле заметный туман. Закатное солнце просвечивало сквозь сосны, окрашивая их стволы тёмной горящей медью.
Надо бы поинтересоваться, сколько стоит домик в этом уютном местечке!
Потом мы, обжигаясь, ели горячее мясо и запивали его красным «пинно» из пластиковых стаканчиков. Огонь давно прогорел, только угли еле заметно алели под толстым слоем седого пепла.
Я залил костёр водой и обнял баронессу за плечи. Её кожа была сухой и прохладной.
По скрипучей деревянной лестнице мы поднялись на второй этаж. Там стояла огромная высокая кровать тёмного дерева с самым настоящим балдахином! Кровать была застелена свежим бельём, и я заподозрил, что Маша заранее планировала эту поездку.
Маша повернулась ко мне спиной. Я осторожно потянул тесёмки купальника. Они легко развязались, и я увидел тонкую белую полоску на загорелой коже.
* * *
Барон Валентин Симагин решился.
Утром доктор посмотрел на него сквозь очки и сказал:
— Ну, что же, анализы у вас хорошие. Налицо некоторое истощение. Пожалуй, я порекомендую вам некоторое время воздержаться от практических упражнений с магической матрицей. Но к теоретическим занятиям вы можете вернуться уже сегодня.
Симагин откинулся на подушку, изображая слабость. Сильно стараться ему не пришлось — барон не спал всю ночь, думая о Тёмном Проводнике, и задремал только под утро.
— Хорошо, доктор, — слабым голосом сказал Симагин.
Он был достаточно умён, чтобы понимать — прямую просьбу оставить его в санчасти доктор воспримет как симуляцию.
Доктор поправил очки и внимательнее вгляделся в лицо барона.
— Что-то не нравятся мне ваши круги под глазами, — сказал он. — Плохо спали?
— Отвратительно, — честно сказал Симагин.
— Вот что, — решил доктор. — Оставлю-ка я вас в палате ещё на сутки. Сейчас вам принесут снотворное. Высыпайтесь.
— Спасибо, — от души поблагодарил Симагин.
Таблетку снотворного, которую дала ему медсестра, Симагин спрятал под языком. Лекарство оказалось таким горьким, что Валентин еле-еле дотерпел до туалета. Выплюнув таблетку в унитаз, он долго полоскал рот водой из-под крана. Вода чуть отдавала ржавчиной, но барону было всё равно.
Только бы избавиться от невыносимой горечи!
Затем Валентин вернулся в палату и спокойно уснул. До вечера нужно было выспаться.
Ночью он лежал, не сводя глаз с шевелящихся занавесок. Чёрные тени скользили по полу, порывы ветра холодили лицо.
Симагин чувствовал мелкую дрожь и не мог понять, что это — холод, страх или нетерпение.
— Ты принял решение?
Знакомый бесцветный голос негромко прошелестел откуда-то из-за спины барона.
Непостижимым образом Тёмный Проводник вошёл в палату незамеченным и опять стоял возле кровати!
Симагин повернул голову и увидел фигуру в чёрном плаще с широким капюшоном.
— Да, — закивал барон, боясь передумать. — Я хочу, чтобы моё желание исполнилось! Я хочу…
Тёмная фигура еле заметно шевельнулась.
— Мне не нужны подробности. Достаточно, что их знаешь ты. Насколько сильно твоё желание?
— Очень! — подтвердил барон Симагин.
И торопливо спросил:
— А если желание не одно?
— В этом нет ничего страшного, — негромко сказал Тёмный Проводник, — если твои желания не противоречат друг другу.
— Не противоречат! — заверил его барон.
— Что ж, сосредоточься на них, а я просканирую твою матрицу. Закрой глаза — так тебе будет проще.
Барон крепко зажмурился и представил голую княжну Соловьёву. Он не знал, как она выглядит без одежды, но достаточно изучил фигуру княжны. Остальное доделало воображение.
— Попробуй объединить все желания в одну картинку, — приказал голос.
