сопротивления.
Грубое вмешательство в мысли носителя болезненно кольнуло в голову. Евгений увидел в зеркале краем глаза собственную гримасу и ужаснулся.
— Диктуй давай свой номер…
Искатель продиктовал, ожидая, что Азилев высветится как один из запомненных контактов. Но нет. Евгений поднёс телефон обеими руками к уху, сообразил, что ладони закрывают микрофон и неловко вдел устройство между левым плечом и наклонённой головой. Шея отозвалась трескучей канонадой позвонков, отчего Искателю стало не по себе.
— Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, — сообщил безразличный женский голос, и его продублировал по-английски более выразительный мужской.
Чертыхнувшись, носитель уронил телефон себе на колени.
— Послушай…
— Нет, я рад, что ты догадался подсунуть настоящий номер, — странно-спокойным голосом оборвал его Евгений. — Но нет. Хотя, о чем я вообще? Набрал номер от балды, а он оказался существующим. Вероятность высокая… долбаный псих. А в дурдоме даже проверять не стали, узнав, что не прохожу в армейку по позвоночнику…
Когда в окно слева постучали, Евгений словил пинок в сердце. За водительской дверью как свидетель на свадьбе стоял начальник.
— Что?.. Вы?.. Как?..
— Лицом вниз! — крикнул начальник.
— Кому сказали! — взревел Искатель.
Евгений пригнулся за считанный миг до того, как окно протаранили чем-то увесистым и железным. Жестом художника разворотив стеклянную паутину, начальник посбивал застрявшие в раме осколки.
— Выходите!
Евгений отряхнулся от стекла как кот и вышел в свою, целёхонькую, дверь.
— Боже… — выдохнул начальник. Но взгляд говорил больше — настолько, что ему отпадала нужда драть волосы на затылке.
— Ну почему «боже», — проговорил Евгений, испытывая неодолимое желание хоть как-то его приободрить. — С кем не бывает? Просто в следующий раз начинайте с вопросов.
«Что я несу? Какой смысл уточнять у задержанного заперта полицейская машина, или нет?»
— Я вас не ранил? — забеспокоился начальник. В его правой руке плясал какой-то монструозного вида инструмент. — Не задел? Стекло не попало за шиворот?
— Все нормально.
— Прошу прощения, но нам пора бежать. Я создал слишком много вопросов…
Евгений покосился на дело его рук, кивнул, но тут же запротестовал:
— Стоп. Нет. Мне не нужны проблемы с законом.
— Ещё раз прошу прощения, но я вам их только что устроил. Вашей версии никто в жизнь не поверит. По крайней мере… он.
— Начальник прав.
— Вы… согласны? — с недопониманием вопросил глава охраны порта.
— Слишком много… — «голосов», чуть не проболтался Евгений. — Капец. Мне придётся идти у вас на поводу.
«У всех вас».
— Хорошо! Мы и так слишком задержались, — начальник огляделся, задержал взгляд на далёком прохожем, но, не увидев в нём ничего подозрительного, снова воззрился на носителя. — Чуть не забыл — протяните руки.
— Я на этом уже прогорел!
Тогда начальник продемонстрировал Евгению то, что держал в руке. Монструозным инструментом оказались ножницы по металлу, способные перегрызть не то что наручники — корабельные цепи. Подставляться под них было, мягко говоря, страшновато. Начальник рискнул перекусить лишь цепочку, которая поддалась двум точёным лезвиям как нитка. Браслеты Евгений запихал в рукава куртки.
— Теперь передайте мне, пожалуйста, телефон.
— Почему? — спросил носитель, хотя сам знал ответ.
— По нему нас не составит труда вычислить. Не беспокойтесь, вам возместят ущерб.
Евгений с противоречивой охотой отдал причину своих злоключений. И разочаровался, когда начальник, вместо того, чтобы раздолбать его своими адскими ножницам, неэффектно запустил «гадже́т» в реку.
— По возможности не отставайте.
Судя по прихотливому маршруту, постоянным поглядываниям куда-то вверх и периодическим командам повернуть голову то влево, то вправо, начальник проводил его сквозь сеть видеокамер.
«На систему наблюдения денег хватило, а на стол находок — нет», отметил Евгений с непонятной самому себе злобой.
Тяжёлая тень Прухина стояла за этими мыслями. Она же заставляла носителя озираться на все посторонние шорохи, кои становились с каждым шагом всё многочисленней и громче.
А всё потому, что начальник приближался непременному району, где бесконечная стройка, а под ногами эклектично-грязный песок. Всюду виднелись барханы щебня, гудели краны, переставляя с места на место бетонные блоки, одни машины свозили кирпич к пустырям, где ему предстояло превратиться в обляпанные дешёвеньким раствором стены, а другие крошили уже возведённые стены…
— Над этой стройкой стоит визг работающей пилы. Не утруждайся, ты услышишь её лишь из высокого кабинета.
Бульдозеры и катки разворачивались на месте так часто, словно это была не необходимость, а балет. Водители собрались настолько опытные, что, несмотря на фривольную манеру вождения, ни разу не наезжали на людей и разбросанные повсюду металлические контейнеры. Начальник остановился у одной из непронумерованных коробок и отворил проржавелый замок собственным ключом. Из-за приоткрытой двери дохнуло удушливой пылью, которая докатилась даже до стоявшего поодаль Евгения.
— Ступайте аккуратней, — прокашлявшись, велел начальник.
— З-зачем мы здесь? — насторожился носитель. Воображение рисовало маньячил с ножами и мусорными пакетами из карманов.
— Наставник попросил спрятать в этом хранилище корабельные журналы и ключи.
«Наставник? Что это, ещё один сектант?»
— Только не говорите, что ваш… — Евгений запнулся, подбирая слово, — наставник как-то причастен к трагедии с кораблём.
— Что вы! — всплеснул руками начальник. — Наоборот, он заинтересован, чтобы Искатель распутал этот клубок. Собственно, платой за нашу помощь и станет информация о результате ваших изысканий.
— Спроси, как Добрый Каменщик узнал о моем появлении.
— Я не ослышался? Искатель? — проигнорировал Аспекта Евгений.
— Да, Искатель, — закивал начальник. — Вы.
— Теперь ты мне веришь?
— Даже если он не часть розыгрыша, — процедил Евгений, — его слова не упрощают дело. Как раз наоборот. Возникает вопрос…
— Какой?!
— Это Искателю снится, что он Евгений? А может, наоборот? Мужик ведь не сказал «Искатель, который внутри вас». Он сказал «вы, Искатель».
— Ох! Он не видит всей картины. Никто не станет объяснять пешке ситуацию на доске. Чем меньше она знает…
— Достаточно. Прекрасно умею отмазываться и без тебя.
Начальник следил за его бормотаниями с настороженным восторгом — как человек, который повстречал на улице известного, но поехавшего на всю голову деятеля искусства.
— Прошу прощения, — Евгений прокашлялся. — Иногда я теряю нить…
— Не передо мной вам извиняться!
— Э. Да. Если поможете разрулить моё недоразумение с законом, то тогда я помогу вам… чем смогу.
— Я здесь как раз для этого! Что ж, пройдём внутрь?
Вновь перед глазами замелькали мясницкие ножи и мусорные пакеты.
— А можно я постою на шухере?
— Но если вас увидят?!
— Мой… приятель не допустит этого.
— Хорошо, — явно озадачился начальник, но всё же зашёл, прикрыв за собою дверь.
Евгению подавил естественное желание покатиться колобком куда глаза глядят. Вместо этого он пощурился на стальные просветы промозглого солнца, оглядел кипящую стройку — вон, мужики кувалдой крошат