Барон представил себя рядом с княжной. На нём богатый костюм, на левой стороне груди вышит княжеский герб. Правый карман пиджака чуть оттопыривается — в нём лежит увесистый пухлый бумажник. Барон — нет, князь Симагин! — сидит в роскошной столовой своего дворца на Невском проспекте и завтракает с золотой посуды, которую подаёт ему симпатичная служанка в белоснежном кружевном переднике. Князь Симагин протягивает руку к высокому бокалу на тонкой ножке, в который налито коллекционное шампанское «Дом Роше». Симагин делает глоток и лениво улыбается, глядя на княжну Соловьёву.
— Я сегодня допоздна задержусь на бирже, — говорит он. — Не жди меня.
Княжна послушно кивает. Её розовые соски вздрагивают.
Князь Симагин знает, что она всё равно будет ждать — ведь княжна влюблена в него, как кошка. Эта мысль будоражит Валентина.
— Достаточно, — шелестит голос Тёмного Проводника. — Я вижу, ты настроен серьёзно.
Барон Симагин открыл глаза. Образ княжны Соловьёвой медленно таял в ночной темноте палаты.
— Что дальше? — спросил барон.
— Завтра приступай к занятиям, — приказал Тёмный Проводник. — Никому ничего не говори и почаще думай о своих желаниях. Когда придёт время, я с тобой свяжусь.
— Когда это будет?
— Скоро. Проход в другой мир требует подготовки. Ты получишь записку с указаниями, она будет в твоём кармане.
— В том другом мире, там всё будет так, как я хочу?
Тишина.
Симагин повернул голову и увидел только стену, выкрашенную белой краской.
Фигура в чёрном плаще бесследно исчезла.
* * *
Утром мы с баронессой пили кофе на открытой веранде и слушали пение птиц. Судя по тёмной окраске с рыжими пестринами, это были скворцы. Они деловито перепрыгивали по развесистой рябине, на которой гроздьями висели ярко-оранжевые ягоды.
По небу скользили лёгкие белые облака. День обещал быть солнечным, а для петербургского августа это редкость.
— Хорошо, что ты поступил в училище, Костя, — осторожно сказала баронесса, поглядывая на меня.
— Согласен, — ответил я, разглядывая тонкую молочную пенку на стенках чашки.
— Конечно, это всего лишь начало, — улыбнулась Маша, — но перед тобой открываются хорошие возможности. Ты всего лишь дворянин, а уже бываешь во дворце и лично знаком с Императором. Есть шанс сделать карьеру при дворе.
Я и сам думал о возможностях и прикидывал разные варианты будущего. Но слова баронессы неприятно царапнули.
Это моё будущее, мне о нём и думать.
Я промолчал и сделал глоток кофе.
— Мой отец хочет с тобой познакомиться, — сказала Маша.
Я чуть было не спросил «зачем», но вовремя спохватился. Всё было понятно и так.
Я пожал плечами.
— Хочет — значит, познакомимся.
— Ты не против? — обрадовалась баронесса.
— А почему я должен быть против? — уклончиво ответил я.
— Отлично! Тогда я поговорю с папой и позвоню тебе. Слушай, а ты сможешь приехать к нам в гости в форме?
— У меня есть неплохой костюм, — удивился я.
Надевать комбинезон не хотелось. Хоть Аня и подогнала его по фигуре, но плохую дешёвую ткань не скроешь.
— Нет!
Маша тряхнула головой.
— Понимаешь, мой папа хоть и барон, но никогда не служил в армии. А ты пока просто дворянин, но форма придаст тебе…
Баронесса замялась, подыскивая подходящее слово.
— Серьёзности? — спросил я. — Веса?
— Вот-вот!
Маша не уловила сарказм в моём голосе.
— Я могу даже палаш прицепить, — согласился я. — И притащить с собой голову какой-нибудь твари пострашнее.
— Да ну тебя!
— Ладно, буду в форме, если ты просишь. Ты закинешь меня в училище, или уже опаздываешь?
— А сколько сейчас времени? — спохватилась баронесса.
И тут в её сумочке зазвонил телефон.
— Да, Жан Гаврилович! — сказала она. — Слушаю!
Я насторожился.
— Прорыв, где?
Баронесса выслушала ответ и побледнела.
— Так это же совсем рядом с нами! Поняла!
Чёрт!
Я поставил пустую чашку на стол и поднялся с кресла.
